НИИ ядерной магии. Том 3 - Анна Гращенко

«Сделка есть сделка», – подумала она и достала потрёпанную оранжевую куртку.

– Это что? – Хытр брезгливо отдёрнула руку.

– Обещание, – прошептала Фима.

Глаза Хытр вновь зажглись голубым, она вгляделась в лицо юной ведьмы. Неожиданно даже для самой себя, Хытр присела перед ней на корточки, протянула руку и с нежностью стёрла слезинку с щеки девушки.

– Обещание чего? – сказала она тоже шёпотом.

– Что я не допущу того, что ты мне показала.

– Ну последний вариант можно и допустить, – ухмыльнулась вдруг Хытр совсем по-человечески. – Большой дар. Я его принимаю.

Дух взялась за куртку, но Фима не сразу нашла в себе силы разжать пальцы. Вырывать вещь силой не пришлось, Хытр лишь подождала несколько секунд, и получила желаемое без боя. Она вновь подняла на Фиму уже почти погасший взгляд:

– Не знаю, полегчает ли тебе, но по крайней мере для меня он перестал представлять интерес. Са-шень-ка, я имею в виду.

– Полегчает, – Фима грустно ухмыльнулась. – А можно ещё один вопрос?

– Не наглей, мышка.

– Пожалуйста.

Хытр пожала губы и, сжав куртку крепче, улыбнулась одним уголком губ и кивнула. Фима спросила:

– Откуда у тебя его дар? Ты отказалась мой принимать, а его…

– Лишь на время, – отмахнулась Хытр. – Как видишь, уже почти весь выветрился. Но он был вкусный до умопомрачения, словами не описать, – она зажмурилась, как довольная кошка, и облизала губы.

– А зачем?

– Чтобы делать так, – Хытр щёлкнула пальцами и почти моментально хрустальный панцирь её треснул, и перед Фимой вновь стоял Александр. – И чтобы тебя проверять, конечно. Ты же такой хитрый мышонок, глаз да глаз за тобой.

Хытр не стала заострять собственное внимание на том, что сначала не собиралась выдавать Фиме ровным счётом никакой информации. Она была уверена, что лучший способ не сыграть в магический ящик – это самой устроить так, чтобы все разбились на нужные пары. План провалился, пришлось откровенничать, и сначала так не хотелось этого признавать, но Хытр вошла во вкус и с лёгкостью выдавала Фиме даже секреты своего мастерства. Она и сама не понимала, почему это было в некотором роде приятно.

– Опять без родинки, – Фима мягко улыбнулась и поняла, что нужно выбираться отсюда как можно скорее, чтобы этот мир и особенно Хытр не стали свидетелями её слёз.

– Да, эти два хмыря нашли какую-то лазейку, – Хытр вздёрнула губу. – Самый сок, самый мёд моего веселья сожрали вместо меня. Братцу за это уши бы выдрать.

Она-Александр хищно оскалилась и сжала куртку ещё сильнее, прорезая ногтями плотную ткань. Но вдруг она опомнилась, очаровательно улыбнулась, крутанулась на месте и вернула себе облик хрустальной девы. Движения её стали плавными, голос – нежным колокольчиком. Она прощебетала:

– Спасибо за твой подарок, юная ведьма Арифметика Буеславовна Воротынская. Твой Ритуал окончен.

Фима с тоской посмотрела на уже превратившуюся в тряпки под руками духа куртку, которую так любила. Совсем близко загорелся огонёк, который стремительно вырос сначала в высоту, а затем и в ширину. Столб пламени приглашал коснуться себя и вернуться в мир, только возвращаться уже совсем не хотелось. Приторный цветочный запах залеплял ноздри, огонь уютно потрескивал, а тяжёлые решения давили ей на плечи и вдавливали в податливую почву. Бросив ещё один взгляд на утерянную куртку, Фима, не поднимаясь на ноги, потянулась к огненному столбу. Стоило ей коснуться его, как всё вокруг померкло.

Свежий, до опьянения вкусный воздух наполнил лёгкие. Фима открыла глаза и увидела над собой небо без единого светила, зато с огромной далёкой луной. На западе небо уже светлело, и девушка поняла, что провела в лесу почти всю ночь. Скоро взойдёт единственное солнце, что было у них в распоряжении, и начнётся новый этап её жизни. Хотелось бы, чтобы этап этот был долгим и счастливым, но в сердце уже зияла такая пустота, что верилось в это с трудом. Фима смотрела во всё ещё тёмное звёздное небо и размышляла над причинами своей грусти. Очень хотелось упиваться печалью, позволить ей обнять себя и шептать, шептать на ухо тихие стихи о несчастной любви.

