Пламенная - Алла Леонидовна Касперович

Впрочем, ничего особенного тот и не просил: всего-то замолвить словечко за него перед родителями младшей леди Мунстоун. Для Его Величества брак дальней родственницы тоже рыбьей костью в горле стоял. Двенадцать раз её успел замуж выдать, а она постоянно в родной дом возвращалась. И оставить бы девчонку в покое, но тут уже было дело принципа — даже во дворце стали делать ставки на то, сможет ли король найти ей такого мужа, который сможет с ней сладить. Так, почему бы и не тёмный маг?

А вот граф и графиня не особо обрадовались предложению, но и против воли короля они пойти не могли. Эрик не был уверен, что поступает правильно, но настолько отчаялся, что пошёл на это шаг. Взрослая леди Ариана понравилась герцогу с первого взгляда, когда жених встретил её на берегу реки. И старую версию свадебной клятвы Эрик выбрал не просто так. Он понимал, что, вероятнее всего, придётся рисковать жизнью будущей герцогини, поэтому сделал для жены хотя бы это: поклялся быть ей верным до конца своих дней.

И по-прежнему он не жалел о клятве. Что бы Ариана ни решила, она навсегда останется для него единственной.

Но... Он ведь однажды дал ей шанс ускользнуть, а она им не воспользовалась.

Сама согласилась выйти за него, он её не неволил. Так что, Эрик намеревался сделать всё возможное и невозможное, чтобы жена осталась с ним навсегда.

Однако не всё так просто, как хотелось бы. Поэтому герцог и отправился туда, где ему всегда хорошо думалось, правда, это место, возможно, могло бы показаться кому-то странным выбором, но разве это имело значение?

Ухмыльнувшись, Эрик направил своего коня по неприметной тропинке в лесу —Изабелла осталась в конюшне, потому что её поклонник бурно возражал против её прогулки без его присмотра. Не хотелось бы, чтобы Грэй разнёс стойло, поэтому Маркус пошёл на уступки, герцогу же и вовсе было всё равно, на ком ехать.

Двадцать три года узкая дорожка к гробнице родителей оставалась сухой и потрескавшейся, её вообще невозможно было различить, и вот она снова заросла сочной травой, а листья на больше не голых ветвях затеняли её. День выдался погожий, но сквозь кроны деревьев почти не проникали солнечные лучи, а птицы и звери будто предпочитали сюда вообще не заглядывать.

Эрик не стал хоронить родителей поблизости к замку. Пусть мальчику, неожиданно ставшему герцогом в столь юном возрасте, и было всего восемь, но он решил построить им последнее пристанище там, где они втроём когда-то провели счастливые минуты. Небольшой прудик с кувшинками был их маленькой тайной, о которой после гибели герцога и герцогини узнали все. Эльвира пыталась убедить.

Эрика дать им упокоиться в фамильном склепе, но мальчик заупрямился и чуть ли не впервые пошёл против экономики, и та не посмела перечить. А затем герцогство, накрыло проклятие, и, кроме самого мага, никто не смог бы отыскать путь к гробнице.

Родителей нынешний герцог навещал редко, но всегда чувствовал себя рядом с ними хорошо, даже когда их не стало. Вот и сейчас, оставив коня неподалёку пастись, Эрик медленно направился к небольшой, совсем не вычурной гробнице из белого мрамора. Как был, он уселся неподалёку прямо на траву. Вслух говорить он ничего не стал, да и про себя тоже — понимал, что чувства важнее любых слов.

Пруд давно пересох, но даже после того, как проклятие было разрушено, водой так и не наполнился. Колдовать здесь маг не хотел, а потому оставил всё как есть и сейчас был рад тому, что так поступил. Раньше он не думал о том, что близость к воде может стать губительной для могил, теперь же им ничего не грозило.

Прикрыв глаза и опёршись на руки, герцог запрокинул голову и подставил лицо ласковым лучам — Ариана переживала за его излишнюю бледность. Она вообще немало беспокоилась о своём временном супруге. Временном...

Правда, надежда, что пока ещё герцогиня передумает, никуда не делась. Во-первых, проклятия больше не было, а Ариана не торопилась уезжать, хотя уже сотни раз могла потребовать, чтобы её вернули родителям. Во-вторых, Эрик чувствовал — и очень надеялся, что не ошибся, — что она всерьёз раздумывала над тем, чтобы остаться с ним. А в-третьих, он нисколько не сомневался, что их, как магнитом, тянуло друг к другу.

Однако слишком далеко они пока не зашли. И во многом благодаря нечеловеческому самообладанию герцога Айронкрафт. Несколько раз они чуть не совершили последний шаг но каким-то чудом Эрик смог остановиться, хотя подёрнутые поволокой карие глаза едва не свели его с ума. Если бы только глаза!

Ладное тело со всеми положенными округлостями по ночам пряталось лишь под тонкой сорочкой, вынуждая герцога чуть ли не ежедневно тренировать выдержку.

Но и отказаться от этой сладкой пытки он не мог и не хотел.

Воображение изводило Эрика, ведь он знал каждый изгиб наизусть, запах кожи, шелковистость волос, вкус её... Вот здесь наконец проснулась совесть — нашёл о чём думать на могиле родителей! Поэтому он, наскоро попрощавшись с ними, поспешил забрать коня и увести того подальше, чтобы в доброй скачке проветрить голову.

Называется, приехал подумать о том, как убедить жену остаться с ним! А в итоге только мечтам о ней и предавался. Да ещё где! Об этом, разумеется, никто не знал, но стыд от этого никуда не девался. Подумать только! Грозный и ужасный тёмный маг герцог Айронкрафт лишился разума от л...

Где-то вдали вдруг прогремел гром, и Эрик нахмурился, потому что никаких туч не было видно, и ни единое облачко не осквернило бесконечную синеву неба.

Нехорошее предчувствие заставило герцога запрыгнуть на коня и помчаться к замку, чтобы защитить Ариану.

Вот только о том, что её там не было, Эрик и не подозревал.

Он гнал, не жалея ни себя, ни коня. Дёрн летел из-под копыт, а звери разбегались в стороны, едва заслышав топот. На пути повстречалось и несколько крестьян, но и при всём желании они не смогли бы поприветствовать любимого герцога — он их попросту не замечал.

В висках стучало, а внутри всё сжималось от мысли, что с Арианой могло что-то случиться. Эрик стиснул зубы, понимая, что, возможно, опоздал. Он не знал, что произошло, но не сомневался, что жена в опасности. Откуда он это знал? А разве любящее сердце может