НИИ ядерной магии. Том 3 - Анна Гращенко

– Когда и как ты перестала быть человеком и стала духом?

Глава 21

Хытр уставилась на Фиму, не скрывая удивления. Она широко раскрыла глаза и моргнула всего дважды – показательно и театрально, на случай, если девушка её чувств не считала. Спустя минуту Хытр засмеялась живо и весело, до выступивших слёз. Утирая их, она покачала головой и сказала:

– Что за бред? Ты как это придумала, ха-ха-ха?

– Эта мысль уже некоторое время крутилась у меня в голове, – Фима постучала пальцем по виску. – Знаешь, как червячок изворотливый.

– Держи своих червячков при себе, девочка, – ухмыльнулась Хытр, взяв, наконец, верх над приступом смеха.

Фима – по крайней мере внешне – оставалась спокойной. Она знала, что заставить человека усомниться в своих суждениях – дело несложное. Можно внушить ложные воспоминания, заставить выбросить из головы настоящие. Кто-то таким образом избегает извинений: «Это не я забыл о твоей просьбе, а ты сама меня не просила ни о чём. Вот теперь кто тут жертва? Я, конечно, ведь прилетело ни за что!» или «Милый, ну конечно же я поздравила тебя, ты что, не помнишь? Опять меня не слушал». Иногда так, капля за каплей, можно довести человека до сомнений в собственной разумности. Или полностью подчинить себе. Фима слышала об этом много раз – из роликов в интернете, статей на каналах про психологию, от тётушки (которая этим приёмом беззастенчиво пользовалась, когда дело доходило до споров с соседями). Наверное, Фима знала и как реагировать в таких ситуациях, но сейчас всё из головы вылетело. И она избрала единственный путь, что казался правильным: стояла на своём.

– Хытр, у нас сделка. Ты должна ответить на три моих вопроса.

– Я уже ответила, – отмахнулась хрустальная девушка, но через несколько секунд она скривилась и, проскрежетав зубами, нехотя добавила: – Другой вопрос задавай.

– Я хочу этот.

Фима следила за тем, чтобы все её реплики были утвердительными. Любой другой вопрос мог пойти в счёт сделки. Ну уж нет, она не даст себя подловить.

Хытр поглядела на неё с нескрываемым отвращением. Она скалила зубы, сжимала и разжимала кулаки, будто готова была вместо ответа просто разорвать девушку на куски. Наконец, процедила:

– Как догадалась?

Фима внутренне выдохнула: её догадка оказалась верной. Ей уже хотелось начать в себе сомневаться, потому что выдерживать напор духа было по-настоящему сложно. Фима старалась держать лицо, но она соврала бы, сказав, что клыки и импульсивность Хытр её не пугают.

– П-по мелочам, – голос Фимы предательски дрогнул.

– Каким?

Юная ведьма шумно сглотнула и решила не юлить да выложить все карты на стол:

– Ты не знала, что мой Ритуал свершился.

– Это говорит лишь о том, что магия иногда бывает той ещё стервой, – Хытр цокнула языком и закатила глаза.

– Нет. Это говорит, что она не подвластна тебе настолько, насколько мы все думали. Если духи – это и есть магия, разве могла ты не знать о том, что происходило буквально под твоим носом?

Хытр молчала. Она скрестила руки на груди и, вздёрнув губу, с презрением смотрела на девушку сверху вниз. Фима продолжила:

– Ещё твои методы. Если я верно всё поняла, ты организовала масштабную романтическую драму длинной в несколько лет. Это очень… – Фима посмотрела на духа с опаской, подбирая слова. – Очень по-человечески.

Хытр ухмыльнулась и со злостью сорвала растущую рядом с ней ярко-рыжую лилию. Приблизила цветок к лицу, вдыхая аромат:

– Ты хоть можешь представить, девочка, как скучна вечная жизнь?

– Нет.

– Именно, – дух ещё раз с наслаждением уткнулась в цветок, после резко сжала его. Мгновенно сгнив, лепестки рассыпались серой трухой. – Магия существует с рождения мира. Она тянулась из земного ядра наверх, навстречу солнцу, воздуху и морю. Это заняло сотни тысяч лет. Ещё больше времени прошло, прежде чем мы встретили первых людей, готовых нести нас в своих душах.

Фима жадно ловила каждое слово. Она чувствовала, что в шаге от того, чтобы узнать что-то, чего никто до неё не знавал. Это будоражило, волновало. И ей не верилось, что, прислушавшись к своим подозрениям, что таились где-то на периферии мышления, она ткнула пальцем в небо и попала в цель.

