Сердце на льду - Анна Эйч

Громогласный голос Сенцовой разносится по ледовой арене, оглушая и без того раскалывающуюся от напряжения голову. Я устало поднимаюсь со льда, который за последний час успела отполировать всеми доступными частями тела, и обречённо качусь к бортику – на очередную казнь.

– Что с тобой происходит? То ты четверные прыгаешь, как семечки щёлкаешь, успевая ещё и факи судьям показать, то на двойных валишься, как первогодка! Тебе адреналина не хватает? Разозлиться нет на кого больше?

Я опускаю глаза, чувствуя, как щеки горят от стыда и раздражения.

– Нет… Мне просто нужно собраться…

– Ты уже месяц «собраться» не можешь!

– Это адаптация… Сейчас всё сделаю…

– Адаптация?! – Сенцова саркастически вскидывает бровь. – Ты полгода за границей прожила, а в России семнадцать лет! Быстро же ты забыла русскую школу фигурного катания!

– Екатерина Витальевна… – пытаюсь оборвать бессмысленный диалог, но тренер резко перебивает меня неожиданным вопросом:

– Кто он?

Я замираю.

– Вы о ком?

– О парне, который залез тебе в голову и устроил там хаос.

– Нет никого у меня в голове, – отвечаю я, избегая её пронзительного взгляда.

– Твоя сестра тоже так говорила. А потом мы её на носилках со льда выносили.

– Она упала не из-за Антона…

– Она упала потому, что не смогла справиться с личным и вынесла его на лёд. Я ничего не имею против любви и прочих сентиментальных глупостей – это даже хорошо, когда есть кому снять напряжение. Но если этот твой «никто» разбил тебе сердце, то разберись с этим немедленно!

– Всё в порядке, правда…

– Не храбрись передо мной, Золотова! Иди домой, позвони своему «никому», расставь все точки над i и завтра покажи мне программу олимпийской чемпионки, а не варёной сосиски. Поняла?

– Поняла, – выдавливаю я из себя слабую улыбку и плетусь в раздевалку.

***

В раздевалке царит напряжённая атмосфера: воздух пропитан смесью духов, пота и едва ощутимой взаимной неприязни. Я устало стягиваю коньки и вздрагиваю от едкого голоса Кристины:

– Ой, кто это тут у нас? Звезда TikTok вернулась?

Самодовольная улыбка расплывается по её идеально накрашенным губам. Она подходит ближе своей фирменной хищной походкой.

– Крис, шутка устарела. Придумай что-нибудь поинтереснее.

– Мне не нужно ничего придумывать. Ты и так отлично справляешься с ролью клоуна. Что планируешь выкинуть на Олимпиаде? Без трусов выступать будешь? Или сиськи накачаешь и вывалишь их на стол жюри?

Я резко встаю и вызывающе поворачиваюсь к ней спиной:

– Жопу! Планирую накачать жопу и станцевать тверк прямо перед судьями. Как думаешь, оценят?

Кристина хихикает:

– Думаю, сидеть тебе здесь и смотреть Олимпиаду по телевизору!

– Лучше уж так, чем полировать лёд своей тощей задницей. Ты хоть раз нормально на коньки приземлилась, кукла надувная?

– Как ты меня назвала?!

Кристина бросается ко мне с явным намерением выцарапать глаза, но Лера вовремя перехватывает её за плечи:

– Успокоились обе! – Крис нехотя отступает назад, а Лера поворачивается ко мне с тревогой в глазах. – Ксюша, что на тебя нашло?

– Ничего! – я со злостью хлопаю дверцей шкафчика и стремительно выхожу прочь.

Бесит. Все бесят! Вернулась на родную землю в надежде найти здесь хоть немного душевного покоя – а вместо этого снова интриги, косые взгляды и завистливый шёпот за спиной. Кажется, все напрочь забыли о том, что такое спортивное поведение. А может быть, это я просто стала слишком чувствительной после того, как оставила своё сердце за океаном.

– Ксюша, подожди! – Лера догоняет меня у выхода из дворца, единственный человек здесь, кто искренне рад моему возвращению. – Пойдём в кафе? Расскажешь наконец нормально, что с тобой происходит.

Я вздыхаю и отвожу глаза:

– С меня фисташковый латте. – она мягко берёт меня за руку и заставляет снова обратить внимание на неё.

Её улыбка действует безотказно – я сдаюсь:

– Ладно…

***

Спустя пять минут мы уже сидим в уютной кофейне недалеко от ледового дворца. Здесь пахнет свежесваренным кофе и ванилью, мягкий приглушённый свет обволакивает нас уютом и теплом. Я с наслаждением поглощаю обещанный кофе, чувствуя, как горячая сладость медленно растворяет напряжение сегодняшнего дня.

Лера молчит, неторопливо помешивая чай. Не давит, лишь терпеливо ждёт, пока я сама заговорю.

– Расскажешь, что всё-таки случилось в Монреале? – не выдерживает моя подруга – Не поверю, что ты устроила тот финт на Гран-при ради дешёвой славы в социальных сетях.

Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на спинку мягкого кресла, чувствуя, как в груди снова поднимается знакомая волна раздражения и обиды.

– Если коротко, то Мередит Лэнгтон – редкостная сучка. Она порезала мой костюм, а наш звёздный тренер ей в этом помогла.

Лера округляет глаза и недоверчиво качает головой:

– Ты уверена?

Я закатываю глаза к потолку: как же достало доказывать это всем и каждому.

– Сейчас ты спросишь про доказательства, да? Нет, Лер, у меня их нет. Но я точно знаю: больше некому было это сделать.

Подруга понимающе кивает и осторожно делает глоток чая.

– А почему здесь на всех кидаешься?

– Крис сама нарвалась, – бурчу я в ответ, избегая её внимательного взгляда.

– Ты могла бы не называть её надувной куклой. Ты слишком агрессивная в последнее время… Это из-за того, что не поедешь на Олимпиаду от Канады?

Я молча допиваю свой напиток и решаю выключить режим ледяной стервы. Лера не заслуживает моей скрытности – она всегда была рядом, поддерживала меня в любых ситуациях. Когда я улетела в Канаду, связь между нами незаметно ослабла, и сейчас я с горечью осознаю: возможно, именно её мудрых советов мне так не хватало там. Будь у меня под рукой адекватный и эмоционально зрелый человек, я бы не наломала столько дров в Монреале.

– Я расстроена не из-за Олимпиады, – тихо признаюсь я наконец. – Просто там, в Канаде, остался один человек.

Лера мгновенно оживляется и расплывается в хитрой улыбке:

– Парень?

Я невольно усмехаюсь её проницательности:

– Скорее мужчина…

– Ого! И сколько же ему лет? – глаза подруги загораются живым интересом.

– Около тридцати…

– Боже мой, Ксю! Я хочу знать всё! – восторженно шепчет она.

В этом вся Лера, она избегает отношений или всякого рода близости как огня, но послушать про чужие отношения всегда готова.

Я вздыхаю и пожимаю плечами, стараясь выглядеть безразличной:

– Уже неважно. Всё равно у нас всё в прошлом. Нужно просто собраться, утереть сопли и сосредоточиться на льду.

Лера грустно наклоняет голову набок:

– Почему вы расстались?

– А ты как думаешь?

– Из-за твоего отъезда сюда?

Я медленно киваю и начинаю крутить в руках бумажный стакан, пустой, как и