Хрустальная ложь - М. Эль

Воздух между ними стал плотным, горячим, насыщенным предвкушением. Пальцы Виктора легли на её талию, но не с силой — просто отметили границу, которую он не собирался переходить без её разрешения. Он ждал.

Лилит стояла, не двигаясь, чувствуя, как каждый вдох становится короче, как сердце бьётся быстрее, чем пульс после выстрела. Она чувствовала его власть, его желание, его осторожность.

— Ты странный, Энгель, — прошептала она, не отводя взгляда. — Другие уже давно бы попытались меня поцеловать насильно.

— А я не хочу «попытаться», — Его голос стал низким, обволакивающим, словно тёмный мёд. — Когда захочу поцеловать — просто сделаю. И ты это почувствуешь.

Девушка медленно улыбнулась, нервно, с вызовом, но в её глазах уже плясал огонь.

— Попробуй.

Он отступил на шаг, глядя на неё долгим взглядом, в котором было слишком много — страсть, уважение, азарт, нежность, которую он уже не скрывал.

— Нет, змейка. Сегодня — нет. Сегодня ты должна понять, что я даю тебе выбор. Это уважение.

Лилит усмехнулась, хотя в груди всё горело.

— Тогда в следующий раз я выиграю. И моё желание будет похуже.

— Жду, — ответил он, его улыбка была хищной и обещающей. — Только не забудь: я люблю острые игры. Особенно те, где приз — ты.

...

Телефон зазвонил, когда Лилит стояла посреди своего дома, утопающего в цветочных гирляндах, пытаясь осознать масштаб этого "подарка" и своё собственное, странное состояние. На экране высветилось "Луиза". Видеозвонок. Лилит тяжело выдохнула, но нажала "Принять". С Лу она могла быть собой, настоящей Валерией, без маски Лилит Рихтер, даже если весь её дом выглядел как сцена из романтической комедии.

На экране появилась улыбающаяся, яркая Лу, её глаза тут же расширились.

— Привет, Лери! Что это у тебя там? Ты что, решила стать флористкой? — Луиза заливисто рассмеялась, её голос был звонким и жизнерадостным, словно солнечный луч из другого мира.

Валерия прошла в кухню, где цветов было чуть меньше, пытаясь найти хоть какой-то островок нормальности. Её волосы были слегка растрепаны, а на лице читалась усталость.

— Привет, Лу. Нет, не флористкой. Просто… знакомый решил проявить себя. Ты как?

Луиза на экране резко замолчала, её взгляд стал острым. Она внимательно всматривалась в лицо кузины.

— «Знакомый»? Валерия Адель Андрес, да у тебя глаза горят, как после хорошей драки, и при этом ты выглядишь… растерянной. Что это у тебя там вообще?! — Луиза вытянула шею, пытаясь рассмотреть фон. — Что это за лес в твоей гостиной?!

Лилит (Валерия) покачала головой, отводя взгляд, но камера уловила её движение. На мгновение в кадр попал уголок её гостиной, где от пола до потолка громоздились букеты.

— А… это. Да. Знакомый подарил. Чёрт, он переборщил.

— «Знакомый»? — тон Луизы стал серьёзнее, в нём прозвучала смесь удивления, подозрения и откровенного веселья. — Неужели это… тот самый Виктор? С которым ты теперь то и дело пересекаешься, и которого ты называешь своим личным демоном? Твоё «яблоко раздора»?

Ну и отсылка к ее новому имени, ей богу.

Валерия фыркнула, зажигая сигарету, и выпускает струйку дыма прямо в камеру.

— Да, этот мафиозный засранец. Он, кажется, действительно думает, что у нас с ним может что-то быть. И почему-то считает, что цветы — это пропуск в моё сердце. Глупец. Идиот.

Луиза на экране закатила глаза, но на её лице расплылась широкая, озорная улыбка.

— О-о-о, моя дорогая, неужели ты наконец-то нашла достойного соперника? Это же просто мечта! Представляю, как вы там бодаетесь, искрами метаетесь! Он, наверное, горит от желания, а ты его дразнишь, как кошка мышонка.

— Он меня бесит, Лу! И эти цветы… их слишком много, — проворчала Валерия, обводя рукой цветочный хаос, словно это было проклятие. В её голосе не было привычной злобы, скорее… лёгкая досада, смешанная с чем-то новым, что она сама ещё не могла определить. — Весь дом пропах. А, я… к своему удивлению поняла, что даже не знаю, какие у меня любимый цветы. Потому он подарил все виды, которые есть в Нью-Йорке. Еще и… похоже этот дом он мне продал. Рядом со своим. Боги, помогите мне!

— Ну, это по крайней мере интересно, — дразнила её Луиза, — а то я уже думала, что ты совсем застрянешь в своих бумажках и пушках. Но будь осторожна, дорогая. Мафия Европы, хоть и опасна, но мы её знаем, она понятна и не страшна. А вот об американской мафии… мы ещё ничего не знаем. Они действуют иначе. Их правила могут быть более… изощрёнными.

Валерия фыркнула, её губы изогнулись в презрительной усмешке, в её глазах мелькнула уверенность.

— Глупости. Его прочитать легче, чем азбуку для ребёнка. Он слишком… открыт в своих желаниях, слишком прямолинеен для своей роли. Это его слабость. Он хочет меня поймать, и он не скрывает этого.

Они ещё немного поболтали по-сестрински, обменялись новостями, сплетнями, посмеялись над общими знакомыми. Но в конце разговора Луиза стала серьёзнее, её взгляд на экране потемнел.

— Кстати, Лери… наши снова собираются отправляться на твои поиски. Отец особенно. Дядя Киллиан не смирился. Он не отступит.

Сердце Лилит сжалось, старые раны снова открылись, несмотря на весь цветочный аромат вокруг.

— Надеюсь, ты не сказала им, где я? — её голос стал жёстким.

— Нет, конечно! Что ты! — в голосе Луизы прозвучало искреннее возмущение. — Я не предательница. Просто… будь готова. Они не отстанут. Ты же знаешь, Андрес не отступают. Рано или поздно, тебя найдут.

— Я знаю, — прошептала Валерия, глядя на алую лилию, которую она держала в руке. — Я всегда готова. Я Андрес. И черта с два, кто меня насильно получит.

Она повесила трубку, и тишина в квартире снова наполнилась ароматом цветов. Лилит опустила взгляд на лилию, её лепестки были нежными, но стебель — твёрдым. Она знала, что Лу права. Мир вокруг неё становился сложнее, а Виктор Энгель был лишь одним из самых красивых и опасных его проявлений. И это, почему-то, не пугало её так сильно, как должно было.

Виктор знал: Валерию трудно удивить. Она видела кровь, власть, деньги, ложь в самых изощренных формах. Её цинизм был щитом, её опыт — непробиваемой бронёй. Но он всё же рискнул, ибо знал, что ключи к самым ценным сокровищам порой лежат в самых неожиданных местах.

— Ты любишь оружие, — сказал он однажды, почти между делом, когда они сидели в его кабинете, обсуждая какую-то скучную сделку, которая, по сути, была лишь предлогом для их встречи.

Она откинулась в кресле, задумчиво усмехнувшись. Её взгляд