Свет в твоей душе - Дана Мюллер-Браун

кинуться к ней в объятия. Рядом с ней стоит Аро. Перед ними деревянный стол с разложенными на нем апокрифами. Марви оглядывается, он удивлен, что я все еще здесь, но смиряется с этим.

– Серра, Аро, это Натара, – представляет он меня.

Эти двое просто смотрят на меня, подняв брови, а потом поворачиваются к своему предводителю. Я продолжаю беспомощно стоять рядом. И хотя я веду себя довольно нелепо, Марви, должно быть, уже отослал бы меня, если бы не хотел, чтобы я здесь находилась. Однако он этого не делает. Вместо этого он стонет, когда к нам приближается Эсп. А за ним… Микаэль, который бросает на меня мимолетный взгляд. Он знает, кто я, и это может все разрушить. Не только мое пребывание здесь и, как я подозреваю, мое испытание, но и наше будущее.

Однако о моем присутствии он высказывается лишь коротко:

– Еще одно увлечение, Мелех, и это в такое время?

Негодующий взгляд Микаэля стоит целой речи.

– Что сказал Люцифер?

– Что он получил знак. Который предрекает его победу.

Марви бьет кулаком по столу:

– Какой такой чертов знак?

На мгновение, всего на долю секунды, взгляд Микаэля перемещается на меня. Затем он пожимает плечами. Я застываю на месте. Я герой. Чувствовал ли это Люцифер? Видел? Может, я выдала это во время своего первого визита? Хотя нет. Мне вообще не обязательно было это делать. Я демонической крови. Он мог видеть это благодаря моим теням. И достаточно было того, что свет Натары ослаб. Я из мира смертных. О нет. Действительно ли это я оказалась таким знаком? Но если я ради этого родилась, он и без меня это знал. Будущее это подтверждает. Так что я его не изменила. Но что же тогда было для него знаком?

– Ма… Мелех… Нам нужно обдумать, действительно ли мы сможем выиграть эту войну. Пока у нас только потери.

Микаэль подходит к Марви и касается его плеча – ласково и по-отечески.

– Тебе удалось что-нибудь узнать в ущелье теней?

– Нет, – сердито отвечает Марви. – Лишь получил еще несколько пророчеств.

Теперь и он бросает на меня странный короткий взгляд. Значит, было пророчество о Натаре? И если да, то каково оно? Касается ли оно меня или настоящей Натары?

– Люцифер не хочет этой войны. Он просто хочет, чтобы ему было можно жить на поверхности.

– И менять мировой порядок. Основывать княжества. Навлекать на людей смертные грехи. – Марви презрительно смеется. – Поверь, он разрушит царство света. Как Несущему свет, ему разрешен туда вход.

Я прищуриваюсь. Тогда зачем ему понадобилось выжигать на моей коже эту печать светом, если я, как Несущая свет, тоже имела право входа? Или с тех пор что-то поменялось? Изменился ли мир света?

– Так или иначе, мы не сможем выиграть эту войну. Я видел, что у него там есть.

Я снова задумываюсь. Никогда раньше не задавался вопросом, как Люцифер смог выиграть эту войну, если все могущественные теневые создания оставались в подземном мире. Как он вообще мог сражаться, если он тоже был там заключен?

– Все уже началось. Подземный мир содрогается. Преисподняя поднимается наверх. Стена, разделяющая нас, становится все более хрупкой. Приближается апокалипсис.

Я непроизвольно делаю шаг назад. То, что он описывает, должна вызвать я. Но мне вообще нельзя здесь находиться. Даже несмотря на то что я уже была здесь в то время. Где начинается этот цикл, этот временной круговорот? В конце концов, должно быть какое-то будущее, откуда я смогу выбраться, прежде чем начну выполнять свое предназначение. Но это невозможно… или?.. Важно ли, что я пришла не добровольно, а меня вызвала Натара? Марви ведь знал обо мне и записал пророчества.

У меня мороз пробегает по коже. Я вспоминаю его слова об апокрифе, который Лиран так настойчиво хотел прочитать. О том самом, от содержания которого меня тогда защитила женщина. Как будто она хотела помешать не только Лирану узнать о том, что там написано, но и мне. Чтобы я не изменила прошлое, передав свой свет Натаре. Здесь и сейчас.

Но почему Марви не понял или просто проигнорировал это пророчество? Наверное, потому, что он хочет выиграть эту войну. Об этом говорит каждая клеточка его тела.

– С тобой все в порядке? – недоверчиво интересуется он.

Только сейчас я замечаю, что сделала еще несколько шагов назад. Я поднимаю глаза. Все взгляды устремлены на меня. Как мне хотелось бы рассказать им, что я знаю. Что Серра и Марви потеряют всю свою силу. Что они будут заперты в этом жестоком подземном мире на две тысячи лет. Но я не могу этого сделать. Я не должна. Потому что иначе я автоматически никогда сюда не попаду, чтобы это рассказать. Да и рассказ ничего не изменит. Не могу даже себе представить, что он смог бы изменить.

– Да, у меня просто немного кружится голова, – говорю я, и Марви тут же протягивает мне кружку с водой.

– Присядь. И лучше всего на улице.

Ой. Это уже звучит более чем однозначно. Хотя, честно говоря, он и так слишком долго позволял мне находиться рядом. Хотя я совершенно незнакомый человек.

Когда я выхожу на свежий воздух, отпиваю немного воды и опускаюсь на табурет, я не знаю, что обо всем этом думать. Меня не отпускает главный вопрос. Здесь и сейчас происходит то, о чем говорит пророчество? Это и есть момент, когда я являюсь как предвестницей и преисподняя вырывается на землю? То есть это произошло уже давно и в настоящем мое присутствие уже не несет опасности? Это вполне возможно. Но может случиться так, что я сделаю это дважды. Или не сделала это в первый раз как следует, потому что многие существа остались заперты в подземном мире.

Интересно, что Лиран надеялся прочитать в пророчествах? Вернее, почему он так хотел их прочитать? Откуда он знал, что там может быть что-то связанное со мной и подземным миром?

Земля содрогается от землетрясения, я пошатываюсь, и ангелы рядом со мной тоже. И тут я слышу голос. Это Миел.

– Пожалуйста, очнись, Навиен.

Это такой теплый и знакомый голос, что у меня перед глазами все расплывается.

– Нет! – пытаюсь я взять себя в руки и моргаю. Вокруг опять все содрогается. На этот раз по полю с ревом проносится ветер и сбивает меня с маленького табурета.

Я не должна просыпаться в настоящем. Или я могу это сделать? Разве мое предназначение уже давно не выполнено?

Когда я собираюсь подняться, происходит еще одно землетрясение. Позади меня из палатки выбегают