Император ярости - Джаггер Коул

Они справились. Они живы. В основном потому, что моя подруга — настоящая крутая девчонка.

Они чуть не погибли там, между взрывом, ядовитым воздухом и потоком воды. Но Аннике удалось выбраться через старую канализационную трубу, неся на спине почти безжизненного Кензо. Я также почти уверена, что она побила какой-то рекорд по задержке дыхания, чтобы вытащить их обоих оттуда.

Я содрогаюсь, когда думаю, как близко была к тому, чтобы потерять ее. Но затем позволяю себе улыбнуться, наблюдая, как они спят вместе, держась за руки.

Все будет хорошо.

Антисептический запах и флуоресцентный свет больницы растворяются вдали, когда я выхожу в прохладный ночной воздух, мое тело ослабевает от усталости. Мышцы болят, нервы натянуты, и все, чего я хочу, — это рухнуть и отпустить все, что давит на меня.

Но когда выхожу на тихую парковку, я вздрагиваю, когда мои глаза встречаются с его.

Мал.

Он прислонился к черному джипу с опущенным верхом, наблюдая за мной с напряженным, нечитаемым выражением. В его присутствии всегда есть что-то, что заставляет меня дрожать, но после всего, что произошло, я не знаю, как это понять. Я не знаю, как справиться с тем, что между нами, или даже осознать это.

На мгновение мы оба молчим. Затем он кивает в сторону джипа.

— Садись.

Я колеблюсь, руки сжимаются в кулаки, чувствуя тугость бинтов на тыльной стороне. Слишком многое осталось несказанным, слишком много висит в воздухе между нами.

Взгляд Мала становится острее, его челюсть сжимается, как будто он теряет терпение.

Черт возьми, почему это так привлекательно в нем?

— Просто садись, Фрея.

Его голос прорезает тишину, низкий и грубый, заставляя мое сердце биться чаще. Он не просит разговора. Он просто везет меня домой. Но между нами все еще висит этот груз, когда его глаза горят, смотря на меня, когда он владеет пространством вокруг себя, не говоря ни слова.

— То, что произошло сегодня… Это ничего не меняет, — шепчу я, мой голос тихий, едва слышный.

— Я не прошу проповеди, — хрипит он, отталкиваясь от машины. — Я подвожу тебя.

На мгновение думаю отказаться. Но я слишком устала и истощена, чтобы спорить. И несмотря на все, несмотря на хаос дня, я жажду его присутствия. Это иррационально, но я чувствую себя устойчивее, когда он рядом.

Поэтому, не говоря ни слова, я открываю дверь и сажусь на пассажирское сиденье.

Мы едем в тишине, невысказанное напряжение тяжело висит, прохладный ночной воздух, развевает мои волосы. Я сижу напряженно, мои забинтованные руки сложены на коленях, глаза прикованы к мелькающим улицам.

Тело болит от аварии. У меня повсюду порезы и синяки, не говоря уже о ожогах на тыльной стороне рук, плече и нескольких на ногах. Адреналин, который поддерживал меня, пока мы искали Кензо и Аннику, теперь полностью иссяк, оставив после себя уязвимость, от которой я не могу избавиться.

Но дело не только в тишине. Это энергия между нами, кипящая под поверхностью, ожидающая взрыва. Я украдкой бросаю взгляд на Мала, его руки сжимают руль, челюсть напряжена в той жесткой, непреклонной манере, которая делает его невозможным для чтения.

И затем, без предупреждения, одна из его рук медленно и намеренно ложится на мое бедро.

Прикосновение твердое, властное, его пальцы лежат чуть выше колена. Это не «ход». Это даже не сексуально. Это просто утешение. Как будто он дает мне немного своей силы, поскольку моя явно на исходе.

Он не смотрит на меня, не говорит ни слова. Но вес его руки вызывает прилив тепла во мне. Это молчаливое заявление.

Я не двигаюсь. Не хочу.

Пульс ускоряется, тепло от его руки проникает в мое тело, зажигая что-то глубоко внутри. Это опасно, эта тяга, которую он имеет ко мне, и все же я обнаруживаю, что жажду большего, хочу большего, даже когда знаю, что не должна.

Я пытаюсь сосредоточиться на дороге впереди, но мое тело предает меня. Разум крутится мыслями о том, что может произойти дальше, если я позволю этому зайти дальше.

Если я попрошу его зайти дальше.

Машина замедляется, и мы подъезжаем к воротам поместья Мори в стиле тории7.

Мы на месте.

Когда наконец останавливаемся, разум мечется, разрываясь между истощением и напряжением, которое все туже закручивается между нами. Я почти ожидаю, что Мал что-то скажет: заговорит о этом все еще необсужденном напряжении между нами, которое кипит с той ночи, когда я пришла к нему, и он чуть не сломал меня самыми безумно идеальными способами, которые только можно представить, прежде чем я ушла без слов.

Но вместо этого он молча выходит из машины, обходит ее и подходит к моей стороне, и открывает дверь, сердце пропускает удар, когда его рука протягивается, чтобы помочь мне выйти.

Я позволяю ему поднять меня на ноги. Прежде чем успеваю сделать шаг к главному дому, рука Мала обхватывает мою, направляя меня к гостевому дому.

Ох.

Я закусываю нижнюю губу. Прикосновение мягкое, но настойчивое.

Не высказанная власть, которую он имеет надо мной, заставляет мое дыхание сбиваться. Я знаю, что должна сопротивляться, сказать ему нет, уйти и сохранить то немногое, что осталось от моего контроля. Но правда в том, что я не хочу. Не после сегодняшнего дня.

Возможно, никогда.

Внутри тусклый свет отбрасывает тени на стены, и я чувствую, как мое сердцебиение ускоряется, когда я стою в прихожей. Его рука все еще держит мою, и я болезненно осознаю, как близко мы находимся, как воздух между нами кажется готовым треснуть под тяжестью всего не высказанного.

Я освобождаю свою руку, отступая на шаг, прежде чем позволить себе быть поглощенной этим.

— Прежде чем это зайдет дальше…

— Я не планировал трахать тебя на полу прямо сейчас, Фрея.

Мое лицо заливается жаром, когда я кусаю губу.

— Я… я знаю.

— Правда? — рычит он. — Потому что ты смотрела на меня с тех пор, как в последний раз была здесь, как будто я могу сделать именно это. Как будто я чертов зверь, который затащит тебя в ближайшие кусты и сделает с тобой все, что захочет.

Я поднимаю бровь.

— А ты бы?

— Возможно.

Я улыбаюсь.

Он тоже.

— Я просто… — отвожу взгляд. — Я знаю, что сказала, но мне нужно больше, Мал. За пределами физического. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, физическое… это…

— Да?

— Чертовски безумно, — вырывается у меня, прежде чем я могу остановиться.

Мал самодовольно усмехается.

— Но мне нужно больше от тебя, — тихо говорю я.

Это правда. Я