Цветок зверя - Шелби Мануэль

вместе в танце, когда он ведет нашими телами, а я показываю нам ритм. Ощущение его сильных, горячих рук на мне ошеломляющее и интенсивное, но невероятно успокаивающее. Он разворачивает меня на месте, и я натыкаюсь на него, заставляя его полностью обхватить меня руками. Он издает веселый вздох, качая головой и продолжая прижимать наши тела друг к другу.

Когда песня переходит на "Landslide", мы замедляемся, мягко покачиваясь друг напротив друга. Он снова сводит наши руки вместе и прижимает их к своей груди, когда я кладу голову ему на плечо. Его лицо прижимается к моей шее, когда он делает еще один глубокий вдох. Это было слишком просто. Должна ли я прекратить это?

Но стоит признать, что в данный момент я по-прежнему не хотела бы находиться нигде еще. Зная, что только сбиваю с толку нас обоих, позволив этому случиться, я решаю уделить себе на это еще всего пять минут. Его большой палец касается кожи у меня на спине чуть выше платья, от этого легкого прикосновения по мне разливается электричество. Деревянные половицы слегка поскрипывают, когда мы ступаем вместе, и комната снова наполняется им.

— Могу ли я добавить это к тому, что я делаю для своей души? — Он шепчет мне в шею, крепче обнимая меня.

Вот и все. Я отталкиваю его и обхватываю себя руками, отворачиваясь, но мое тело не остывает. Как он может так поступать со мной?

— Прекрати говорить подобные вещи! — Я кричу, когда ярость сжигает мои чувства. Его паническое, растерянное выражение лица снова почти ломает меня. — Нет. Прекрати! — Я агрессивно указываю на его страдальческое лицо. — Ты не можешь ожидать, что я смирюсь с этим, Николай! — Я провожу руками по лицу и показываю ему палец, когда он делает шаг ко мне. — Нет!

Я отталкиваю его, когда он подходит слишком близко, и его губы кривятся в рычании. О, нет.

— Черт возьми, Ана. — Он запускает руки в волосы. — Знаешь, почему я никогда не пойму тебя? — Когда он стремительно приближается ко мне, я обхожу диван, чтобы он оставался между нами.

— Просвети меня! — Мое дыхание учащается, когда я готовлюсь бежать. Что хорошего это даст? Черт!

— Потому что ты продолжаешь лгать себе. — Его плечи напрягаются, когда он сжимает кулаки, не прекращая приближаться, его замедляет только то, что я продолжаю удерживать мебель между нами. — Ты хочешь от меня большего, и ты, блядь, это знаешь, но ты думаешь...

— Ты не представляешь, что я думаю! — Я обхожу вокруг стула и тыкаю пальцем ему в грудь, отказываясь от попыток защититься. Если он хочет причинить мне боль, пусть будет так. Я не стану прятаться! Его тело дрожит, когда он подходит ко мне, но я не отступаю. — Люди могут чего-то хотеть и в то же время знать, что это плохо для них. Тебе придется принять то, что думаю я, потому что ты никогда не поймешь страха! Ничто не пугает тебя так...

— Ты думаешь, я не знаю страха? — Его дикие глаза расширяются, когда он быстро делает шаг ко мне, заставляя меня прижаться спиной к стене. — Ты, блядь, пугаешь меня, Ана. — Его руки ударяют по стене рядом со мной, гремя банками на полке и сотрясая меня до костей.

— Я каждую минуту боюсь, что тебе будет больно или что я могу причинить тебе боль. Или что я собираюсь все испортить и... ты отгородишься от меня навсегда. — Его тон смягчается, когда его лоб прижимается к моему. Он качает головой и на мгновение зажмуривает глаза, боль искажает все его лицо. Я отчаянно пытаюсь сдержать рыдание, которое грозит вырваться наружу.

— Но ты права. — Он испускает долгий, тяжелый вздох, который обволакивает меня, его тело, кажется, увядает. — Я никогда по-настоящему не понимал страха, пока не встретил тебя. Возможно, я никогда не пойму этого достаточно. Я не буду давить на тебя. Мне очень жаль.

Когда он отстраняется, мое сердце сжимается в груди, он сжимает его, пока не освобождает для себя место. Мои стены рушатся окончательно.

Слезы текут по моим щекам, когда я хватаю его за лицо и смыкаю наши губы. Мы стонем друг другу, когда он обнимает меня за талию, а я хватаю его за волосы. Наши языки стремятся найти друг друга, и агрессивное рычание сотрясает его грудь.

Я знаю, что мы целуемся впервые, но это определенно так не ощущается. Его сильный язык исследует мой, посылая жар в каждую частичку меня. Его руки крепко держат меня, не убирая с моей талии, но я хочу, чтобы они были на всем моем теле. Схватив его за волосы, я притягиваю нас друг к другу, чтобы он понял, что я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне сейчас.

Без дальнейших уговоров он хватает меня за бедро и поднимает ногу, скользя по моей коже, оставляя за собой обжигающий след. Я стону в него, когда его твердеющая длина прижимается ко мне. Он скользит рукой к моей заднице и крепко сжимает, пока я впиваюсь ногтями в его плечи. Мы рвем и хватаем друг друга в исступлении, отчаянно пытаясь поглотить друг друга.

Наши языки сплетаются, прежде чем он проводит зубами по моей губе. Моя голова запрокидывается от мощных ощущений, которые проносятся сквозь меня, когда он лижет и покусывает мою шею, заставляя мою грудь выгибаться навстречу ему.

Я обхватываю его ногой, чтобы притянуть к себе, заставляя его тереться об меня, снова гремя банками позади нас. Его мышцы напрягаются под моими прикосновениями, и моя кожа нагревается до такой степени, что я боюсь, что никогда больше не остыну.

У меня есть момент ясности, когда моя логика кричит мне остановить его. Что мы не сможем оправиться от этого, если я позволю этому случиться. Он не сделает шаг назад. Не поймет промаха в моей сдержанности, только то, что я сдалась ему. Как я могу держать нас на расстоянии, если признаю, что так сильно хочу его?

Его руки жадно блуждают по моему телу, в то время как его язык и зубы пожирают мою кожу, заставляя мой разум кружиться в этом головокружительном танце. Обе его руки проскальзывают мне под платье, и он хватает меня за задницу, прежде чем поднять. Все еще споря сама с собой, я обвиваю его ногами, когда он ведет нас к островку, чтобы посадить меня на край.

Несмотря на то, что я нахожусь в состоянии войны сама с собой, наши тела перекатываются вместе, как будто знают друг друга.