НИИ ядерной магии. Том 3 - Анна Гращенко

– Что, прости?

– Что слышала, – огрызнулась Фима, радуясь, что застала Хытр врасплох. – Он мне сердце не разбивал. Как минимум не сегодня.

Хытр бегом обогнула дугу вокруг девушки и, оказавшись к ней лицом к лицу, воскликнула:

– Ты нас с ним застала, видела всё своими глазами, девочка! Зачем пытаешься меня обмануть? Это не растоптало бы только человека без самоуважения, а тебя магия любит, сама к тебе тянется, ты не можешь быть такой жалкой!

– Хытр, – спокойно проговорила Фима, – перестань. Я знаю, что то была иллюзия. Чертовски хорошая, должна признать.

От лица духа отхлынули все краски. Сначала в фигуральном смысле, а потом и в буквальном: она вновь приняла хрустальный образ. Хытр гневно сжала кулаки и прошипела:

– Как поняла?

Фима коснулась своей скулы и слегка улыбнулась:

– Ты забыла про родинку вот тут.

На минуту дух замерла, скорее даже застыла. У Фимы мелькнуло желание коснуться её и проверить, не стала ли та просто хрустальной статуей, и когда почти решилась это сделать, Хытр вздрогнула и зарычала. Её глаза вдруг вспыхнули голубым, и Фима вздрогнула, мгновенно узнав это свечение. Оно было особенным. Мгновенно засасывало в себя, заставляя забыть о том, что вокруг есть какой-то ещё мир – весь он становился неважным, стоило взглянуть на этот потрясающий магический огонь. Именно так сияли глаза Александра всякий раз, когда он использовал свой дар.

«Но ведь духи не могут забирать дар… Или всё же могут?»

Затем раздался оглушительный звон. Одна за другой по телу Хытр побежали трещины. Сыпалась хрустальная крошка, крупные осколки отлетали в стороны, и пару раз Фиме даже пришлось бы увернуться, если бы не продолжало своё действие заклинание удачи. Хрустальная фигура значительно увеличилась в росте, и через несколько секунд Фима увидела под треснувшими хрустальными пластами любимое лицо. Она ахнула и закрыла рот руками, но вскоре присмотрелась и успокоилась: перед ней вновь очутилась лишь идеальная копия Александра, но не он сам. Девушка молча коснулась своей скулы, и мужчина сделал то же самое. Затем он надолго замер, сосредоточенно глядя в одну точку, и спустя пару минут снова вопросительно посмотрел на Фиму.

Она покачала головой, едва сдерживаясь от желания броситься ему на шею – таким он выглядел настоящим. Если бы не крохотная деталь, о которой она могла бы и не вспомнить, Фима ничего не заподозрила бы.

– Тварь! – заорал Александр, лицо его исказилось гримасой злобы. – Обвели меня вокруг пальца! А ты стой!

Он резко выкинул руку и схватил Фиму за плечо. Девушка посчитала, что это был самый удачный момент для побега, но, очевидно, ошиблась. Она не успела сделать и шага, когда дух её остановил. В то же время голову пронзило пугающее понимание того, что заклинание удачи ничем ей не помогло.

«Игралась со мной», – поняла Фима, по спине её пробежал холодок.

– Не знаю, как ему удалось это сделать, – Лже-Александр постучал пальцем по тому месту, где должна была быть родинка. – Я скопировала даже его воспоминания, привычки и каждую волосинку на теле. Но почему-то не могу воссоздать дурацкую точку, – он с силой пнул валявшуюся рядом крупную щепу. – И откуда только в тебе столько внимательности, что ты заметила эдакую мелочь? – Приблизил Фиму к себе, наклонился, почти касаясь её лица. И прошипел: – Да только сути дела это не меняет. Отдавай, что хочу.

Фима с трудом сглотнула и сдавленно ответила:

– А ты мне что?

Александр оттолкнул её и окинул оценивающим взглядом снизу вверх. Щёки его вдруг сверкнули в лучах солнечных светил, и постепенно это сияние начало разрастаться дальше по лицу, потянулось к шее. Кожа становилась прозрачной, обнажая плоть под ней, но через мгновение и мышцы с органами тоже прекращали отражать свет. Постепенно вся мужская фигура приняла хрустально-прозрачный облик, и лишь тогда он заговорил:

– Вопрос интересный. Сил в тебя я больше не волью, чайничек под завязку наполнен, и крышечка уже прыгает. Дай-ка подумать…

Он начал изменять свою форму: будто большая льдина, она таяла на глазах, принимая очертания миниатюрной женской фигуры.

– Ну, положим, я тебя отсюда выпущу, – сказал дух уже привычным женским голосом.

– А ещё? А то неравнозначно как-то.

– Ну это ты думаешь так, потому что и года не провела среди чистой магии, – Хытр мелодично рассмеялась и даже в хрустальном облике с лёгкостью угадывалось снисхождение на её лице.

– И что, с голода умру здесь что ли?

– Это вряд ли, но не заскучаешь разве со мной? Или не надоест тебе получать оплеухи? Вот такие, например.

Хытр щёлкнула пальцами, и Фима ощутила резкий толчок в живот. Плотный поток воздуха грубо подхватил её и подкинул высоко в воздух. Ветки похлопали её по спине, а после мелькнули перед лицом и начали стремительно отдаляться, покуда Фима поднималась всё выше и выше в небо. В какой-то момент дышать стало сложнее, а спину начало печь – будто все семь небесных светил находились не в тысячах световых лет отсюда, а висели, прицепленные на небосвод, будто декорации в театре. От страха мысли путались, и Фима никак не могла подобрать заклинание, которое было бы хоть сколько-то полезным в текущий момент. Понимала: подниматься бесконечно не будет. В какой-то момент воздушный поток ослабнет, развеется, а сама она полетит вниз ещё быстрее, чем поднималась ввысь.

«Духи же не хотят меня убивать, верно? – думала она, судорожно размахивая руками и хватая ртом разряженный воздух. – Пугают просто». Но это не утешало и не успокаивало.

– Хоть окушатися метла, – прошептала она одними губами, практически ни на что не надеясь.

Несколько чертовски долгих минут ничего не происходило. А после случилось совсем не то, на что Фима рассчитывала: водный поток и правда сначала ослаб, а потом исчез полностью. Ветер ударил в лицо с такой силой, что даже будь у Фимы вариант нового заклинания, она не смогла бы его произнести. Земля приближалась быстро, и в глазах девушки начало темнеть. Она успела лишь подумать о том, что лучше умереть так – потеряв сознание до удара. За мгновение до того, как она закрыла глаза, вдалеке мелькнуло какое-то движение, но сконцентрироваться на этом Фима уже не смогла.

К её разочарованию, удар она всё же ощутила. Боль заставила снова раскрыть веки и судорожно втянуть ртом воздух. Шок дезориентировал, Фима не понимала, где верх, где низ, и почему она всё ещё чувствует руки и ноги. А потом ощутила гладкую кору под пальцами. Обоняние