НИИ ядерной магии. Том 3 - Анна Гращенко

В какой-то момент его вой прекратился, и Фима поняла, что это случилось не из-за того, что он успокаивался, и лишь потому что кричать он больше не мог. Она, расталкивая молекулы кислорода, подплыла ближе и прислушалась. Перебиваемый громом, Красибор шептал, уткнувшись в макушку попеременно каждому из погибших:

– Я не смогу быть один. Хочу быть с вами.

Фиме стало так больно, что она ощутила даже отголоски своего настоящего тела, которое крепко сжимала сейчас Хытр. Девушку били судороги, мышцы разрывало, лёгкие не работали, она задыхалась. Если бы не поддержка духа, тело Фимы уже давно не выдержало бы. Но дух держала её крепко, она пошла ва-банк и намеревалась довести дело до конца.

– Уж нет, – шептала Хытр с хищной улыбкой, и Фима слышала её голос, доносившийся издалека. – Ещё не всё. До конца смотри, мышонок, и не жалуйся потом, не ной.

Фима ощутила одновременно и облегчение, и страх, когда желудок вновь скрутило тошнотой, и картинка изменилась. Она была благодарна вселенной за то, что не увидела того, что Красибор сделал следом. Но, к сожалению, точно знала: он действительно не остался на том маяке в одиночку.

Новое видение сначала ослепило. Понадобилось несколько секунд, прежде чем Фима поняла, что она была окружена мерцающими и переливающимися на солнце частичками. Это были уже не нежные перламутровые цепочки молекул, которые она видела в первом видении. Их было так много, и они были такими яркими, что создавалось ощущение, будто в этот раз она растворилась не в воздухе, а в центре фейерверка. С трудом продираясь через сияние и перезвон, Фима сначала расслышала мягкий смех – мужской и женский, а потом и разглядела две фигуры. Мужчина держал девушку за руку, притянул к себе и поцеловал костяшки её пальцев. Девушка свободной рукой погладила его щёку и, встав на носочки, поцеловала в губы. Мерцающие частички вспыхнули ещё ярче, и на несколько секунд Фима снова не могла ничего видеть. Она чувствовала такую силу и мощь, что казалось, здесь страшно было даже дышать. Но это ощущение быстро прошло. Фима была дезориентирована и не видела ничего за переливами перламутра и сиянием, но точно знала, что не утонет в этом потоке света, что сила эта никому не причиняет вреда, а наоборот – оберегает и защищает. Приняв это, она снова начала различать то, что находилось вокруг. Частицы разлетались перед её внутренним взором, не мешая и даже наоборот помогая видеть. Здесь было очень хорошо. Здесь всё было правильно. Здесь Фима хотела бы очутиться после Ритуала.

Она снова услышала смех и поплыла на волне сияния в сторону звука. Увидела женскую фигуру и узнала в ней себя. Немного изменившуюся, возможно, повзрослевшую. Но разве что внешне, потому что эта очень взрослая Фима с визгом и хохотом направляла садовый шланг в сторону мужской фигуры. Сияние расступалось, и стало видно, что она стояла посреди рядов ягодных кустарников, которые торчали из совершенно сухой земли. Несмотря на это, ветви их были усыпаны крыжовником и чёрной смородиной. Ягод было так много, что не верилось, что такой урожай мог вырасти без магии. Та Фима, что наблюдала за происходящим со стороны, тревожно всматривалась в тёмный силуэт, силясь понять, кто это был. Вот он подбежал ближе, вот мелькнули среди перламутрового блеска зелёные отсветы, и вот уже Красибор перехватил шланг, направив струю на саму девушку. Окатив Фиму водой, он отбросил шланг в сторону и, подхватив под бёдра, начал кружить её, игнорируя визги и просьбы поставить на землю. Когда он всё же остановился, она наклонилась и поцеловала его, в этот раз более откровенно. Обхватила ладонями щёки и не стеснялась углублять поцелуй, демонстрировать напор и нетерпение. Красибор перехватил её крепче и начал было целовать сгиб шеи, когда шланг вильнул сам собой под напором воды и окатил пару мощным потоком и брызгами.

