Я поверю в его слёзы - Светлана Анатольевна Лубенец

Захотел — вернул к жизни.

"Он меня знает лучше, чем кто-либо другой. Ведь он мой брат. И мы вместе выросли, и он обо мне всегда заботился".

Но действительно ли это все только от того, что он мой брат?..

Я присела на диван, пододвигая к себе батон и сгущенку. Игнат знал и то, что я люблю намазывать второе на первое. И даже ложку для этого оставил.

Он знал и то, что я в любом случае приду поесть, и подготовил именно то, что я и выбрала бы.

Когда брат пришел на кухню, я уже успела умять три своеобразных бутерброда, и теперь ограничивалась простым поеданием сгущенки.

— Приятного, — слегка улыбнулся он, включая чайник.

— Спасибо, — буркнула я, внимательно наблюдая за ним. Оделся в черные джинсы, синюю футболку. Под стать мне.

Он достал мою любимую чашку. Насыпал две ложки сахара. Насыпал черного чая.

Я постаралась незаметно вздохнуть. Вновь все так, как я люблю.

Игнат повернулся ко мне, облокотившись на столешницу, и сложил руки на груди, глядя на меня. Я же, под этим взглядом, отставила сгущенку и взяла еще один кусочек яблока.

Он вновь едва заметно улыбнулся, переступил с ноги на ногу и... едва заметно поморщился.

— Что у тебя с ногой? — тут же спросила я, не оставив это без внимания. Игнат слегка вздернул брови, что в его случае означало "ты о чем?". — Не претворяйся, что не понимаешь, о чем я.

— Понятия не имею, о чем ты, — невозмутимо пожал плечами Игнат и отвернулся, выключая закипевший чайник.

— Эй, — я даже встала от возмущения, подходя к нему. — Не ври. Я знаю тебя вот уже двадцать один год. И за все это время ты никогда ни на что мне не жаловался и не показывал, что тебе плохо, у тебя что-то болит или ты просто устал. Ты всегда стремишься выглядеть сильным, независимым и всесильным. Можешь играть эту роль перед кем угодно. Но меня ты не обманешь, ясно? Что у тебя с ногой?

— Не обману? — Игнат резко развернулся, в его голосе и в его глазах появилась злость, от которой я отшатнулась. Но он тут же схватил меня за локти, придвигая ближе к себе. — Всю жизнь обманывал, Ника. В особенности в последние пять лет.

И, так же резко, как и вышел из себя, вновь стал спокойным и отпустил меня. Повернулся обратно к столу, залил кипятком чашку, и переставил её к сгущенке, не глядя на меня. Я же лишь с гулко бьющимся сердцем наблюдала за этим.

Зачем я вообще начала допытываться? Оно мне надо? Ведь он мне всю жизнь сломал.

Но ответ был неутешительным. Надо. Ведь я все еще его любила. Потому что, несмотря ни на что, он за всю жизнь не сделал мне ничего плохого, кроме того, что совратил, установил между нами эту запрещенную и аморальную связь... Во всяком случае, именно такой связью для меня был инцест.

— Когда мне было семь лет, и я упала с велосипеда... - тихо начала я, повернув голову к окну, и принявшись рассматривать те самые качели, на которых была вчера. — Ты залечивал мне раны, хотя тогда боялся вида крови, но сделал вид, что все нормально. После этого тебя больше вид крови не пугал. Разве что моей.

Игнат замер, ничего не отвечая, ничего не говоря. Не перебивая. Просто слушая.

— А когда мне в десять лет приснился кошмар... Знаешь, что мне тогда снилось? Я тебе сказала, что какие-то чудовища. А на самом деле приснилась та драка, за школой, стенка на стенку, в которой ты участвовал. Я её видела, ты об этом тоже не знал. И тогда, той ночью, я пришла к тебе... Наутро ты вел себя как обычно. Но из-за меня ты не выспался, хотя утром, как всегда, на мой вопрос ответил, что все хорошо, и я совсем тебя не побеспокоила.

Я перевела взгляд на Игната. Он как раз повернулся ко мне и взглянул мне в глаза. Я видела, как он напряжен.

— А помнишь, как я пришла в четырнадцать лет расстроенная и злая, когда Антон пошел гулять с Катей, а не со мной, хотя мы встречались вот уже несколько недель? — я так же не отрывала взгляда от его глаз. — Тебя тогда предал Леша. Увел у тебя твою Риту. Тебе было плохо. Хуже, чем мне. Но ты все равно утешал меня и уверял, что не все парни козлы. И, как и всегда, улыбался. Для меня.

— Откуда ты это знаешь? — тихо спросил Игнат. Я передернула плечами.

— Ты тогда пил коньяк. Ты всегда его пьешь, когда тебе очень плохо.

В его глазах мелькнуло удивление.

— А помнишь, как я впервые напилась, когда мне было пятнадцать, и пришла в таком состоянии домой? Ты тогда мне помог, и помог утаить это от родителей. Но ты тогда был зол на меня. Очень. Хоть и вел себя как обычно. Так что... - я многозначительно замолчала. — Так что у тебя с ногой? — и сложила руки на груди.

— Пей чай, Ника. И пойдем, — вместо этого сказал Игнат и ушел с кухни, провожаемый моим взглядом. Вздохнув, я все же села обратно за стол. Притянула чай... И принялась его пить, вновь поедая сгущенку.

А закончив со сладким, вновь схватила кусок яблока, поставила посуду в раковину, и пошла в коридор. Но Игната там не обнаружилось, а потому я пошла в его комнату. Но, только хотела открыть дверь, как услышала его голос из-за неё.

— Да, я обязательно подойду. Скажите, Игорь Григорьевич, с чем это может быть связано? — видимо, он с кем-то разговаривал по телефону. И я невольно прислушалась, как будто хотела узнать что-то, чего не знала. Ведь он так много скрывает... — Ясно, — тяжелый вздох заставил меня напрячься. С кем он разговаривает, что у него вдруг проявляются такие эмоции? — Нет, я спокоен. Со мной все нормально. Да, как раз планировал прогуляться. Нет, с сестрой... Спасибо. Да, до свидания.

Разговор прекратился, послышались шаги, и я отскочила как ошпаренная, в мгновение ока, оказавшись возле обуви. Я как раз схватила босоножек, когда он вышел из комнаты.

— Готова? — спросил Игнат, подходя ко мне.

— Ага, — лишь и сказала, стараясь дышать тихо и спокойно, и надеясь, что никак не выдам то, как гулко у меня бьется сердце.

— Что-то не так? — видимо, он все же заметил, что со мной что-то не так.

— Нет, все нормально. С чего ты взял, что