Целительница из Костиндора - Теона Рэй

охотнику или воину, чем няньке. Я почему-то решила, что он няня, но потом заметила ножны, прикрепленные к поясу. Стражник? Да и впрямь, какая еще няня мужского пола, где это видано?

Девочки шушукаясь и хихикая, строились вдоль стены. Фразы, которыми они обменивались, звучали на незнакомом мне языке. Из-за спины стражника появилась женщина, немолодая, но еще и не старая, в черно-белом платье, закрывающем все части тела. Ну хоть кто-то здесь одевается подобающе.

Мы с Риддлом отошли к окну, чтобы не мешать им, но и уходить не спешили: мне стало интересно понаблюдать за жизнью учениц.

Девочки во все глаза смотрели на наставницу, а та обвела их строгим взглядом и попросила повернуться налево.

– Ровным шагом, след в след до пятой аудитории! – Ее приказ на чистом русском гулким эхом разнесся по коридору.

Шурша юбками, девчонки двинулись туда, откуда пришли мы с Риддлом. На нас не обратили внимания ни наставница, ни стражник юных ведьмочек. Процессия свернула за угол и пропала.

– Ученицы? – уточнила я у лорда, хоть и сама уже догадалась. – Чему они здесь обучаются?

Мы неторопливо зашагали дальше – через широкую арку я уже видела холл и главную дверь в дом, а также Холланда, он составлял букет из разнообразных цветов в одной большой вазе, что стояла на резном столике слева от нижней лестничной ступени.

– Те, кто в зеленом, – целительству. Остальные учатся магии, которая помогает Цветущим Садам оставаться в первозданном виде.

Я недоуменно посмотрела на Риддла.

– Мог бы и раньше рассказать, – усмехнулась я. – Мне не давала покоя мысль, кто сумел почистить небо над поместьем и деревнями и как в этой местности вообще хоть что-то растет, учитывая соседство с твоим народом. А все это благодаря магии! Бабушка учила меня чувствовать людей и травы, собирать и сушить растения, лечить, в конце концов. Но ни о чем подобном не говорила. Никогда бы не подумала, что она способна разогнать тучи и остановить лавовые реки.

– Она и не могла. Клавдия – из зеленых. Холланд! – окликнул Риддл слугу.

Тот вздрогнул и обернулся, бережно прижав к груди несколько веточек розмарина, которые не успел воткнуть в вазу.

– Мадемуазель, месье. – Приветственная улыбка озарила его лицо. – Хорошее ли для вас утро?

– Невероятное, – подтвердила я.

– Мне следует проводить вас к мадам Неждане?

– Благодарю, но мы… Мы уже ее навестили. Не волнуйтесь, она не была против!

На внезапно побледневшем лице Холланда вновь появилась краска, и он улыбнулся. Добавил к букету в вазе розмарин, отошел на шаг и довольно осмотрел дело своих рук. Мне не понравилось то, что он собрал, но я благоразумно не озвучила свое мнение.

– Холланд, вы не могли бы показать мне и моему спутнику имение? Моя прабабушка не в состоянии этого сделать, а больше я здесь никого не знаю.

– Ваша прабабушка? – Слуга повернул вазу самым крупным рисунком в сторону двери и снова оценивающе присмотрелся к ней.

Я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередил Риддл.

– Анкари Блэйрор – правнучка Нежданы.

Холланд, до этого не показывавший никакой заинтересованности во мне, вдруг встрепенулся. Лорда Риддла он знал, а потому пустил нас вчера в дом без лишних вопросов. Меня же он, очевидно, посчитал за приложение к демону. Или за его жену, раз не предупредил, что покои всего одни.

– Анкари Блэйрор? – В голосе слуги прорезалось удивление. – Дочка Катарины? Что же вы сразу не сказали!

– Да как-то незачем… – начала я, но меня прервали.

– Мадемуазель! Да вы ведь, вы… О, вы только погостить? Не останетесь надолго?

Я мотнула головой, а лицо слуги посветлело. Мне показалось или Холланд обрадовался, что я не стану здесь жить?

– Конечно, я познакомлю вас со всеми, кто сейчас в имении. Проводить вас к вашей тетушке? Она сейчас принимает гостей в своих покоях. Месье, прошу прощения, но вам туда нельзя: завтрак только для женщин.

– Я побуду за дверью, – шепнул мне Риддл, когда Холланд помчался по лестнице вверх.

Слуга повел себя так странно, что я совсем смутилась. Меня в этом доме никогда не видели, но, кажется, знали о моем существовании. Складывается впечатление, что меня здесь неоднократно обсуждали. Или, скорее всего, обсуждали мою мать. Я уверена, шуму она здесь наделала немало. Я с ней почти не знакома, но даже той короткой встречи хватило, чтобы понять: Катарина довольно сумасбродная, резкая и, несомненно, любит, чтобы о ней говорили. А тут в гости приехала ее дочь!

Тетушкины покои находились в башне где-то на самом верхнем уровне. Когда за пятой лестницей последовала шестая, а потом седьмая и восьмая, ноги загудели от подъема, и наверху мне пришлось некоторое время восстанавливать дыхание, прежде чем войти в тетушкину обитель.

– Как ее зовут? – спросила я Холланда, который едва ли не подпрыгивал у белоснежной двери в ожидании, когда я буду готова.

– Люсия.

Слуга обрушил кулак на дверь. Из комнаты донеслось писклявое «Войдите!».

– Мадемуазель, к вам гостья! Вы не поверите…

– Не утомляй меня пустыми разговорами, Холланд! – отозвалась та нервно.

Риддл ободряюще сжал мое плечо и опустился в кресло у широкого окна. Холланд взволнованно распахнул дверь пошире, а я отчего-то застыла, не в силах сдвинуться с места. Предчувствие чего-то нехорошего вспыхнуло в груди, а предчувствиям я доверяла: они никогда не были ложными.

Навестить тетушку все же было нужно. Да и не только ее, а всю семью. Познакомиться со всеми я вряд ли смогу, слишком их много, но хотя бы с кем-то.

В залитой солнечным светом комнате на окнах трепыхались от ветерка тончайшие занавески. Белые кресла и диван стояли полукругом на голубом пушистом ковре у очага.

Не сразу я заметила дверь, ведущую на улицу, – необычным для меня оказалось то, что там совсем не было стен, только металлический фигурный заборчик. На ровном полу, держащемся, наверное, на колоннах, за длинным столом, заставленным закусками и чайниками, сидели девушки, совсем юные. В пышных платьях с рюшами и бантами, с высокими коконами из волос на голове. В ушах блестели стеклянные украшения, на тонких пальцах – множество колец.

Они смотрели на меня, мнущуюся на пороге, с любопытством.

Одна из девушек поднялась с места.

– Ты новая ученица? – спросила она с презрением в голосе. – Почему вас все время приглашают ко