Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

еще могла видеть своих спутников, а они все еще могли видеть ее, что давало всем столь необходимое чувство безопасности. Четверо парней Моурин были слишком заботливы, чтобы отпустить ее одну. И, учитывая тот факт, что они находились посреди инопланетных джунглей, Моурин находила большое утешение в этой защите.

Но спасательная капсула была не лишена недостатков. Во-первых, в ней стояла адская жара, ничуть не уступавшая духоте джунглей по ту сторону стекла. Крупные капли пота выступили по всей коже Моурин, скатываясь между грудей и ног. Тристн снабдил ее кое-какой одеждой — парой мешковатых белых шелковых штанов и подходящей к ним туникой, — а Ваул поставил одно из выброшенных сидений обратно в отсек, чтобы Моурин было где сесть. Эти вещи уже промокли от пота. Ткань прилипла к коже Моурин, а сиденье стало неприятно липким под задницей. Фу.

Хуже всего, однако, была не жара.

Все дело было в запахе.

Внутри капсулы все еще воняло плохим Ракшой. Дэгготом. Каким-то образом знание его имени давало Моурин ощущение власти над ним. Но в то же время его стойкий запах имел свою собственную нервирующую силу над ее телом. Запах был сильным. Что-то среднее между животным со скотного двора и потным мужчиной. Такой запах должен был быть отвратительным, и действительно, Моурин испытывала отвращение, но не к аромату. Она испытывала отвращение к собственному предательскому телу за то, как оно реагировало. И снова ее соски были твердыми, как камень, и торчали сквозь влажный шелк туники. И что еще хуже, ее лоно было насквозь мокрым и пульсировало от желания.

Предательство ее тела наполнило Моурин яростью. Ей захотелось что-нибудь разбить — для начала, лицо Дэггота. Несколькими минутами ранее Джрайк ударил Дэггота в живот после того, как руки ублюдка были связаны. Обычно Моурин сочла бы такое обращение с заключенным предосудительным. Однако в случае с Дэгготом она была готова сделать исключение.

Но она знала, что ненужное насилие на данный момент ничего не решит.

Ей нужно было расслабиться.

И слушать.

Моурин откинулась на спинку сиденья и с минуту наблюдала за парнями снаружи. Трое мужчин-Ракш по очереди вернулись к источнику, чтобы смыть запекшуюся кровь с тел. Моурин была рада увидеть, что их раны не так серьезны, как показались на первый взгляд. Очевидно, они быстро исцеляются. Синяки уже поблекли, а припухлость вокруг глаза Джрайка почти исчезла.

Теперь самцы выполняли различные задания по всему лагерю.

Джрайк и Роун собирали хворост для костра. После первоначальной неприязни Джрайка к Роуну Моурин была рада видеть, что они работают вместе. Тем временем Ваул рылся в одном из больших черных рюкзаков, которые они принесли с собой, доставая походное кухонное оборудование и пакеты с продовольственными пайками. Время от времени он поглядывал в сторону капсулы, словно проверяя, все ли в порядке с Моурин.

Что касается Тристна, то он был занят обработкой ран Дэггота.

Моурин почувствовала боль в правой руке. Она сжимала пальцы в крепкий кулак, и маленький предмет с твердыми краями впивался ей в ладонь. Она медленно разжала пальцы и уставилась на предмет в руке.

Это был голокуб, тот самый, который Тристн подарил ей ранее, но каким-то образом теперь он был настроен на воспроизведение другой записи. Моурин была немного расстроена, узнав, что Тристн скрывал от нее запись, но больше всего на свете ей было любопытно — любопытно узнать, что там говорилось. Любопытно, но в то же время страшно.

Вздохнув, Моурин постучала по одной стороне голокуба, как показал ей Тристн, и устройство ожило.

Как и прежде, над кубом появилось крошечное трехмерное изображение Бетани, и плохое настроение Моурин мгновенно улучшилось. Несмотря на то, что она еще не была знакома с Бетани, у нее было ощущение, что она воссоединяется с хорошей подругой. Бетани была единственной женщиной в жизни Моурин с тех пор, как началось это фиаско с похищением инопланетянами, и Моурин была благодарна ей за компанию, пусть и виртуальную.

Бетани выглядела почти так же, как и раньше. Она была одета в кимоно из черного шелка с золотой вышивкой, а длинные фиолетовые волосы свободно спадали на плечи. На лице по-прежнему играла теплая, дружелюбная улыбка, но на этот раз Моурин уловила нотку беспокойства в оранжевых глазах женщины.

И было еще одно отличие.

На этот раз Бетани была не одна.

Она баюкала на руках крошечного спящего младенца. Ребенок был завернут в мягкие черные пеленки, оставлявшие открытой только маленькую головку — пару пухлых фиолетовых щечек и заостренные ушки, которые тихонько подергивались, пока малыш дремал. Моурин никогда раньше не проявляла особого интереса к детям, но вид этого маленького Ракши мгновенно растопил ее сердце.

— Привет, кто бы ты ни была, — сказало изображение Бетани приглушенным голосом. — Итак, мы снова встретились! Я надеялась, что наша вторая встреча состоится лично, но, думаю, нам придется подождать еще немного.

— Привет! — Моурин поймала себя на том, что бессознательно отвечает, хотя прекрасно понимала, что это всего лишь запись. Она даже говорила тихо, как будто могла разбудить ребенка.

— Для этой записи мне придется говорить тихо, — сказала Моурин. — Как видишь, на этот раз у нас гости. Этот малыш — Нанд, мой второй сын. Он похож на душистую горошинку, но пусть это не вводит тебя в заблуждение. Он маленький озорник в процессе становления. Я должна буду сделать эту запись как можно быстрее. Маленький Нанд, без сомнения, скоро проснется, и когда он проснется, от него содрогнутся горы.

Образ Бетани вздохнул.

— Что ж, тогда, полагаю, мне лучше начать. Нет смысла тянуть. Если ты смотришь эту запись, это означает, что все пошло через одно место. Я не знаю, что именно произошло, но что бы это ни было, это должно быть что-то плохое.

— О, ты даже не представляешь, — пробормотала Моурин.

— Кроме того, я должна извиниться перед тобой, — продолжила Бетани. — Это второе сообщение держалось от тебя в секрете. Я уверена, что тебе это не нравится. Я знаю, что была бы зла. Но для такой секретности была причина. Видишь ли, если бы все шло по плану, у тебя не было бы причин смотреть это сообщение.

Пока Моурин смотрела и слушала, у нее сложилось впечатление, что Бетани когда-то была на ее месте, и она все больше и больше задумывалась о деталях истории Бетани. Она надеялась, что когда-нибудь у нее будет возможность поговорить с ней с глазу на глаз.

Она надеялась, что продержится так долго.

Образ Бетани покачала головой.

— Посмотри на меня, я все еще хожу