Цветок зверя - Шелби Мануэль

Мы сплетаем наши ноги вместе, я заключаю ее в объятия, и она, наконец, зарывается между моих конечностей, где ей всегда было место. Это бесконечно лучше, чем ждать, пока она устанет и подкатится ко мне. Ее теплая обнаженная кожа, прижатая к моей, заставляет волны тепла прокатываться по мне.

Я понимаю, что люди сгоряча говорят то, чего не имеют в виду. Иногда это случается во время пыток. Но я верю глубоко в своей душе, что она имела в виду то, что сказала. И я не вернусь к тому, что у нас было раньше. Часть меня хотела бы признать, что она, возможно, никогда больше не захочет этого. Она могла бы списать это на свое тяжелое положение. Но я не могу вернуться к тому, чтобы не видеть ее такой.

Это было бы своего рода пыткой, которую я никогда не испытывал. Я бы принял любую форму наказания за это. Я позабочусь о том, чтобы через несколько секунд после пробуждения она поняла, что мы не вернемся обратно. Теперь она моя.

Когда я мысленно повторяю правду, ее сладкий аромат и мягкое похрапывание убаюкивают меня до такого уровня комфорта, о котором я и не подозревал. Мое лицо горит, когда она удовлетворенно мурлычет и прижимается ко мне даже во сне.

Я бодрствую так долго, как только могу, держа в руках свой цветок. Быстрее, чем когда-либо, я погружаюсь в один из самых глубоких снов в своей жизни.

~~~

Просыпаясь, я потягиваюсь, но мои мышцы больше не болят так чудесно, как раньше. Интересно, готова ли она сделать это снова? Вот как мы проведем сегодняшний день. Я протягиваю руку, чтобы на мгновение обнять ее, пока утреннее солнце встает над нами.

Она ушла.

Прежде чем я успеваю сделать еще один вдох, я вылетаю из кровати и натягиваю спортивные штаны. Врываясь в гостиную, я ощущаю болезненное сердцебиение, прилив крови к каждому дюйму моего тела.

Солнечные лучи проникают в окно и освещают пустую комнату. Я выбегаю на улицу и реву от отчаяния, когда понимаю, что мне нужно сразу же броситься обратно, чтобы схватить ключи от квадроцикла, которые я оставил на стойке.

Я даже не могу нормально мыслить!

— Ана!

Я кричу, когда мои трясущиеся руки засовывают ключи в квадроцикл. Я резко поворачиваю голову, когда у меня перехватывает дыхание. Мою грудь сдавливает, как будто мое сердце расширяется, готовое разорваться. Это сердечный приступ?

— Да? — Она появляется из-за угла хижины, держа руки перед собой. Она вся в грязи!

Спрыгнув с квадроцикла, я почти падаю на землю, прежде чем броситься к ней. Она сморщивает лицо в замешательстве и, шатаясь, отступает на шаг, но я хватаю ее за плечи, и мое сердце учащается еще больше.

Я осматриваю все ее тело, лихорадочно осматривая окружающую нас обстановку. Она тихо смеется, разжигая во мне ярость до предела.

— Что случилось? Где ты была?

Я кричу на нее, она дрожит от моего голоса, а мои руки делают то же самое.

Она отшатывается, когда ее смех прекращается.

— Эй. — Она мягко кладет свои перепачканные руки мне на грудь, на ее лице написано беспокойство. — Все в порядке.

Схватив мое лицо, она притягивает меня к себе. Я дрожу, когда это неистовое напряжение проносится сквозь меня тошнотворными волнами. Что это, черт возьми, такое?

— Посмотри на меня. — Она прижимает мой лоб к своему. — Дыши. — По ее команде я делаю глубокий судорожный вдох и ослабляю хватку, но, кажется, не могу ее отпустить. — Я только что проснулась и захотела посадить кое-что. На этот раз ты спал, так что я не хотела тебя будить.

От ее слов мое сердцебиение немного замедляется, но я не могу удержаться от того, чтобы обхватить ее руками за спину и агрессивно притянуть к себе. Она прижимается ко мне, пока мерзкая яма у меня в животе медленно спадает, но по какой-то причине я все еще хочу сжечь лес дотла. Она гладит меня по спине, и электрическая боль в голове утихает.

— Поговори со мной, — шепчет она мне в шею, и я вдыхаю ее аромат. Теперь она тоже немного пахнет мной. Этот факт еще больше отвлекает от того, что, черт возьми, происходит.

— Просто скажи мне, что с тобой все в порядке, — скриплю я, мой голос звучит напряженно и грубо.

— Конечно, я в порядке. А ты? — Она откидывает свою голову назад, чтобы вглядеться в мое лицо.

— Думаю, я в порядке. Я просто... Я не знаю, что, черт возьми, только что произошло. Я проснулся и подумал, что ты ушла, и я... — Я качаю головой, пытаясь разобраться в себе. Почему я не могу просто быть нормальным человеком?

— О нет. — Она заставляет меня снова посмотреть на нее, ее теплый взгляд исцеляет меня все больше с каждой секундой. — Я думаю, то, что ты только что почувствовал, было паникой. — Она борется с улыбкой, проводя большим пальцем по моей щеке, ее нежное прикосновение заставляет мое сердцебиение замедлиться.

— Я не знал, что это будет так жестоко. — Я провожу рукой по своим растрепанным волосам, и она на мгновение прижимается лбом к моей груди.

— Для тебя это жестоко, но иногда люди реагируют бегством или замиранием, — медленно объясняет она, и я киваю в знак понимания, хотя мои мышцы болезненно сжимаются от ее слов.

Я слышал о "Бей или беги", но никогда не испытывал подобной реакции. Я заставлял ее испытывать это, и в те моменты только усугублял ее положение. Но она смогла вернуть меня после такого ужасного взрыва менее чем за минуту.

Я отпускаю ее из своих крепких объятий, когда становится ясно, что я слишком остро отреагировал. Она пытается смахнуть с меня немного грязи, но делает только хуже. Она размазывает грязь по моей груди, и мы оба посмеиваемся над ее попытками. Я призываю свое сердце биться нормально и вернуться к реальности ради нее.

— Что ты сажаешь?

Я наклоняю голову ей за спину, когда она проводит пальцами по моим обнаженным рукам.

— О! — восклицает она, и ее лицо озаряется. — Давай я тебе покажу. — Она хватает меня за руку и тянет к стене хижины. — Я посадила здесь грядку с ягодами и как раз работала над еще одной грядкой зеленого лука и чесночного корня. Я подумала, что было бы проще, если бы мы могли посадить их здесь, верно? Может быть, еще что-нибудь, я не знаю. — Она пожимает плечами и складывает руки перед