Но Фима вдруг села и сосредоточенно уставилась перед собой. Она шмыгнула носом и порывисто убрала растрепавшиеся волосы с лица. В голову пришла одна мысль, что вроде была совсем простой, но слишком юркой, чтобы можно было поймать её раньше.

– Бесконечное множество, – сказала Фима сама себе вслух. – Она говорила, что видит бесконечное множество вероятностей.

Она не успела продолжить мысль: перед глазами пронеслась рыжая дымка, заставив её вздрогнуть. Дымка мелькнула вновь, показавшись всего на секунду. Фима почувствовала, как шершавый язык лизнул её в щёку, а колючие усы щекотно коснулись лица, заставив поморщиться с улыбкой. Она легко распознала уже знакомую ауру, и потому ни капли не испугалась.

– Нашлась, хе-хе, – раздался голос Лиса, но сам он не спешил показываться.

На полянку выбежала знакомая фигура. Фима не спешила радоваться при виде Александра, она дождалась, когда он, хромая, подбежит ближе, и первым делом внимательно всмотрелась в его лицо.

– Ты в порядке? – взволнованно спросил ещё он издалека. – Как всё прошло?

Фима молча схватила его за подбородок и повернула лицом к бледному свету. При виде родинки её лоб разгладился, и она наконец-то разрешила себе и улыбнуться, и обнять его.

– Прошло… Сложно, – сказала она, с благодарностью ощущая его руки у себя на спине. – Но Ритуал позади. Наконец-то.

– Отлично, отлично, – он гладил её по голове, движения казались сумбурными.

К удивлению, Фима отметила то, насколько крепко он её держал и как прижимался щекой к её макушке. Объятия не были такой уж редкостью даже при их текущих взаимоотношениях, но сейчас они отличались близостью и даже некоторой интимностью.

– Как ты догадался о родинке? – спросила Фима, уткнувшись ему в грудь.

– Пригодилось?

– Очень.

Он тихо ухмыльнулся, и, поцеловав её в макушку, ответил:

– Я немного прогневал духов, и они ужесточили мою сделку в последние дни. О, Бог и боги, неужели можно всё рассказывать… – Он шумно вздохнул и выждал некоторое время, настороженно принюхиваясь к воздуху: не пахнет ли гарью? К счастью, всё было спокойно. – И формулировка была такая, кхм… Ах, не важно. Догадался.

Он вспомнил слова Хытр:

«Если к завтрашнему рассвету девчонка ваша по-прежнему будет изнывать от любви к тебе, красавчик. И-и-именно к тебе. И если все вы трое живы будете, тогда не стану забирать блудного сына домой и разрешу вам, голубки, и дальше землю топтать на пару».

Никаких изменений Александр пока не ощущал, и потому озвучивать детали не хотел. Вроде бы условия своего Ритуала он с горем пополам, но выполнил. Однако Хытр поманила его в лес и исчезла, оставив его одного посреди темноты. До Лиса дозваться не получилось, и он бродил среди деревьев всю ночь, кое-как сориентировавшись по звёздам. Было бы проще, знай он, что Хытр ловко перенесла его с острова на материк – настолько, что он даже не почувствовал.

– Не знаю, что там были за формулировки, но твои махинации оказались очень кстати. Ты бы видел, как эта хрустальная стерва злилась.

Фима ощутила, как грудь Александра чуть затряслась, когда он тихо рассмеялся. У него самого кружилась голова, и он был дезориентирован. Всё ещё в шоке от того, что нашёл Фиму вот так просто – без заклинаний, без ориентиров – он боялся того, что откроется совсем скоро. Не знал, сможет ли исправить то, что натворил за последние годы, или время окончательно расставило всё на свои места и указало ему его место. Тревожило и то, что Лиса по-прежнему было не видать. Он надеялся, что, даже если Хытр не откроет им связь, как обещала, друг хотя бы останется рядом с ним. Прожорливый хитрый зверь, который всегда бегает где-то поблизости.

– Саша, нам нужно… – негромко начала Фима, уткнувшись ему в грудь.

Он не дал ей договорить. Взял за плечи и мягко, но решительно разнял объятия. Ровно настолько, чтобы, когда она в грустном удивлении подняла лицо, он мог склониться и поцеловать её. Первые мгновения Фима не шевелилась: она раскрыла глаза и вцепилась ему в предплечья, не понимая, как реагировать. Оцепенение спало, когда Александр отстранился от неё буквально на пару сантиметров, и губы обдало его тёплым дыханием.

«Настоящий», – подумала Фима и встала на носочки, подаваясь вперёд. Александр был