Сердце на льду - Анна Эйч

– Конечно же, программа была существенно переработана: за эти годы изменились регламенты и возросли требования к спортсменкам. Ксения добавила множество новых элементов и усложнений – это невероятно красиво!

– Кэтрин, обрати внимание на её костюм!

– О мой Бог! Это же ремейк того самого порезанного костюма с Гран-при!

– Да, Золотова-младшая не перестаёт удивлять нас своим характером. Настоящий чёрный лебедь…

– …или ангел?

Сена.

Возможно, этот мир обманул твои надежды,

Но это не оправдание…

Элли ненавидит эту песню. Она для неё – травмирующее напоминание о самом страшном дне в нашей жизни. О дне, когда мы потеряли маму.

Вы спросите: зачем же я согласилась на эту авантюру, да ещё и на самой Олимпиаде? Вероятно, чтобы переосмыслить её содержание, переписать этот драматичный сценарий и закрыть наконец мучительный гештальт. Элли заслуживала медали, и сегодня я завоюю золото ради неё. Она сделала всё, чтобы я ни в чём не нуждалась, и это – меньшее, чем я могу её отблагодарить.

Идеально откатав первую часть программы, я плавно подхожу к моменту, где предстоит исполнить тот самый роковой прыжок, после которого для Элли всё закончилось.

Ты забрал моё сердце…

– Но душу тебе не отдам! – шепчу я, завершая шаги и набирая разгон для прыжка.

С самого начала всё было ложью…

– И я больше не верю тебе! – продолжаю я диалог с невидимым демоном, чей голос, словно призрак прошлого, звучит в каждой строчке песни.

Ты показал мне мечту,

Я так хотела сделать её реальностью…

«И никто меня не остановит!» – мысленно кричу и взлетаю над ареной.

Время замедляется. Я ощущаю себя невесомой птицей, парящей над миром, полным разбитых надежд и несбывшихся обещаний. В эти доли секунды я понимаю: здесь, на льду, залитом холодным светом прожекторов и пропитанном тревогой тысяч зрителей – всё закончится. Совершится правосудие, напишется последняя глава, подставиться жирная точка.

Это могло длиться вечно, но мы сами положили всему конец…

Отыгрываю я последнюю строчку, сопровождая финал чувсвенной хореографией, застываю в финальной позе, закрываю глаза и понимаю…

Это золото.

– Это золото! Чёрт меня побери! Безусловное золото! Аплодирую стоя! Невероятно сложное и трогательное выступление, Кэт. Я даже всплакнул!

– Майкл, я рыдала всю программу! Ты видел этот превосходный аксель?

– Кэт, Ксения давно показала нам, что умеет их прыгать. Но то, как она вдохнула новую жизнь в программу сестры… Это восторг!

Курт.

Стоит последней ноте рассыпаться убывающим эхом по арене, как перед моими глазами проносится неоспоримое осознание:

Я должен ей признаться!

Трибуны взрываются восторженными криками. Каждый присутствующий знал ещё до выхода Сены на лёд: она не уйдёт без золота. Зефирка только закончила программу, а в социальных сетях уже вирусилось видео под названием «Реванш Золотовых». Стоит ли говорить о том хаосе, что творится сейчас в рабочих чатах сборной Канады? Напряжение в команде чувствуется буквально кожей: кажется, стоит бросить одну искру – и всё вспыхнет и сгорит к чёрту.

Победа Зефирки – это не просто спортивное достижение для страны, а настоящее кино основанное на реальных событиях. Сене даже не пришлось играть роль: её личная история обеспечила высший балл за артистизм с первых секунд номера. А последние мгновения выступления просто не оставили соперникам ни единого шанса.

Она стоит посреди ледовой арены в грациозной позе, словно слеплена из фарфора, воплощение хрупкой изящности, неоспоримой красоты и утонченности. Из-под длинных ресниц катится прозрачная слеза, вместившая в себя и боль утраты и радость триумфа, горечь воспоминаний и сладость победы. Её вытянутая как струна фигура и глубокое дыхание свидетельствуют о красивой и окончательной точке, которую эта дерзкая девчонка поставила для себя и своей семьи.

– Надо же… Она и правда надрала нам задницу, – с усмешкой комментирует за моей спиной Дакота. Кажется, только она способна принять наше поражение с достоинством. Пэлтроу, Лэнгтон и Джонс пока не видно, но я легко могу представить их ярость. Уверен: Рита уже мчится в комитет оспаривать результаты выступления Зефирки.

– Как будто в этом были сомнения… – отвечаю я, наблюдая за тем, как Сена принимает заслуженные овации.

Элли.

Из меня выходит вся накопленная боль, тоска по маме и безграничная любовь к сестре – неудержимым, горячим потоком слёз. Когда Ксю начала заходить на тот самый прыжок, я инстинктивно зажмурилась и закрыла уши руками. Никогда прежде мне не было так страшно, казалось, будто внутри меня натянута тонкая струна, готовая оборваться в любую секунду. Я искренне верила, что эта песня проклята – и единственный раз, когда мне удалось завершить программу и отпустить этот ужасающий эпизод моей жизни, случился тогда, в мастерской Хезер, когда Картер заставил меня танцевать на полотне, покрытом красками.

Я думала, на этом моя история окончена. Но Ксю решила иначе.

Теперь моя сестра стоит на олимпийском пьедестале, под высоко поднятым триколором, слушает гимн нашей страны. Зал замер в благоговейном молчании, воздух вокруг словно звенит от торжественности момента. Не верится – у неё получилось! Она смогла победить там, где я потерпела поражение, смогла исцелить те раны, что я считала вечными.

Ксю целует золотую медаль и вдруг находит меня взглядом среди многотысячной толпы. Её глаза блестят от слёз счастья и гордости. Она указывает пальцем сначала на медаль, а затем – прямо на меня. Этот жест пронзает насквозь: словно сестра говорит, что её победа принадлежит и мне тоже.

Своим поступком Ксю придала смысл смерти мамы, сняла с моих плеч неподъёмную тяжесть вины за то, что я не была рядом в её последние минуты. Сестра исповедала моё сердце перед всем миром и отпустила мой самый горький грех.

Я беззвучно шепчу ей «спасибо» и снова заливаюсь слезами.

Мама, только посмотри, как она выросла, эта победа для тебя.

Глава 36. Сначала воздух

Курт.

Не знаю, на что я рассчитываю: Сену сейчас наверняка окружат журналисты, официальные лица Олимпийского комитета и представители российской делегации. Но жажда немедленно увидеть её сравнима с необходимостью жить.

Я пробиваюсь сквозь толпу болельщиков и репортёров, ловко обхожу охрану и выскальзываю в узкий коридор, ведущий к зоне российской сборной. Злоупотребляю своей универсальной ключ-картой врача с расширенным доступом – такой привилегией обладают немногие медицинские сотрудники для экстренных ситуаций во время соревнований. Сердце бешено колотится от адреналина и осознания того, что я сейчас