Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

Все мужчины прекратили свою работу. Прежде чем у нее появился шанс заколебаться, Моурин направилась прямо к Тристну и вложила голокуб ему в руку.

— Хорошо, я прослушала запись, — сказала она сильным и чистым голосом. — Я готова.

ГЛАВА 46

МОУРИН

— Итак, эм… как мы это сделаем?

Мгновение четверо мужчин просто молча смотрели на нее, три пары глаз Ракш горели оранжевым в тени джунглей, а темные глаза Роуна сверкали зеленым светом, который просачивался сквозь высокий полог листвы. Воздух был влажным и неподвижным, и новая одежда Моурин прилипла к коже от пота.

— Что мы сделаем? — наконец спросил Джрайк.

У Моурин внезапно снова пересохло в горле, а на щеки вернулся румянец. Неужели этот самоуверенный придурок действительно собирался заставить ее объяснить ему это по буквам?

— Я говорю об излечении… О трансформации, я имею в виду… Как мы… Эм… Кто из вас ну… введет это в меня, — она волновалась, запинаясь. Наконец нервозность переросла в отчаяние. — Черт возьми, ты знаешь, что я имею в виду!

Какое-то мгновение Джрайк просто тупо смотрел на нее. Он обменялся озадаченным взглядом с Ваулом, затем снова перевел взгляд на Моурин.

— Нет, я не знаю, что ты имеешь в виду. Тристн сказал нам, что у него есть какое-то другое лекарство, которое поможет тебе выздороветь, но он не объяснил нам деталей. В конце концов, он врач.

Моурин посмотрела на Тристна.

— Серьезно? Ты им не сказал?

— Не сказал нам что? — спросил Джрайк.

— Да, — добавил Ваул. — Что?

Врач-Ракша приподнял очки и помассировал переносицу, как при головной боли.

— Тристн! — крикнула Моурин.

— Мне очень жаль, — простонал доктор. — Я хотел, чтобы ты первая узнала об этом, Моурин. Теперь, когда ты прослушала запись Бе’тани, я объясню все остальным.

Тристн продолжал повторять почти все, что описала Бетани. Два других Ракши внимательно слушали, как и Роун, у которого теперь в ухе было устройство-переводчик, чтобы он мог понимать всех.

Моурин посмотрела в сторону раненого Дэггота, который был связан и приходил в себя на другой стороне лагеря. Хотя было трудно сказать, у нее сложилось впечатление, что он тоже слушал.

Наконец, Тристн закончил свое объяснение. За этим последовало затянувшееся молчание, пока остальные переваривали все, что только что услышали. Наконец Джрайк нарушил молчание, обвиняюще ткнув когтем в сторону Тристна.

— Ты, проклятая Богиней, скрытная маленькая пустотная крыса! — зарычал Джрайк. — Я знаю, почему ты нам не сказал! Это потому, что ты хотел быть тем, кто сам введет ей так называемое лекарство. Ты хотел, чтобы М'рин была полностью твоя!

Тристн только зарычал и покачал головой.

— Ошибаешься, — ответил он. — Я выполнял строгий приказ правительства. В случае, если от нас потребуется ввести в действие Протокол номер два, М'рин должна выбрать, кто из нас… — Тристн прочистил горло, — …кто из нас введет лекарство.

Джрайк немного расслабился.

— Справедливо, — пробормотал он.

Моурин снова почувствовала, что увядает под пристальным взглядом четырех пар инопланетных глаз.

— Ты хочешь сказать… Я должна… выбирать? — она запнулась.

Тристн кивнул.

— Да. Выбор за тобой, М'рин. Как сказала Бе’тани, для превращения может потребоваться помощь не одного мужчины-Ракши. На самом деле, для этого могут потребоваться все трое из нас. Лекарство все еще находится в стадии эксперимента. У нас не было реального способа проверить его. В конце концов, ты всего лишь второй человек, с которым столкнулся наш вид. Но мы не хотим давить на тебя, М'рин. Видит богиня, ты уже прошла через достаточно испытаний. Поэтому мы начнем с разовой, э-э… дозы, и посмотрим, что из этого выйдет. Что касается донора указанной дозы, это зависит от тебя.

Ну что ж.

Моурин внезапно поняла, что не находит слов.

Из всех решений, которые ей пришлось принять за последние несколько дней, это, должно быть, было самым неожиданным. И самым трудным.

Она переводила взгляд с одного мужчины-Ракши на другого, пытаясь выбрать, но правда заключалась в том, что она находила их всех одинаково привлекательными по разным причинам.

Тристн умный и прямолинейный. Моурин всегда была сапиосексуалкой7. Интеллект сильно возбуждал ее, а у Тристна его было в избытке. Плюс, он был тем, с кем у нее было больше всего общего.

Джрайк — непримиримый негодяй. С точки зрения личности, Моурин и Джрайк абсолютно разные. На самом деле иногда он ее бесил. Но Моурин не могла отрицать, что его дерзкая походка и озорная ухмылка возбуждали ее.

Ваул — тихий, непоколебимый и защищающий. Она вспомнила, как близко они были к тому, чтобы заняться сексом. И как легко она заснула в объятьях его сильных и властных рук.

Ну и Роун.

Моурин задрожала от удовольствия, вспомнив, как таинственный дикий мужчина завладел ее телом этим утром. В некотором смысле, снова соединиться с Роуном было бы проще всего. Они уже делали это однажды. Но для трансформации требовался мужчина-Ракша.

В течение нескольких минут Моурин продолжала разглядывать идеальные образцы мужчин, стоявших перед ней. Ее глаза перебегали с одного на другого, не в силах принять решение.

Наконец она раздраженно всплеснула руками.

— Я не могу этого сделать! — закричала она. — Я не могу выбрать.

— Но, дорогая, ты должна сделать выбор, — сказал Тристн.

— Почему? Почему я должна выбирать? — она упрямо скрестила руки на груди. — Нет, я не могу этого сделать. Я отказываюсь. Вам, ребята, просто придется выбрать за меня.

— М'рин…

— Я серьезно, — сказала она. — Вы, ребята, разберитесь с этим. Что бы вы ни решили, я соглашусь.

Как быстро поняла М'рин, это было огромной ошибкой.

Не успела Моурин отказаться от выбора, как между тремя мужчинами разгорелся спор. Дебаты вскоре переросли в хаотичные выкрики. Кричали не только Джрайк и Тристн. Ваул, который обычно был таким тихим, также присоединился к жарким спорам. Даже Роун вступил в бой, хотя он даже не имел права ввести лекарство. В течение нескольких минут четверо мужчин, казалось, были на грани физической драки.

Пожалуй, самым удивительным было то, как Моурин отреагировала на это. Она знала, что должна быть потрясена поведением мужчин. Но на самом деле она обнаружила, что заводится. Раньше за нее никогда не дрались, особенно четверо альфа-самцов-инопланетян, и, хотя ей было неприятно это признавать, это немного возбуждало.

И все же ей нужно было вмешаться, пока гневные слова не сменились настоящим насилием.

— Прекратите! — заорала она во всю силу своих легких. — Хватит спорить!

Мужчины прекратили свои препирательства и повернулись к Моурин, как будто забыли, что она вообще