Бесчувственный Казанова - Л. Дж. Шэн

стерва, и сейчас она стоит передо мной. Может, Даффи и не всем нравится, – черт, да и кто в мире нравится всем, – но то, как ты поступила с ней в ее последний рабочий день – непростительно. А что хуже всего… – Я, посмеиваясь, покачал головой. – Что ты даже не попросила прощения. Твой нарциссизм казался привлекательным вблизи, когда мы спали, но со стороны? Сущее уродство. Счастливой тебе жизни, Гретхен. А вообще – обойдешься.

С этой прощальной речью я толкнул дверь и пошел к метро. Знал, что Гретхен больше никогда со мной не свяжется. Ее эго слишком велико, чтобы выдержать такой удар. Это и к лучшему, потому что оно к тому же слишком хрупкое, чтобы пережить интервью, которое я дам Enquirer, если она как-то помешает Даффи получить визу, и Гретхен об этом знала. Мне нечего терять.

Или так она думала.

Потому что теперь я начал задаваться вопросом… а было ли мне что терять?

Была ли Даффи моей и мог ли я ее потерять?

Ну не знаю, идиот, твоя ли она? Ведь, насколько я помню, она по-прежнему говорит о Сосунке в настоящем времени и строит планы, как устроиться на работу туда, где сможет подцепить миллионера.

Одно я знал наверняка. Я испытывал чувства к своей жене. Не всегда позитивные, но все же они были.

И это становилось огромной проблемой.

Глава 23. Риггс

Позже тем днем я поехал в больницу проведать Чарли.

Даффи помогала своей подруге Лоре – повезла ее кошку к ветеринару, потому что та готовила срочную презентацию. Лора, а не кошка. В телефонном разговоре Даффи казалась расстроенной из-за того, что не сможет приехать пораньше, и пообещала, что заглянет к нему вечером, когда освободится.

Я ответил, что буду держать ее в курсе, и не стал упоминать о моей сегодняшней встрече с Гретхен. Зачем бередить старую рану? Нового мне сообщить нечего. Гретхен все такая же стерва.

Кристиан и Арсен присоединились ко мне для моральной поддержки, а вернее для того, чтобы мы все могли потом напиться. Большинство людей отказались бы от встречи с незнакомцем в таком уязвимом состоянии. Но эти двое даже не вздрагивали при виде чужих страданий.

– Хочу увидеть человека, который заставляет Риггса ходить за продуктами, – объяснил Кристиан, уверенно шагая по коридорам больницы в костюме от Тома Форда. – Просто уму непостижимо, что тебе есть дело до кого-то, кого ты не планируешь уложить в постель.

Хорошо, что я не рассказал им о сексуальной связи с моей женой. Во-первых, не горел желанием слышать «мы же говорили». А, во-вторых, испытывал странное стремление оберегать Дафну и ее личное пространство, особенно после того, как она засветилась в интернете с момента первой встречи со мной. Дважды.

– Я способен чувствовать, – возразил я, раздраженно стиснув челюсти.

– Только без презерватива, – усмехнулся Арсен.

Кристиан прыснул.

– А вообще, что не так со стариком? – поинтересовался Арсен.

– Не знаю. – Я остановился перед палатой Чарли и постучал. – Наверное, сейчас и узнаем. Он уже должен был проснуться.

– Входите.

Я услышал голос Чарли и толкнул дверь.

Он сидел на койке, белый, как Рождество в Колорадо, но выглядел лучше, чем на прошлой неделе.

– Привет, Ри. – Он выдавил усталую улыбку. – Спасибо, что пришел. И привел друзей. – Чарли оглядел стоящих позади меня мужчин. – Как… некстати.

Кристиан с Арсеном посмеялись у меня за спиной.

– Тот, что в вызывающе дорогом костюме, Кристиан. – Я, зевая, указал на друга рукой. – А тот, что похож на вампира и даже без костюма за шесть тысяч чувствует себя лучше бога, Арсен. Мои лучшие друзья.

Оба потянулись пожать ему руку.

– Как Даффи? – обратился ко мне Чарли.

– «Как Даффи»? – вторил я, достав коробочку, и начал сворачивать ему сигарету. Само собой, он мучился от боли. Я мог бы вывезти его на каталке на быстрый перекур. – Я обнаружил тебя в ванной без сознания. Сначала расскажи, как ты.

– Во-первых, пожалуй, ничего глупее никто в больнице не делал. – Чарли указал на сигарету, которую я сворачивал. – А, во-вторых, со мной все нормально. Случилось небольшое происшествие. Так бывает.

– Не пудри мне мозги. Что с тобой происходит?

Чарли отвел взгляд.

– Ничего.

– Дело в них? – Я указал большим пальцем себе за спину. – А то я их выгоню. Им не привыкать.

Чарли прикусил щеку.

– Забудь об этом.

– Все так плохо? – мягко спросил я.

– Хуже.

Значит, видимо, что-то неизлечимое. Сердце, будто потяжелев, забилось медленнее. Если он не хочет говорить, я не хочу настаивать.

– Понял. Больше никаких вопросов, – кивнул я.

– Очень это ценю.

– Кроме одного, – оговорился я, держа сигарету между нами. – Где твое инвалидное кресло, придурок?

* * *

Пришлось очаровать двух медсестер и пофлиртовать с одной девушкой-врачом, чтобы раздобыть для Чарли инвалидное кресло. Потом еще пятнадцать минут мы искали дорогу в больничный сад. В нем почти никого не было. Нам же лучше, потому что я прихватил свой любимый табак. Первоклассный. Отмеченный звездами Мишлен в мире курильщиков.

Я поставил каталку Чарли на тормоза и, прислонившись к искусственному растению, дал ему закурить первым. Он сделал глубокую затяжку, подождал, пока дым наполнит легкие, а потом выдохнул, слегка закашлявшись.

Чарли запрокинул голову и закрыл глаза.

– Не курил лет с двадцати.

– Да? – с удивлением спросил я. – Не нравится эффект?

– О, напротив. Очень нравится. А вот человек, в которого превращаюсь, не особо.

Я решил не допытываться, раз он и так страдал от неизлечимой болезни и вороха проблем, которые она за собой влекла. Я невольно задался вопросом, каково это, умирать в одиночестве, поскольку именно это и случится с Чарли. А однажды и со мной.

– Что ж, раз теперь у тебя есть какая-то таинственная болезнь, можешь быть, кем хочешь. – Я наблюдал, как он сделал затяжку. – Преимущества скорой кончины бесконечны.

Чарли рассмеялся и закашлялся.

– Всему приходит конец. В этом и смысл жизни. – Наступило недолгое молчание. – Итак. Как Даффи?

– Вот ты неугомонный.

– Так сделай одолжение.

– С ней все нормально. – А потом, когда он продолжил смотреть на меня и ухмыляться, я простонал: – Вечером зайдет тебя проведать.

– Меня больше интересует, как тебе с ней живется. Когда я на днях встретил вас в коридоре, казалось, вы близки.

Мне нравилось, что он не смущался из-за того, в каком состоянии был в тот день.

– Она слишком молода. – Это единственное, что пришло мне на ум, потому что: «Она слишком одержима идеей выйти за богатого», – звучало неубедительно, а вариант: «Я слишком боюсь обязательств», – казался чересчур