Семнадцатый - Эмилия Вон

мечту. Если человек покатился по наклонной, обратный путь для него будет слишком крут для подъема. Люди не способны найти свет, если однажды провалились в тьму.

Горькая правда, какой бы болезненной она ни была, подтверждала правильность моего решения – держаться подальше от отца и ограждать от него маму и брата. Чем скорее он исчезнет из нашей жизни, тем лучше, потому что я не мог гарантировать, что в следующий раз смогу сдержаться.

– Какого хрена тебе нужно?

– Убавь свой тон, мальчик. – Он положил руку мне на грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Какого. Хрена. Тебе. Нужно?

– Деньги.

Ну конечно. Этот ублюдок вспоминал обо мне только тогда, когда ему что-то требовалось, особенно деньги, на которые он мог купить себе бутылку джина, виски или наркотики.

Я отпустил его, поднял сумку с земли и, забросив ее на плечо, повернулся в сторону школы, чтобы забрать Селену и поскорее уйти отсюда. Мне вовсе не хотелось, чтобы она познакомилась с этим жалким подобием человека, чья сперма дала материал для моего рождения.

Но я опоздал.

Селена уже бежала ко мне с радостной улыбкой на лице и рюкзаком за плечами. Ее волосы, собранные в хвост, мотались из стороны в сторону с каждым ее шагом. Но как только она заметила меня рядом с Рикардо, ее шаги замедлились.

Черт побери.

– Ты обязан помочь мне. – Тяжелая рука легла на мое плечо, вынуждая развернуться. – Нужны наличные. Ты мой сын. Ты должен помочь своему старику!

– Нихрена я тебе не должен. – Я сбросил его руку и отступил на шаг. – У меня нет для тебя денег ни сегодня, ни когда-либо еще. Благотворительность окончена. Мы закончили.

– Черта с два мы закончили! Ты купаешься в деньгах! Я читал газеты о том, что клубы тобой заинтересовались! Тебе предложили контракт, так? Ты ведь уже подписал договор?

Нет, это неправда. Интерес был, но предложений – нет. Но собирался ли я ему что-нибудь объяснять? Пусть катится в ад.

Конечно, я подозревал, что с этими новостями и возможным переходом в высший дивизион интерес Рикардо ко мне, вернее, к новым возможностям, которые у меня появятся после подписания контракта, возрастет. Те деньги, что я иногда давал ему, чтобы он держался от нас подальше, покажутся ему недостаточными.

Я вкалывал на тренировках, а потом работал на местной заправке, зарабатывая деньги, часть из которых шла в карман этого ублюдка, а другая – на помощь маме. Деньги были небольшие, я страшно уставал, но эта работа позволяла мне совмещать учебу, тренировки и время с Селеной, так что это того стоила.

Кстати, о Селене.

– Диего, все в порядке?

Нет, черт возьми. Ничего не в порядке.

– Да, детка. – Подойдя к ней раньше, чем она оказалась рядом со мной и неподалеку от этого ублюдка, который вцепился бы в меня мертвой хваткой, я увел ее подальше. – Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Поцеловав ее в лоб, я вернулся к Рикардо, который все еще смотрел на Селену. Проклятье!

– Не смотри на нее! – прорычал я, закрывая ему обзор своим телом. – Проваливай к черту, Рикардо. Я серьезно. Исчезни, пока я не вызвал полицию и не натравил ее на тебя и твоих дружков.

– Она хорошенькая? Твоя девчонка удовлетворяет тебя или тебе отсасывает шлюха поопытнее?

Вот и все.

Красный.

Я видел только его.

Проклятый красный цвет, возникающий всякий раз, когда этот сукин сын попадал в поле моего зрения. Я больше не контролировал бушевавший внутри меня шторм. В такие моменты ярость, словно вода, вышедшая из берегов, сметала все на своем пути. Все дыхательные упражнения и советы тренера и дедушки куда-то улетучились.

Как бульдозер я ринулся на Рикардо и сбил его с ног. Когда мы оба оказались на земле, я уселся на него сверху и нанес первый удар, игнорируя крики Селены. Она просила меня остановиться, но я не мог. Красный туман застлал глаза.

В каждый удар я вкладывал слова, которые никогда не осмеливался произнести много лет.

«Я люблю тебя, папа».

«Ненавижу тебя, отец».

Костяшки пальцев болели, теплая кровь стекала по рукам, но это не помогло утихомирить ярость. Весь мир остановился, оставив лишь нас двоих. Я ничего не слышал, кроме шума и звона в ушах. Я не мог остановиться. Не мог перестать выплескивать на своего отца боль и ненависть, копившиеся годами. Ребенок во мне кричал, умоляя прекратить, но я видел слезы на его глазах, синяки на лице и сломанную руку в гипсе из-за «случайного» падения с лестницы, и не мог этого сделать.

Когда мысль о том, что я вот-вот убью своего отца, пронзила сознание, хрупкое тело, словно одеяло, окутало меня сзади, а маленькие ручки накрыли окровавленные кулаки. Запах орхидей и фрезий вытеснил запах крови.

– Диего, довольно. Все хорошо. Я здесь.

Селена продолжала шептать мне это, пока я не пришел в себя и не вернулся в реальность. Она повторяла эти слова снова и снова, пока мое одеревеневшее тело не расслабилось, и я не соскользнул с Рикардо, который наконец перестал смеяться, как сумасшедший. Он перевернулся на бок, чтобы сплюнуть кровь, скопившуюся у него во рту.

– Вставай. Пойдем домой.

Селена поднялась и взяла меня за руку, невзирая на кровь, покрывшую пальцы. Посмотрев на нее, я ожидал увидеть на ее лице ненависть или хотя бы страх, но ничего подобного не обнаружил. Она все так же смотрела на меня своими ярко-голубыми глазами, похожими на чистое небо, и улыбалась той же яркой улыбкой.

О Боже, как я любил эту девушку. Любил.

Мне нужно было сказать ей об этом. Прокричать всему гребаному миру, как сильно я любил Селену Маккой.

– Это было последним предупреждением. В следующий раз я не остановлюсь.

Бросив восемьдесят евро на лежавшего на земле Рикардо, я прижал Селену к себе, поцеловал ее в макушку и направился домой.

Что-то внутри меня говорило, что ее мягкие черты лица, блеск в небесно-голубых глазах и теплая искренняя улыбка станут лекарством от кровоточащих ран прошлого.

– Спасибо, мой лунный свет.

Ей не нужны были объяснения. Мы оба знали, что случилось бы, если бы Селены там не оказалось.

– Всегда.

Глава 19. Селена

Мадрид, Испания

Октябрь 2024 года

После того, как Диего стал свидетелем моего нервного срыва и остаток вечера мы провели в полной тишине, я ощутила, как трещина в душе медленно затягивается. С той ночи между нами что-то изменилось. Что, нам еще предстояло узнать.

На