Если бы Фима обладала сейчас своим телом, она издала бы взволнованный вздох. Но её тело откликнулось лишь очередным спазмом в желудке, хотя казалось, большего она не выдержит. Но выдержать пришлось. Желудок пронзило острой болью, Фима вдруг закашлялась. Кто-то похлопал её по спине, и девушку стошнило. Хотелось извиниться за осквернение цветочного ковра, но лужица тут же впиталась в землю, будто ничего не произошло. Нового видения не последовало, Фима вернулась на поляну, где дожидалась её Хытр.

– Ты справилась лучше, чем я ожидала, – одобрительно хмыкнула дух.

Она протянула ей неизвестно откуда взявшийся бокал с прозрачной жидкостью. Фима не стала задавать вопросов, лишь взялась за высокую ножку и осушила его. В нём оказалась вода, ледяная и вкусная – такая бывает в лесных родниках, которые так и манят людей к себе.

– Что это было? – хрипло спросила Фима, морщась от тупой саднящей боли.

Болело решительно всё. Казалось, её пропустили через мясорубку и слепили обратно, считая, что в виде котлетки ей будет даже лучше. Хытр пожала плечом:

– Будущее. Самые популярные его вариации.

– Либо я выпускаю толпу мертвецов… – медленно проговорила Фима, вспоминая увиденное.

– Не самый плохой вариант, кстати.

– Потому что магия останется в мире, да? Те частички, что я видела, это же магия?

Хытр серьёзно кивнула:

– Да. Это истинные духи. Они и есть магия.

Фима кивнула и попыталась повести плечами, чтобы немного их размять. Она поморщилась от боли и решила с зарядкой повременить.

– Либо мы все в одном или другом составе умираем, и магия тоже.

Хытр молча кивнула. Она думала над тем, нужно ли разжевать, что хуже всего, если умрёт сын магии. Без Бологовых духам придётся вновь искать годные для единения души, и в прошлый раз на это ушли миллионы лет. Возможно, учитывая плотность населения, в этот раз дело пойдёт быстрее. Но, к сожалению, ничего после тех событий ни истинные духи, ни Хытр увидеть не могли – будто волшебство так и не возродилось.

– Либо же магия будет сильнее. Прямо очешуеть какой сильной.

Хытр расплылась в сладкой улыбке:

– Не правда ли чудесно?

Фима покосилась на неё и ничего не ответила. Она сама не понимала пока, что чувствует от увиденного. Вглядываясь в тёмный силуэт, она надеялась, что там был Александр. Что они восстановили его участок, а кусты гнулись к земле под тяжестью ягод из-за того, что заклинания его теплиц работают лучше прежнего. Она понимала, что если ждала какого-то знака (а она ждала), то это был он. Она не готова была выбирать, и в итоге магия сделала выбор за неё.

«Но почему тогда так плохо?», – думала она, зажмурившись, чтобы не заплакать.

– Ты готова задать третий вопрос? – спросила Хытр со скучающим видом.

– Да. Как я могу тебя убить?

Хытр опешила. На мгновение, к её нерадости, все её эмоции отразились на хрустальном лице.

– Пардон?

– Ты слышала.

Фима говорила сухо, все силы она растеряла во время своего короткого путешествия в будущее. Внутри было пусто. Она осталась там – в бесконечном множестве развилок, и выбраться назад не смогла бы, даже если бы захотела. Хытр выжидающе смотрела на Фиму, раздумывая о том, что прихлопнуть её, как надоедливого грызуна, было бы сейчас проще простого. Но сделка есть сделка, и она через силу раскрыла рот, чтобы практически прокаркать:

– Я не знаю. Зато знает твой друг, что отказался от сил.

– Саша?

– Нет. Другой.

Фима нахмурилась, перебирая в голове варианты, и вдруг глаза её расширились в удивлении:

– Ромчик?

Хытр кивнула с хмурым видом. Всё в ней: выражение лица, поза, мрачный взгляд – говорили о том, что других подробностей она не даст. Вероятно, потому что действительно не знает. Фима не заметила в ней никаких признаков боли, что были раньше, когда она пыталась юлить, и предположила, что так оно и есть.

– Всё, твоя очередь. Давай свою вещь, – Хытр требовательно вытянула руку. – И видят Бог и боги, души и духи, лучше бы это было что-то стоящее, Фи-моч-ка.

Фима тяжело вздохнула и чуть дрожащими руками открыла застёжку рюкзака. Она шепнула простое заклинание:

– Удолие.

И рюкзак сразу стал совершенно лёгким, в то время как достать из него можно было практически что угодно – хоть