Пепел. Гори оно все... - Весела Костадинова

— Нет. И не должен знать, — глаза Альбины не моргали, смотрели в одну точку. Лицо было как высеченное из мрамора: идеально бледное, без единой тени жизни.

— Какой срок?..

— Три… может, четыре недели… — губы едва шевелились. Она старалась не двигаться — любое движение отзывалось болью.

— Такой… маленький срок… — Ирина обхватила себя за плечи, будто самой стало холодно. — Ты дрожишь вся…

— Мне… холодно… — прошептала Альбина. Её голос был почти детским — беззащитным и потерянным.

- Сильная кровопотеря, - Ирина старалась говорить спокойно, но голос срывался. – Аля…. Сейчас тебе нужно в больницу. При любых раскладах. Могут быть последствия, нужно УЗИ сделать…. Тут без вариантов….

- Не хочу, чтобы кто-то знал… - глухо отозвалась Альбина, закрывая глаза и наваливаясь головой на стенку кабинки.

- Скажем, что…. ну да, бабские дни. Перегрев…. Переутомление…. Грипп. Не знаю, придумаю что-нибудь…. Сейчас вызову такси и позвоню своему врачу, она тебя примет. В случае чего оставит в больнице.

Альбина понимала, что вариантов у нее почти нет. Кровь идет не останавливаясь, не сидеть же целый день в туалете….

- Совещание закончилось?

Ирина фыркнула, набирая телефон такси.

- Какое там….. все были… удивлены. Ярослав психанул и закруглил совещание. Он знал о том, что вы с Артуром? Ну… того?

- Не знаю…. может догадался…. Все равно уже….

- Ой, дура….. неужели ты не чувствовала раньше?

- Я не знала…. Думала – устала…. Я вообще ничего не знаю об этом…. – впервые за все время у Альбины вырвался всхлип.

- Прости…. – Ирина стремительно обняла девушку, - прости меня…. Конечно ты не знала… откуда могла знать…. О, господи, девочка….. Сейчас принесу тебе прокладки и выведу через черный ход…. Боже…

- Ирина Александровна, пожалуйста, не говорите никому…. Прошу вас… мне и так сплетен и взглядов хватает….

- Не скажу, - Ирина погладила рыжие волосы Альбины. – Не скажу, девочка.

На глазах у женщины выступили злые слезы.

УЗИ, анализы, осмотр…. Все как в фильме, в замедленной съемке, словно не с ней.

- Мне жаль, Альбина, - спокойно сказала пожилая врач, - но все могло быть намного хуже. Выкидыш прошел без последствий, но несколько дней…. Вам будет не очень хорошо. Отдых, покой, желательно спокойствие и постельный режим.

Альбина слушала молча, ощущая как умирают внутри нее все эмоции. Любовь к Артуру, к матери, к сестре…. Все казалось далеким, не существующим.

Дома, лежа в своей кровати, она просто смотрела на потолок, пока Димка готовил чай.

- Держи…. – он поставил чашку на тумбочку.

Альбина молча кивнула, а потом отодвинула ящик и отдала ему в руки сверток.

- Это то, о чем я думаю? – осторожно спросил он.

- Да, - сухими губами ответила она.

- Хорошо, - Дима тяжело вздохнул, щека его дернулась от гнева. – Но почему ты думаешь, что твой план удастся?

- Потому что, - ответила Альбина, глядя на него сухими глазами, – самая талантливая ложь та, которая основана на правде. Это первое, чему учат на факультете журналистики.

- Артур звонил?

- Да. И Элька….

- Что ты им сказала?

- Что перегрелась. И завтра я должна быть на работе.

- Ты спятила? В твоем состоянии? Аля, ты не железная!

- Никто ничего не должен знать…. – прошептала она. – Никто ничего не должен знать.

35

Утром Альбина пришла на работу раньше всех, её шаги гулко отдавались в пустом офисе. Бледная, осунувшаяся, с тёмными кругами под глазами, она опустилась за свой стол, механически раскрыв папку с документами. Но цифры и строки расплывались перед глазами, мысли о работе не шли, ускользая, как дым. Впервые за всё это время она задала себе вопрос, который до сих пор избегала: что она будет делать дальше? Как жить после всего, что произошло? Ответа не было — только звенящая пустота в груди, где ещё вчера пульсировала боль.

Она сидела молча, глядя в окно, где серое утреннее небо медленно светлело. За стеной начали раздаваться голоса приходящих коллег — приглушённые смешки, скрип стульев, щелчки кофемашины. Жизнь офиса текла своим чередом, но Альбина чувствовала себя отрезанной от неё, словно смотрела на мир через толстое стекло. Глаза были сухими, слёзы иссякли, оставив после себя лишь слабость, которая растекалась по телу, как яд, и тянущее ощущение в пояснице, напоминавшее о вчерашней потере.

Она поднялась, чтобы налить воды из кулера в коридоре, её движения были медленными, механическими. Она боялась ходить быстро, берегла живот. Пластиковый стакан дрожал в её холодных пальцах, когда она внезапно вздрогнула — к ней стремительно шёл Ярослав. Его лицо, обычно холодное и непроницаемое, теперь было тёмным от гнева, глаза сверкали, как угли, а челюсть была сжата так, что проступили желваки.

Не говоря ни слова, он резко схватил её за локоть и почти силой затащил в пустую комнату переговоров, захлопнув дверь с глухим стуком. Альбина попыталась выдернуть руку, но его пальцы сжались сильнее, впиваясь в кожу. Внезапно, она почувствовала едва заметный, но острый запах виски, исходивший от него, точно он пил всю ночь.

— Отпусти, — прошипела она, её голос был низким, дрожащим от злости. Она подняла глаза, встречаясь с его взглядом, и, несмотря на головокружение, не отвела взгляд.

— Спятила? — Ярослав ответил ей с такой же злостью, его голос был резким, как удар. Около темных глаз залегли глубокие тени. — Ты какого чёрта пришла на работу?

— Ты меня уволил? — отрезала Альбина, не опуская глаз. Её сердце колотилось, но она стояла прямо, игнорируя слабость, которая грозила подкосить её. Головокружение усилилось, перед глазами мелькнули тёмные пятна, но она сжала зубы, заставляя себя держаться.

— Если сейчас же не уедешь домой — уволю! — рявкнул он, его тёмные глаза полыхнули гневом. Он шагнул ближе, нависая над ней, и Альбина почувствовала жар его дыхания. — Ты себя в зеркале видела? Ты едва на ногах стоишь!

— Со мной всё в порядке, — холодно бросила она, пытаясь вырваться. Но его пальцы сжались на её локте стальной хваткой, причиняя уже настоящую боль. Она поморщилась, но не издала ни звука, её взгляд оставался твёрдым, как гранит.

— Я вижу, — Ярослав наклонился ближе, его голос стал ниже, но в