Отпускай - Ольга Сурмина

по сторонам, затем зашла в гостиную. Светлую, чистую, со знакомым диваном, телевизором, книжным шкафом. Блики света скользили по мебели, едва ощутимо пахло химозным лимоном. Судя по всему, хозяин не так давно делал уборку.

В разного рода детективных фильмах тайную комнату делали именно в гостиных, и то, как ни странно, имело стойкое логическое обоснование. Гостиными являлись самые широкие комнаты в домах, самые объемные и длинные. Плюс ко всему — гостиная, обычно, всего одна. Разгородил чуть по-другому, нежели по плану, и вот тебе тайная комната. Маленький объем, отнятый от большого не так заметен, плюс ко всему, раз гостиная одна, сравнить её с другими аналогичными комнатами не выйдет. Слишком толстая в одном месте «стена» не будет бросаться в глаза.

Теплой рукой Белита скользнула по светлому шкафу с документами, где за стеклянными дверцами томились разные папки. Скорее всего, ничего важного. Стал бы человек держать важные вещи в таком очевидном месте?

А, может, они потому и на виду? Может, Нейт рассчитывал снизить их важность, положив в открытое место? Поддавшись приступу детского любопытства, Кин схватила одну из папок, и начала листать. Ничего важного, просто информация о последнем проекте, над которым работал Штайнер. Не интересно.

В аналогичной папке другие, более ранние проекты. Листать их уже становилось скучно, но Бел, почему-то, продолжала. Вдруг тут где-нибудь лежит план дома? Вдруг с помощью него можно отыскать тайник?

В одной из папок, почему-то, не было чертежей. Привычных съем, расчетов, замеров, копий договоров. Белита непонимающе подняла бровь, глядя на первую страницу, где лист начинался с надписи: «Проект D». Только какие-то цифры, много раз зачеркнутые черным маркером. Множество формул, уравнений. Сухая бумага натирала пальцы, меж бровей пролегла глубокая морщинка. Подозрительно много математических вычислений, при чем, многократно пересчитанных. Штайнер что, ошибался здесь? Сам Нейтан Штайнер… ошибался в расчетах?

И ни одного пояснения. Хотя бы карандашом, хотя бы внизу. К чему относилось все это? К какому-то «проекту D». Больше информации не было. И, почему-то, Нейт не выкинул эту папку, когда проводил сортировку. Неужели все это еще актуально?

Девушка ежилась, ощущая спиной сквозняк из открытого окна. Хотела, было, подойти и закрыть, но поток ветра поднял страницы, и все они взмыли в воздух. Хозяин так редко открывал эту папку, что не позаботился скрепить содержимое хотя бы степлером.

Белита ошарашено смотрела, как листы бумаги падали на пол. В каком порядке они лежали? Номеров нет. По спине пополз холодок. Вдруг Штайнер заметит, что кто-то копался в его вещах?! На лбу тут же выступил холодный пот, зазвенело в ушах. Кин стала собирать белые прямоугольники с пола, но сухими пальцами подцепить их плохо получалось.

Взгляд скользнул на единственную выпавшую страницу, где были буквы, и девушка тут же оживилась. Судя по всему, та была последней. Бел прищурилась, и начала читать, однако, после первых слов по спине вновь пополз неуютный холод.

Завещание.

Веки широко раскрывались, уменьшался зрачок. Чуть больше восьми месяцев назад, нотариально заверенное завещание. Пульс звенел в висах, пока глаза бегали по строчкам.

«То есть в случае твоей смерти… Фастер получит все, чем ты владел?» — выдавила из себя Белита, с ужасом глядя на бумагу. Внезапный страх сменялся злобой, отчуждением. Затем печалью, и снова злобой. Она пыталась силой себя успокоить, и все время повторяла себе: «это было давно, больше полугода назад, мы еще не были вместе». «Тогда он думал, что будет с ней, поэтому так. А на кого ему еще оформлять завещание? Не на соседа же?».

«Это сейчас у него новая жизнь. Завещание можно расторгнуть, и он это сделает, если уже не сделал».

Однако, легче от самоуспокоения не становилось. Что-то внутри подсказывало, что ничего Штайнер не расторгал. Более того, просто «вежливо» промолчал, что, случись с ним беда, Белита останется ни с чем. Инвалидка посмотрит ей в глаза, и тихо скажет: «проваливай».

И все это унижение во время совместного проживания было напрасно. Все, до последней минуты.

«А с чего это он вообще завещание оформил?» — Кин сложила руки на груди. «Умирать, что ли, собирался?»

Когда хлопнула входная дверь, Бел вздрогнула. Нейт… что-то забыл? Вернулся дать инструкции? Решил в последний момент поменять галстук? Девушка начала впопыхах закидывать папки на полку, а когда справилась с этим, судорожно выдохнула. У входа раздавалась возня, тихие, сдавленные вздохи.

Кин медленно вышла в коридор, прищуривая глаза. Мисс Фастер, собственной персоной. Которая, вроде как, должна быть в зале, но не в зале. Что-то пошло не так? Или перед физкультурой у нее теперь трехкратная пробежка вокруг дома?

Обида пульсировала в висках. Эта манипулятивная дура не такая уж и дура, Штайнер написал на неё завещание и, вероятнее всего, не без её обработки. Какому здоровому, молодому, сильному мужчине придет в голову составлять завещание? Никакому, он сделает это, только если его попросят. Слабенький, немощный инвалид состроит глазки и скажет: «у меня все отберут, потому что половина твоего дома отойдет государству, а у меня нет денег выкупать эту половину. Власти захотят выкупить её у меня, и я не смогу отказать, потому что не в силах обсуживать дом, у меня лапки. Наш с тобой труд канет в лету». Конечно «супермен» Нейтан, будучи без нормальной девушки легко согласится на это, лишь бы не обременять свою «сестричку» пустыми переживаниями. Эта пиявка крутила им, как хотела.

— Что, мисс Фастер, не задалась физкультура сегодня, да? — Белита сложила на груди руки и медленно подошла ближе. В голове пульсировали слова экстрасенса о том, что конфликтовать нельзя, но сегодня девушка со злостью отринула эту просьбу. Врач слишком хороший, и просто, иногда, не понимает, что без злобы, местами, не обойтись. — У меня к вам разговор. Нейтан вам этого не скажет, так что скажу я. Вернее сказать, намекну.

— Я не хочу с вами ни о чем разговаривать. — Отрешенно ответила Эмма, глядя в пол, пока снимала бордовую куртку. Осталась в своем обычном, белом, детском сарафанчике. Кто бы мог подумать, что вот эта, оторванная от жизни дурочка — умная, хитрая змея, которая носит на себе маску обиженной простушки.

— У нас с Нейтом будет ребенок. — Со сталью в голосе произнесла Бел. — Имейте это ввиду, и настраивайтесь.

— Что? — Она подняла шокированный взгляд. Казалось, инвалидка потерялась, из руки что-то вывалилось и упало вниз. Фастер осмысливала услышанное несколько секунд, начинали дрожать бледные губы.

— А на что вы рассчитывали? Я сразу сказала, что хочу ребенка, и он согласился. Просто… берег вас, и