Хытр продолжала:

– Ты спрашиваешь, когда я перестала быть человеком, – будто в контраст, она приняла свой практически человеческий облик. – Я не могу ответить на этот вопрос с точностью, потому что времяисчисление тогда было иное, да и относились к нему, сказать по правде, довольно наплевательски. Отвечу так: чёрт-те знает как давно. В день, когда мой дядюшка бросил меня в костёр ради собственного Ритуала. Силы он тогда получил, должна заметить, просто немерено.

Фима поперхнулась воздухом от удивления. Она вглядывалась в равнодушное лицо Хытр, пытаясь понять, испытывает ли дух хоть какие-то чувства на этот счёт. Казалось, что никаких.

– Но ведь нельзя приносить в жертву ведовской народ!

– Ведовской – нельзя, – Хытр улыбнулась, и против воли в этой улыбке виднелась грусть.

– У тебя не было магии, – поняла Фима, и ощутила вдруг на груди вес, который давил её к земле, мешал дышать.

– Скидывай чувство вины, оно тебе ни к чему, – Хытр махнула рукой, будто отгоняла мошку.

– Но мне жаль.

– Тебе не меня жаль, а мальчишку, которого спалил твой возлюбленный.

Фима спорить не стала. От того, насколько перекликались эти две истории, ей становилось грустно и горько. В голове пронёсся вопрос, который она не собиралась задавать вслух: «Каково ей было проделать с Красибором и Океаном то же, что когда-то проделали с ней самой?».

– А отвечая на вторую половину твоего так ловко сформулированного вопроса, – Хытр наклонила голову и хмыкнула, – сначала я действительно умерла, но духи пришли ко мне, взяли за руки и провели через землю к свету. Я могла не соглашаться быть одной из них, но согласилась.

– То есть… – Фима замолкла, поняв, что чуть не задала второй вопрос.

– Да, есть и духи, к которым вы все привыкли, – Хытр усмехнулась и поглядела на девушку со снисхождением на лице. – Знаю, что тебе любопытно. Гулять так гулять, да? – она задрала голову и звонко рассмеялась. – Но обычных духов вы не слушаете, не можете. Услышать – да, но чтобы разобрать их слова и понять их стремления, нужно умереть, подобно самому первому Бологову.

Фима задумалась на секунду, переваривая её слова, затем уточнила:

– Поправь меня, пожалуйста, если я не права: ты говоришь про легенду о мальчике, который упал в ручей и исцелился.

Хытр снова рассмеялась, не так бурно, как в первый раз, но тоже от души:

– Тебе не нужно так подбирать слова, – проговорила она, хохоча. – Я не джин и подлавливать тебя не буду. Сама скажешь, когда будут твои настоящие второй и третий вопросы.

Фима молча кивнула, не очень-то веря в искренность Хытр. То, какой добродушной та стала на вид, напрягало не меньше её вспышек гнева.

– И да, речь именно об этом несносном мальчишке. Братец мой, – дух улыбнулась по-привычному хищно. – Нелегко с ним было, нелегко.

– Погоди, ты?..

– О да, – Хытр гордо выпрямила спину, выпятила грудь и вскинула подбородок. – Я видела, как родился ведовской народ, милая моя Фи-моч-ка. Хороша я для своих лет?

– Прекрасна… – растерянно протянула Фима, не вдумываясь в вопрос.

Голова от новой информации шла кругом. Очень хотелось узнать больше подробностей, и Хытр, будто прочитав её мысли, предупредительно потрясла пальцем:

– На этом ответ на первый вопрос закончился. Хочешь больше – плати.

Фима задумалась. Слова Хытр породили ещё десятки вопросов, но нужно было выбрать лишь пару тех самых.

– Для чего ты так старалась разлучить меня с Сашей? Не отпирайся.

Хытр пожала плечами:

– Не буду.

И замолчала. Фима ждала. Знала, что из-за условий сделки ответить Хытр придётся, сколько бы та не тянула. Так и вышло: спустя несколько минут дух потянулась, разминая мышцы, затем потрясла руками, озорно улыбнулась и всё же заговорила:

– Сделку с ним я заключила от скуки.

– Чего? – Фима нахмурилась, не веря своим ушам.

– Чего слышала, мышонок, – Хытр неприятно захихикала, наслаждаясь шоком, отразившимся на лице девушки. – Я же говорю: жить вечно очень и очень скучно. Здесь, внутри магии, ни друзей, ни событий, кино не посмотришь, в игры не поиграешь. Только и остаётся что за вами наблюдать. Была у тебя когда-нибудь муравьиная ферма? Очень похоже.