Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

чтобы не было видно изуродованного лица и нашарил в кошельке Листерина несколько монет. Одну из них сунул под жилет в карман. Отвязал Эльфи и запихнул шёлковый шнур в свой сидор.

«Идём, Эльфи, нам туда», — повёл я за собой омегу.

В зале было безлюдно, только в одном из углов сидела развесёлая компания из четырёх человек. Как посмотрел Эльфи, весьма вычурно одетых. Энергетическое зрение показало мне наличие в них каналов никак не дотягивающих до пользователей Силы. Значит искусников среди них нет.

Под закопчённым потолком кабацкого зала слоями стелился дым. Древний, грязный, слежавшийся и заматеревший. Помнящий ещё первых посетителей заведения. И первый сгоревший на кухне лук.

Морщась от вони горелой еды и чего-то прокисшего, проходя по затоптанному и заплёванному полу через весь зал к стойке за которой торчал пузатый мужик в фартуке, бывшем когда-то белым, и мятом колпаке неопределённого цвета, я спросил, стараясь быть вежливым:

— Можем ли мы…, уважаемый, получить комнату в вашем…, - я замялся не зная как назвать это заведение.

— Конечно, конечно…, - он сделал паузу, не зная как к нам обратиться, голос его был тонким и противным как у верещащей свиньи.

— Оме, — подсказал я, скривившись от запаха, исходившего изо рта буфетчика.

В углу, услышав, что мы омеги, оживились, до меня донеслось чувство жадности и чего-то непонятного, как будто вожделения и ещё что-то.

— О! Оме…, да, оме…, для таких знатных оме, — он стрельнул глазами в угол, где сидела компания, — у нас есть для вас самые лучшие комнаты, но… вы понимаете, оме…, - замялся он.

— Что? — задал я вопрос.

— Два гульдена, оме…, комнаты стоят два гульдена…, - эмпатия донесла до меня волну жадности, хлынувшей от кабатчика ко мне.

Врёт, собака.

Ну-ка, как там было, это не те дроиды, которых вы ищете…

— Да, да… мы расплатимся с вами, обязательно расплатимся… позже, — ответил я кабатчику, подкрепляя свои слова гипнозом.

Бля, хорошо жить в чистоте и уюте. Дома у себя я старался не разводить грязи. Не было её и в этом мире — кроме нескольких часов (для меня) в тюрьме — я попал фактически во дворец и множество слуг следили за чистотой, а наличие канализации облегчало эту работу.

Здесь же грязь придорожного кабака, его вонючий воздух липли к телу и, казалось, отмыться от них никогда не удастся. Как они еще не передохли тут от этой антисанитарии? Или это работает наоборот? Больше грязи — толще рожа?

Под пристальными взглядами, о чём-то тихо переговаривающейся четвёрки в углу, мы прошли по скрипучей, едва дышащей лестнице на второй этаж в сопровождении неопрятного вороватого вида омеги, выскочившего из смрадной кухни.

На втором этаже, прямо напротив лестницы, омега толкнул рассохшуюся провисшую дверь и мы вошли в низкую стылую комнату с широкой кроватью в левом углу. Кроме пары гвоздей, вбитых в стену за дверью, в комнате ничего не было.

Глазами, выглядывающего из-за моего плеча безмолвного Эльфи, я оглядел «нумера» и, повернувшись к сопровождающему нас омеге, крепко ухватив его за плечо и давя гипнозом, потребовал:

— Любезнейший, принесите сюда свежего молока и нам необходимо помыться, вы всё поняли?

— Да-а…, - заторможенно ответил тот, эмпатия показала мне, что хитрость и жадность давно заменили этому существу разум.

— Ну так, действуйте…, - толкнул я омегу, отпустив его плечо.

Он исчез за скрипнувшей дверью.

Пошарив рукой, наощупь я закрыл дверь за ушедшим омегой и попробовал запереть её.

— Эльфи, посмотри сюда, — привлёк я к решению проблемы моего омежку.

И я и Эльфи смотрели на дверь и не находили запора. Значит, изнутри дверь не запирается. Осматривая энергетическим зрением комнату, я обнаружил в матрасе и деревянных конструкциях кровати целую армию клопов.

Затхлый запах, вперемежку с чадом и какой-то кислятиной, доносившийся из кухни, над которой была расположена комната, пропитал стены, потолок и постель.

Бросив у кровати свой вещмешок и отправив туда же сидор, который нёс Эльфи, я снял с нас отсыревшие плащи и развесил их на гвоздях.

Высвободив из подвеса Веника, расположил его на кровати на извлечённом из вещмешка и расстеленном покрывале.

Клопы, потревоженные нашим появлением, двинулись в сторòну свежей еды, что и показало мне энергетическое зрение.

Нет, нам такой хоккей не нужен.

Подёргав телекинезом немилосердно дующую оконную раму, открыл её и, собрав тем же телекинезом всю живность, а нашлись не только клопы, до которой смог дотянуться, выбросил красновато-коричневый шевелящийся ком зловредных насекомых за окно, под дождь, в растоптанную и перемешанную с навозом грязь двора.

Вот так…

Слуга-омега стучался в закрытую дверь. Повернувшись на звук, я захлопнул окно, сдёрнул с гвоздя свой плащ и накинул на себя. Натянув капюшон на голову я открыл дверь перед слугой, державшим в руках кружку. Приняв у него кружку, я понюхал молоко. Хм… странно… свежее. Учитывая окружающую обстановку.

— Мы ждём горячей воды…, - снова надавил я гипнозом на омегу. Он кивнул головой и исчез.

Я подозвал Эльфи, распеленал Веника и начал его осматривать.

Ребёнок морщил личико, шевелил ручками и ножками. Тельце его, как у всех недавно родившихся, пока ещё было красным. Пупочная ранка поджила. В животике нарастало жёлтое свечение. Появился дискомфорт. Достав телекинезом бутылку с собранной дождевой водой, я прямо в ней закрутил два разнонаправленных потока, согревая её для предстоящего подмывания малыша.

За всей этой вознёй прошло время и в дверь снова постучали. Проверив и увидев двух омег, притащивших деревянное корыто и бадью горячей воды, я впустил их, махнул рукой на пол, показывая куда всё это поставить и выставил слуг за дверь.

Молоко из кружки было перелито в стеклянную фляжку Лило и нагрето на водяной бане почти до кипения. Охладил я его выставив ёмкость за окно. Отделил шарик молока размером с чайную ложку и поднёс его к губам открывшего глаза Веника:

— У кого это глазки такие синие-синие.

Ребёнок жадно выпил молоко и я едва успел подхватить продукты его жизнедеятельности.

За окно полетели шарики мочи и мекония. Всё-таки питание мясным бульоном сказалось на ребёнке — живот у него болел и весь светился жёлтым. Веник морщился, скрипел и никак не мог успокоиться. Я взял его на руки, обернув обрывками шёлка и начал ходить по комнате, успокаивая. Мои усилия увенчались успехом только тогда, когда я догадался снова подключить Веника к своей ауре. Вообще это не совсем правильно — держать ребёнка на энергетической подпитке постоянно. Но пока только так. Малыш постепенно начал успокаиваться и через 5-10 минут моего с ним хождения,