Божественная одержимость - Кристина Руссо

И впервые я не была уверена, хочу ли уходить.

Мы пробыли там еще час, заказывая десерт и бобу, прежде чем вернуться к его машине.

Как только мы дошли до конца рынка, с другой стороны улицы раздался голос. — Это Тревор, мать его, Су?

Мышцы тела Тревора напряглись, как будто он ожидал драки. Когда мы обернулись, его рука инстинктивно потянулась к пистолету, заткнутому сзади за пояс. Язык его тела был холодным, спокойным, собранным — он уже оценивал ситуацию.

Мой пульс участился.

Приближалась группа мужчин, некоторые из них смеялись, явно пьяные и под кайфом. Но тот, кто вел их, тот, кто кричал — я узнала его.

Капитан гарвардского колледжа по баскетболу; Аарон. Я не вспоминала о нем годами, с той самой ночи, когда Тревор сломал ему руку пополам после того, как он посвятил мне данк. Этот инцидент лишил его шансов стать профессионалом, хотя я была совершенно уверена, что он изначально недостаточно хорош, чтобы добиться этого.

Теперь Аарон сменил свои баскетбольные шорты на сшитый на заказ костюм, а витаминные добавки — на кокаин. Его друзья — такие же высокомерные и шумные — плелись позади.

Я почувствовала, как беспокойство укололо меня в затылок, но Тревор был спокоен — с такой невозмутимостью, что все в нем казалось еще более опасным. Он не выказывал страха, никогда не выказывал.

— Господи, чувак. Сколько прошло? Пять лет. — Позвал Аарон, его тон сочился насмешкой. Его взгляд скользнул ко мне. — Ну, ну, ну, если это не Наталья. Все равно это лучшие сиськи, которые я когда-либо видел.

Эти слова прозвучали как пощечина.

Тревор шагнул вперед. Я схватила его за руку, впившись ногтями в бицепс. Удерживая его.

Друзья Аарона захихикали, переводя взгляд с меня на Тревора, напрашиваясь на драку.

Голос Тревора звучал ровно и мрачно. — Посмотри на нее еще раз и на этот раз я сломаю твою гребаную шею.

— Что? Ты все еще считаешь себя чертовски крутым парнем? Потому что ты сломал мне руку...

— Ты не стоишь того времени, — Перебил его Тревор, и в его голосе было достаточно силы, чтобы заставить всех замолчать. — Но, если ты настаиваешь, я преподам тебе урок боли, который ты никогда не забудешь.

Слова повисли в воздухе, холодные и неумолимые.

Аарон запнулся, прежде чем скрыть это еще одной ухмылкой, его взгляд метнулся ко мне.

— Держу пари, он не трахает тебя так, как могу я. Боже, что бы я сделал с этими классными сиськами… Ты должна оставить номер для меня, Наталья...

В тот момент, когда я увидела, как рука Тревора потянулась к пистолету, моя паника усилилась. Я не могла позволить этому случиться.

Мои ногти сильнее впились в его кожу. Его мышцы напряглись под моей хваткой.

— Нет, спасибо. Я не растягиваюсь на четыре дюйма. — Я изобразила свою лучшую фальшивую улыбку, друзья Аарона разразились смехом.

— Тревор. Он того не стоит, — я говорила только для него, мой голос был тихим, но настойчивым. — Пошли, — настаивала я, моя хватка усилилась, когда я мягко потянула его за собой.

Я не хотела оглядываться назад, но чувствовала, что Аарон и его команда все еще наблюдают за нами.

Когда мы сели в его машину в переулке, я выдохнула, сама не осознавая, что задерживаю дыхание. Тревор скользнул на водительское сиденье.

— Ты в порядке? — Спросил он спокойным голосом, хотя его тело было напряжено, и я практически чувствовала, как ярость волнами накатывает на него.

Я кивнула, хотя беспокойство все еще оставалось в моей груди. — Да, — пробормотала я, уставившись в окно.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем я услышал тихий звон металла.

Он заряжал свой Glock.

Звук скольжения заполнил тишину, резко контрастируя с гулом автомобиля.

— Тревор, не надо. Пожалуйста. Он того не стоит.

— Не сейчас, Наталья. — Он говорил отстранённо, умело проверяя магазин.

— Что я могу сделать? — Я тяжело дышала, мое беспокойство росло.

— Отвлеки меня от этого, — рассеянно пробормотал он, направляясь к выходу. — Хотя я сомневаюсь, что ты сможешь это сделать.

Протянув руку в его сторону, я закрыла дверь, двигаясь к нему. В тот момент, когда я устроилась на коленях у Тревора, я могу поклясться, что смех на другом конце переулка стих.

Ferrari был затемнен, но не настолько, чтобы лобовое стекло скрывало, что я была на нем сверху.

Наши взгляды встретились, и городской шум поглотил интенсивность его взгляда.

Его глаза были черными, невероятно темными, словно он смотрел в глубины чего-то бесконечного, чего-то, что могло поглотить меня целиком, если я позволю. Обычно они ничего не выдавали, но в тот момент я увидел огонь, полыхающий глубоко под ними.

Его взгляд не изменился, и я почувствовала, что попала под его влияние.

— Наталья. — Голос Тревора был низким и глубоким, доказывая скрытую за ним сдержанность.

Мои руки двигались по телу прежде, чем я осознала, что делаю. Я провела ладонями вверх, по талии и выпуклостям грудей, медленными, томными движениями.

Черные глаза Тревора загорелись — жарко, как горящий вулканический пепел. Его мышцы напряглись, но он не сделал ни малейшей попытки оттолкнуть меня.

Я наклонила голову, мои волосы мягкими локонами упали на плечо. — Так вот почему ты сломал ему руку в колледже? — На розовой рубашке с длинным рукавом, которая была на мне, вверху были три маленькие пуговицы. — Почему ты хочешь убить его сейчас? — Мои пальцы скользнули вверх, расстегивая первую пуговицу. — Потому что он хочет меня?

Глаза Тревора сузились, когда он посмотрел на меня, его язык провел по идеальным зубам. — Потому что ты не проявляешь неуважения к женщине так, как это только что сделал он.

— Значит, не из-за того, что он нафантазировал о моих сиськах?

Еще одна кнопка.

— Может быть, и это тоже. — Пробормотал он, его голос утонул в грехе, когда его взгляд опустился на мои руки.

— Я помню, ты хотел примерно того же.

Последняя пуговица была расстегнута. Я потянула за материал, позволяя ему увидеть мое декольте.

Его глаза встретились с моими. — Я. Не он. Большая разница.

Я промычала в рассеянном согласии, просовывая пальцы под тонкий материал; тянула его до тех пор, пока он едва прикрывал мои соски. — А тебе-то какое дело?

Нить оборвалась.

Тревор обхватил меня своими большими, сильными руками за талию, притягивая к себе. Когда он прижался лицом к моей ложбинке между грудей, глубоко вдыхая мой запах, я почувствовала, как мое сердцебиение упало, как тяжесть между ног.

Мои ногти впились в его бицепсы, когда он повел лицом