Тайна императора - Елена Золотарева

— Ничего не изменится! — я услышала в своем голосе дразнящие нотки.

— Он боится. Однажды, мне уже почти удалось свергнуть его. Но на этот раз ему никто не поможет.

Антон рычал, глаза наливались кровью, и я вжималась в кресло, лишь бы быть от этого психа подальше.

— Я помог бежать человеку, который помог мне тогда. И сейчас мы закончим начатое.

— Ирим? — усмехнулась я.

— Именно! Твои мужья ведь рассказали, верно?

Я закусила губу и ничего не стала отвечать.

— Это же от него тебя прятали на Тропе Любви? Теперь ты видишь, как они боятся его!

— Анвар и Фарос никого не боятся!

Антон мерзко цокнул.

— Но бесятся! Мой правильный братишка не переживет того, что его шера-йя станет женой преступника, которого нельзя убить! Вот веселье!

Братишка? Это брат Анвара?

Я как рыба беззвучно открывала рот, не веря своим ушам. Пропавший сын императора Антон?

Выходит, что Мира...внучка императора?

И Борей ее брат…А Мальвина…

— Как я вижу, вопросы закончились, — он громко хлопнул ладонями и быстро растер сухие руки, — что ж, теперь перейдем к тому, для чего я тебя пригласил в свою скромную, гостеприимную обитель.

Он улыбнулся, а меня снова замутило от его едкой ухмылочки. Пригласил он…

— Итак, дорогая…— он задумался, потер подбородок и прищурился, — как же мне тебя называть? Ты как предпочитаешь: бывшая любовница или невестка?

— Я предпочитаю сделать вид, что не знаю такого ублюдка как ты!

Крупная ладонь хлестко шлепнула по лицу, отбрасывая голову назад. Мне стало не столь больно, сколько обидно. Как я могла верить этому человеку? Любить его как могла? Ждать, что он одумается, пожалеет, вернется?

— А теперь слушай внимательно, дрянь! — он сжал мои щеки пальцами, до искр в глазах вдавливая их внутрь, — сейчас ты расскажешь кто ты, чем занимаешься и подробно, для идиотов, объяснишь, что такое Синдром Клаца и почему наш многоуважаемый император оказался им болен.

— На его место метишь?

— А это тебя уже не касается. Я, так и быть, отправлю вас с доченькой домой.

— Ты забыл, что мы с Мирой теперь не одни. За нас есть кому постоять!

— Ооо! — театрально вкинул руки и замер, — и где же ваши защитнички? А? Дай-ка угадаю? Здесь?

Он оттянул ворот моего платья, заглянул внутрь и облизнулся, глядя на голый сосок, и как бы я не старалась увернуться, ему это не мешало.

— Или здесь? — руки рванули ткань, и та с треском разошлась в разные стороны оставляя меня совершенно нагой.

Я набрала побольше воздуха в легкие, пытаясь сдержать поток брани. Пусть этот шакал делает, что хочет, я не сломаюсь!

— А давай-ка я тебя трахну!..

Я даже рта раскрыть не успела, как горло сжали пальцы, и Антон рванул меня с кресла. В голове болезненно запульсировало, когда мои ноги оторвались от пола. Он держал меня одной рукой, приподняв над поверхностью, и с упоением наблюдал, как я задыхаюсь, бессмысленно вцепившись слабыми пальцами в его запястье.

— …прямо здесь на полу, как последнюю шлюху. Обещаю, ты сразу забудешь о своих муженьках-защитниках!

— Эй! — Глубокий низкий голос раздался издалека, и на уровне инстинкта заставил искать глазами его источник. В гудящей голове все зазвенело, и сердце будто сорвалось с цепи.

Антон швырнул меня в стул, словно тряпку, и я, жадно хватая воздух, вжалась в спинку.

— Ты, кажется, заигрался в злодея, Антей.

Я не понимала, что со мной происходит, но единственно верным было то, что с каждым шагом этого мужчины мне становилось легче и спокойнее.

Я с трудом фокусировала взгляд, но ничего кроме черноты, похожей на смолу не видела. Даже Антона уже не видела. Будто что-то фантастическое, необъяснимое, отделило меня от этого опасного мира. И в этом блестящем смоляном коконе было так уютно и спокойно.

Я слышала, как неспешным уверенным шагом к нам приближался человек, и откуда-то знала, что он не причинит мне вреда. Невидимые оковы, которые удерживали мои конечности, душили, вдруг куда-то исчезли, но силы это не вернуло. Я продолжала неподвижно сидеть, водя глазами в поиске источника приближающихся звуков, и лишь сердце бешено заходилось, будто предвкушая встречу в чем-то фатальным.

Где-то на заднем плане в мыслях пролетел стыд за то, что из-за мурашек, рассыпанных по коже, соски тоже топорщатся, и это видит тот, кого не вижу я. Но это было не столь важно, мое внимание привлекала мягкая вибрация, усиливающаяся с каждым мгновением. И чем ближе это божество подходило, тем больше мне казалось, что я сейчас взлечу. Распадусь на молекулы и рассеюсь по свету.

Кто он? Почему, даже не видя его лица, я чувствую к нему безоговорочное доверие?

Наконец, блестящая черная густота стала рассеиваться, и я смогла различить силуэт своего спасителя. Невероятно высокий, крупный, он был покрыт плащом так, что даже кончика его носа рассмотреть не получалось. Зато я сидела как на ладони: нате, берите.

Антон выпрямился, и надменность мигом стерлась с его лица. Не скажу, что он боялся вошедшего, но точно был готов считаться с ним.

— У меня свои методы, Ирим-идо.

Услышав знакомое имя, я замерла. Казалось, что даже сердце остановилось, пока я таращилась на черную плотную тень, скрывающуюся под капюшоном. Но длилось это считаные секунды.

Одним рывком мужчина сорвал с себя мантию и, размашисто встряхнув ею в воздухе, опустил на мои плечи. Кожи коснулось сухое тепло, и меня непроизвольно мотнуло.

Глаза тут же выхватили очертания мощных красивых ног в грубой кожаной ткани и с опаской поползли кверху. В те секунды я не думала ни о чем, только отмечала божественное сложение мужского тела, его силу и необычное мерцание. Этот мужчина светился черным.

Сама по себе его кожа была привычной, светлой, но выглядела так, будто ее осыпали черной блестящей пылью. И перевязь, расчерчивающая тонкими линиями его плавные изгибы мышц, подчеркивала глубокий черный цвет.

Это было совсем не похоже на сияние моих мужчин, но не менее завораживало и притягивало взгляд. Я даже о себе забыла, погрузившись в созерцание этой красоты. Пока мужчина не склонился надо мной.

Он задернул полы плаща, пряча мое тело от посторонних глаз, и на секунду задержался у лица. Его взгляд мгновенно притянул мой, и я увидела черноту, окаймленную стальным блеском. А еще …разочарование.

— Я не понял…вы что не…— Антон покрутил пальцами