Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

думало большинство людей. Просто «действия личного характера» сильно ограничивали возможности, и только обрубив привязанности, мы проявляли себя в полной мере. Но я никогда не любила одиночество. Жизнь отшельницы была настолько же ужасна, как и отказ от дара, который всё рос и рос и требовал размаха, которого в родном городе я просто не могла ему дать.

— Нагадай себе хорошего мужа, Амелия, — советовал отец. — Потом найдёшь другое занятие по душе, а может, будешь счастлива, занимаясь семьёй.

Сам он работал инженером и говорил, что дело это ещё лучше позволяет судить о будущем, чем предсказания. Но иногда я ловила в его взгляде сожаление о произошедшем — ведь, хоть раз почувствовав себя проводником воли бога, хоть раз оказав реальную помощь человеку, ты уже совсем иначе смотришь на жизнь и своё место в мире. Отец жалел. Изредка и недолго, но жалел, а ведь его дар был гораздо меньше моего. И насколько же сильнее была бы моя скорбь, если бы я послушалась его совета.

Вот так я и встала перед выбором: отказаться от общения с большинством людей, чтобы стать хорошей предсказательницей, или отказаться от дара, чтобы не стать отшельницей. Ни тот ни другой вариант меня не устраивал, и я ежедневно просила Ошура о снисхождении, чтобы мне не пришлось делать этого выбора. А потом принесли письмо о наследстве, которое показалось ответом на мольбы, но, похоже, это был выбор в пользу отшельничества — во всяком случае, сейчас жизнь казалась пустой, и я всё больше заполняла её работой.

В выходные от этой пустоты деться было некуда, поэтому в субботу я спаслась походом на примерку и подгонку рабочих платьев, а в воскресенье постаралась проспать до вечера. Но не получилось. Уже в одиннадцать отдохнувший организм потребовал завтрак — пришлось всё-таки встать, одеться и спуститься.

Взяв чашку кофе и толстенный бутерброд, я отправилась в кабинет — сидеть одной за кухонным столом не было никаких сил. Впрочем, за рабочим столом веселее не стало. Я поела, перебрала руны, стёрла пыль с хрустального шара, полистала тетради, поразилась сколько предсказаний уже сделала. Хотелось надеяться, что всё хорошее у клиентов сбылось, а плохого им удалось избежать.

Заняться было совершенно нечем. Я трижды прошлась из угла в угол, поправила колоду карт и зачем-то надела шляпу. Стоило, наверное, сходить к Нике или Элле, но что-то подсказывало — надо остаться дома. Глубоко вздохнув, я села за стол, достала журнал, в котором вела учёт доходов и расходов, и принялась сверять записи.

Сложно было придумать занятие скучнее, чем это, поэтому я даже обрадовалась, когда в комнате Саюши что-то громко стукнуло. Вот только, что она могла уронить, там же пусто?

— Саюши! — крикнула я и вскочила из-за стола, намереваясь пойти и разобраться.

— Пс-с-с, — отозвалась из-под стула коббарра, а я охнула. Если она тут, то кто там?

Змея посмотрела на меня понимающим взглядом и поползла в приёмную, а потом в свою комнату, видимо, решив разобраться с проблемой самостоятельно.

— Стой, — пыталась крикнуть, но горло перехватило и получилось только сдавленно прошипеть.

Хотелось кричать и звать на помощь, но я боялась привлечь внимание тех, кто вломился в дом. То, что это люди, сомнений не было — за стеной слышались невнятные звуки и шаги. От страха вспотели ладони. И так сразу замуж захотелось — не пересказать! Сейчас я была согласна даже на общество пугающего друга Эрнета, лишь бы меня избавили от вторженцев. Их же наверняка подослал мэр! Что они собираются со мной сделать? А что они сделают с Саюши?

Мысль, что коббарре могут причинить вред, привела в чувства. Я осторожно шагнула к стеллажу, вытерла влажные ладони о юбку и сняла с полки принесённую Анной вазу — ничего другого всё равно не было. Вдох, выдох. Шагнуть к двери, стараясь не шуметь, выйти в приёмную… Ещё три шага. Дверь в комнату Саюши была приоткрыта, я осторожно заглянула в щель…

В комнате не было никаких подручных мэра. Ведь не мог он нанять для злодеяний это субтильное наивное существо?

Я с облегчением выдохнула и быстро поставила вазу в угол, сделав вид, что она там всегда и стояла. После чего решительно вошла в ещё недавно пустое помещение.

В полу посреди комнаты зияла квадратная дыра, а от края провала вниз уходила приставная лесенка. Крышка люка, до сегодняшнего дня отлично маскировавшаяся под половицы, была откинута назад, а рядом с ней стояла темноволосая девушка лет шестнадцати-семнадцати с хамелеоном в руках. Её взгляд, переполненный ужасом, был направлен на Саюши. На волосах и платье пришелицы виднелась пыль и обрывки паутины, однозначно свидетельствующие, что именно из подземного хода она и появилась.

Да уж… Вот это взломщица, так взломщица. Заблудилась она, что ли? И откуда только узнала о тайном ходе, про который даже я не подозревала?

— Вы кто такая? Как сюда попали? — сложив руки на груди, спросила я. И даже носком туфли по полу стукнула, показывая своё недовольство.

— Мы проверяли ход из нашего дома. Мы не знали, куда выйдем, простите, — подал голос хамелеон, напугав уже меня. Не так уж часто фамильяры умели разговаривать, а уж тем более вели беседы с посторонними. Но и случай оказался необычный, и что делать дальше тоже было непонятно.

Я безотчётно подёргала полу шляпы и вдруг сообразила, зачем её надела и почему не ушла из дома — ждала гостью, чтобы погадать. И вот она появилась, причём весьма нетривиальным способом. Что ж, это было гораздо лучше, чем подручные мэра, жаждущие меня похитить или причинить другой вред — всё же это проникновение в дом сильно меня напугало, и отголоски страха ещё бродили внутри, хотя я и взяла себя в руки. А вот нежданная посетительница ещё боялась, и надо было её успокоить, а то вдруг расплачется или убежит.

— Саюши не бойтесь, она ручная. И, знаете, кажется, я вас ждала. — Я улыбнулась, и девушка, наконец, подняла на меня глаза. Там отражалось непонимание, но возражать она не стала. — Идите за мной.

Гостья молча прошла в кабинет, и я всё гадала, победит ли в ней любопытство, или она продолжит робеть, но в дверях девушка всё же спросила.

— А вы кто? — Голос у неё тоже словно испугался и сбился на шёпот.

— Амелия Ковальд. А к вам как обращаться?

— Олри Холден. Сегодня я купила дом с