Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

жестокого Альфреда Эшби, но она тут же устыдилась своей минутной слабости. Сердце подсказывало девушке, что граф Кэррингтон является ее истинной любовью, а за любовь нужно бороться как за самый ценный дар мироздания. Значит, Альфред держит ее от себя в отдалении, потому что считает ее слишком ветреной и легкомысленной? Тогда она станет образцом серьезности и респектабельности.

— Джордж, спасибо, ты снова возродил меня к жизни, — шепнула она ему.

— Для меня главное, Мейбелл, чтобы ты была счастлива, — признался он ей, с радостью замечая, как жизненные краски снова возвращаются на ее побледневшее лицо.

Ободренная поддержкой Флетчера, Мейбелл вернулась в столовую в его сопровождении. Граф Кэррингтон по-прежнему рассказывал Эмилии о своем французском путешествии в компании священника, с удовольствием поглощающего сладкий пудинг. Эмилия охотно слушала рассказы друга своего мужа, но все приемы опытного соблазнителя не могли по-настоящему увлечь ее, когда в ее чистом сердце царила огромная всепоглощающая любовь к Джорджу. Альфред тоже заметил это, и не без некоторой досады он сказал ей, завершая рассказ:

— В Перигоре очень популярно рагу из свежих зеленых трюфелей, сударыня, и я бы хотел порекомендовать вам это блюдо Венеры. Трюфель обладает поистине божественными, волшебными свойствами. Ни одно самое изысканное блюдо так не располагает новобрачную к принятию от мужа выражения его чувств, как зеленые трюфеля. Трюфель придает пылкость, улучшает кровообращение и делает кожу чувствительной к ласке.

— Но я не вижу в нем надобности для себя, — смеясь, ответила графу Эмилия. — Видит бог, я способна любить своего мужа без всяких афродизиаков.

— Да, мой поцелуй может заменить Эмилии целое блюдо трюфелей, — лукаво улыбаясь, согласился со своей женой Джордж.

Их согласие окончательно остудило пыл графа Кэррингтона, и он, словно найдя собравшееся общество чрезвычайно докучливым, отрывисто попрощался со своими сотрапезниками и удалился в свои покои. Вслед за ним поспешил откланяться священник Каттл.

— Эмилия, нам тоже пора удалиться в свою спальню, — ласково сказал Джордж Флетчер, заботливо укутывая ее хрупкие плечи теплой шалью, защищающей от холодных сквозняков. Эмилия согласно кивнула ему головой, и они вышли из столовой, дружно держась за руки.

Мейбелл смотрела им вслед и невольно завидовала их супружескому согласию, каждый из них явно нашел свою вторую половинку. Ах, если бы у нее было такое с Фредом! Но, к счастью, даже в это не лучшее время для их отношений она была не одна, и у нее были другие дорогие ей существа, к которым она была привязана всем своим сердцем — сыновья Альфреда Эшби и ее дочь. От праздничного пудинга еще оставалась добрая половина, и она, идя в детскую, захватила с собою несколько его кусков, чтобы побаловать им детей.

Глава 23

Шли месяцы, но стоило королю Якову вспомнить о бегстве Мейбелл Уинтворт, как его сердце снова преисполнялось яростным гневом. В эти минуты он преисполнялся уверенности, что только известие о смерти изменницы принесет ему душевный покой, и среди множества донесений, еженедельно ложащихся на его письменный стол, он первым делом нетерпеливо искал доклад об убийстве этой молодой девушке. Но лучшие сыщики тайной службы его величества, как и в первый раз, не могли даже напасть на след беглой королевской фаворитки, хотя расширили круг своих поисков даже до Франции и Голландии. Разочаровавшись в своих людях Яков Второй обратился за помощью в этом вопросе к своему кузену французскому королю Людовику Четырнадцатому, и тот прислал ему своего лучшего агента Николя Лашеза, который, по слухам, ни разу не провалил заказанное ему дело. Говорили еще, что вместо сердца у Лашеза находится безотказный часовой механизм, который с изумительной точностью отмеряет время для успешного совершения им порученных подлогов и тайных убийств неугодных людей.

Английский король встретился с Николя Лашезом наедине, и француз произвел на него самое благоприятное впечатление своей бесстрастностью и способностью понимать намеки с полуслова, качествами столь необходимыми для совершения щекотливого задания. Верилось, что этот бесцветный бретер, шпион и наемный убийца вполне может исполнить то, что оказалось не по зубам его собратьям по ремеслу, и он является мастером своего дела. Обнадеженный Яков ввел его в курс дела, — хотя король предпочел бы лично вонзить изменнице кинжал в сердце, — и Николя Лашез в тот же день приступил к поискам Мейбелл Уинтворт.

Француз учел все промахи своих предшественников, и обратил самое пристальное внимание не только на родственные и дружеские связи беглой леди и ее любовника, а также на родословную их пособника в бегстве — Джорджа Флетчера. Когда Лашез узнал об валлийских корнях этого молодого дворянина, перед ним впервые забрезжил свет догадки, где может находиться неуловимая герцогиня Дарлингтонская. Инстинкт подсказывал французу, что он находится на правильном пути, и ему нужно выяснить какими земельными владениями обладает Флетчер.

К счастью для беглецов, только Джордж знал, где находится поместье его валлийских предков, и Николя Лашезу не удалось путем подкупа слуг узнать необходимые ему сведения. Тогда Лашез решил следить за молодым человеком, рассудив, что рано или поздно, но он приведет его к Мейбелл Уинтворт.

Но Джордж Флетчер задержался с женой в Шотландии у гостеприимных родственников своей Эмилии, и у него не было настоятельной необходимости обмениваться письмами со своими гостями, которые тоже могли бы подсказать тайному королевскому агенту название местопребывания интересующих его лиц. Лашезу пришлось запастись терпением, и при этом он был вынужден постоянно уверять своего венценосного хозяина, что рано или поздно его приказ будет выполнен.

Так Мейбелл получила возможность безмятежно встретить лето в Уэльсе, не подозревая об отсрочке встречи со своим тайным палачом. К этому времени она уже притерпелась к холодности своего жениха, и больше не страдала от его отчужденности. Со свойственным ей оптимизмом молодая леди Уинтворт научилась находить положительные стороны в своем положении, и ей было уже достаточно того, что самые любимые ее существа — Альфред, дети, няня Дженни, находились рядом с нею, и она могла заботиться о них в меру своих сил. Ей не нравилось только одно обстоятельство в пребывании в Филдхилле то, что к Альфреду без конца приезжали какие-то тайные гонцы, с которыми он подолгу совещался наедине. Мейбелл подозревала, что ее возлюбленный вовсе не оставил своих политических интриг, которые стоили ему потери положения в обществе и жизни Сары. Но она не смела и слова сказать против опасных занятий Альфреда из боязни еще больше восстановить его против себя, и поэтому молчала, надеясь на лучшее.

Да