Эта башня во мне - Надежда Викторовна Ожигина

– Варррварра! – рубанула она в этот миг, почти полностью лишая внутренней силы тень, управляющую корнями. – Варварка, можно Варька. Но про косу шутить не советую, достали аллюзии с русскими сказками.

– Понимаю, – хмыкнула я. – Меня зовут Аля. Алёна. И мне тоже опостылели подколки с козлятами и копытными лужами.

Рыжая в пируэте, которому обзавидовались бы примы балета, показала знак одобрения. Соседка по району мне очень понравилась.

– Лихо у тебя получается, – искренне одобрила я, осознав, что Варька не убивает, а загоняет троицу в круг, вычерченный тонким мечом. Берет, так сказать, с поличным, может, и права зачитает, если они есть у теней!

– Привычка, – отмахнулась Варвара. – Я – единственное со-здание, кого угораздило жить над метро. Из башни проход в вестибюль, каково! Это ж додуматься было нужно! А оттуда всякое лезет, особенно по ночам. Так что доставлять посылки Фролову для меня в порядке вещей. А ты, сестренка, отлично держалась. И звери твои – просто монстры, гляди, как чернявого измочалили!

Бронзовый кот (правый, судя по лапам) затащил в круг ошметки инца, выпускавшего ядовитые нити. Остальные уже бились в ловушке старославянского заговора, укрепленного пятиконечной звездой. С момента появления Варьки они были обречены, потому как на территории башни никто не может сравняться с со-зданием.

– Вот и все, теперь чай с ромашкой и разговор по душам, – хмыкнула довольная Варька. – Лезут во все щели, погляди на них! А мне потом прибираться…

Она не успела договорить: один из инцов внутри поклонился, признавая поражение в поединке, сотворил какой-то знак уцелевшими пальцами. В круге разгорелось свечение, что-то зашипело, пахнуло плесенью… А когда спецэффекты угасли, среди черт и резов охранного круга в лужице черной жижи валялся тоненький корешок, усохший и дохлый, как мышиный хвост.

4.

– Они что, сбежали? – удивилась я, когда мрачные теневые мелодии стихли.

Варвара задумчиво пялилась в круг, почесывая подбородок.

– В какой-то степени, – согласилась она. – Оттуда мне их не достать. Но впервые вижу, чтоб инцы самоуничтожались в круге. Жизнь – интересная штука, сеструха! Надо бы звякнуть Фролову.

– Тени-самоубийцы?

– Прикинь! А на кой к тебе привязались? Нет, так-то ясно: хотели прикокнуть. Желание сомнительное, но понятное. А с фига на территории башни? Погоди-ка, роднуля, тебя что, зацепили?

Варька схватила меня за локоть, выворачивая предплечье.

– Аккуратней! – предупредила я, беспокоясь за чумовую Шестую.

– Вау, – одобрила Варька браслет. – Знатная фенечка, тоже хочу. Плетенье-то какое, поперек да навыверт! Откуда кровища, сеструха?

Я сдвинула браслет ордена Субаш и задрала до локтя рукав, демонстрируя любопытной Шестой все сразу: и порез, и татушку.

От черных роз и соловья Варвара впала в экстаз. Заявила, что с этой картинкой мы выловим всех исподов в округе. Я буду гулять по паркам в ночи, а Шестая рубить в капусту тех тварей, что слетятся на огонек. Зачетно?

Она была – девчонка-девчонкой, только-только со школьной скамьи. Экстерном окончила техникум, готовилась прокладывать магистрали, но попала в проект Лицевого корпуса. Стала со-зданием высотного дома для работников железных дорог и Министерства путей сообщения. Такие девочки дерзко бросали уютные родительские дома и ехали в тайгу, в Сибирь, на Урал – прокладывать трассы, возводить города, в холод, в голод, в отсутствие быта и примитивной санитарии. Потому что, как в старой песне: партия сказала «надо!». И когда Варваре Осокина партия кое-что шепнула на ухо, она со всем комсомольским пылом ответила заветное «есть!».

Как же она отличалась от Кудринки! Той ответственность и сила свалились на голову, придавив и лишив желания жить. А Варька, получив к башне в довесок всех подземных чудищ в метро, да еще в придачу четыре вокзала вместе с неживой «Ленинградской», весело тащила тяжкую ношу, что говорится, от звонка до звонка. И откровенно ловила кайф от битв, загадок и приключений. Единственная из сестер, она реально дружила с Бюро и обрадовалась, когда поняла, что я знаю многих гардемаринов.

А вот история Кондашова, показавшего мне убийцу, заставила Варьку напрячься.

– Увы, сеструха, – решила она, – чаек с пряниками отменяется. Нужно метнуться в Деловой Центр и прикинуть масштаб разрушений. Инфа тебе досталась полезная, за такую реально пойти на убийство. А потому безопасней всего сразу выложить все кромешникам. Кондашов, царствие ему темное, был скотиной, каких поискать, но мужик оказался стальной. Под пыткой придумал позвать свидетеля!

– Обошлась бы без этих видений, вот честно, – вяло урезонила я Варвару.

В отличие от Шестой, я не чувствовала азарта, не была охвачена горячностью боя, не стремилась и дальше рвать и метать. Мне хотелось домой, под пледик, заказать какао с вкусняшкой и рефлексировать пару дней, стараясь изгнать кошмары. Драйв угас, сердце остыло, начиналась реакция. Мне было страшно – до одури. Хотелось все бросить и сбежать из Москвы! Накатывала апатия, пробивались первые нотки депрессии.

Тот план, что придумала когда-то Элен, звучал теперь пределом мечтаний: уехать к морю, снять комнатушку и лабать по местным кафешкам популярные мотивчики для отдыхающих!

Я сползла по пилону, села на корточки и закрыла лицо руками.

Кондашов! Мой кошмарный враг, сильный, способный поспорить с Григом, Фроловым и бог весть, с кем еще, был убит, в легкую, запросто! Тот серебряный масочник и не вспотел! А еще убийца использовал музыку, кромсал ей жертву, будто ножом…

Варька позу эмбриона в отключке поставила в полный игнор. Только пнула несильно кроссовкой, призывая продолжить разбор полетов.

– Эх, если б призвали меня, – размечталась Шестая с дурным прищуром, – я бы по ниточке метнулась в тот лофт. Не трясись от ужаса, сеструха, ты че! Дракоша не так силен, как малюют. Он стремный, конечно, но все-таки смертный. Да, убил Кондашова без боя. Но это стратегия, а не сила. Памяти темной Петр Иванович сам рот раззявил и щеки подставил. Не воспринял гостя всерьез, готовился поиграть. А хитрая змеюка прикинулась тортиком, легкой, вкусной добычей. И чем раньше Фролов об этом узнает, тем быстрее поймают гада!

– Так что, возвращаться к реке? – до чего ж не хотелось, но кто меня спрашивал! – До «Библиотеки», а там пересадка, или поверху есть короче маршрут?

– Ни то и ни это, – развеселилась Варвара. – В таком виде возвращаться в метро – радовать желтую прессу и любителей теории второй подземки. Лично я предлагаю метнуться по Кромке вот на этих бронзяшках. Кстати, как ты зовешь котов? Надо дать им кликухи, чтобы не путать.

– Райт и Лефт подойдут? – я все больше фигела от предложений Шестой. На котах? По Кромке? Еще и метнуться? – У Райта лапы