Император ярости - Джаггер Коул

Этого более чем достаточно.

Когда мы остаемся одни, Мал и я стоим перед зеркалом на стене, рассматривая новые строки текста на нашей коже. Между нами наступает момент тишины, наполненный смыслом.

— Теперь нет оправданий, — говорит он, его голос низкий и хриплый. — Мы оба помним, что нужно жить.

Я протягиваю руку, проводя пальцами в нескольких дюймах от свежей татуировки на его руке. Он ловит мою руку, притягивая меня ближе, пока я не оказываюсь рядом с ним, глядя в его ледяные голубые глаза.

— Спасибо, — тихо шепчу я. — За это. За все.

Он не говорит ни слова, но его объятия заставляют меня почувствовать, что я здесь своя. И впервые за долгое время, я не боюсь будущего. Не боюсь того, что скрывается и ждет меня.

Потому что сейчас, в этот момент, я живу.

37

ФРЕЯ

Я растягиваюсь на диване, мое тело все еще бурлит. Кожа кажется обожженной, смесь остаточного холода от океана, воспоминания о прикосновениях Мала…

И, конечно, мои новые татуировки.

Мысли крутятся так же яростно, как волны той ночью, пульс стучит, как гром, который гремел вокруг нас, пока мы были вместе.

То есть… черт.

Может быть, это не то, что я снова осмелюсь попробовать, но пусть кто-нибудь попробует превзойти "секс в тайфуне", когда в следующий раз зайдет речь о "самой безумной истории".

Фантазия растворяется, когда мой телефон пищит.

Кейн.

Я открываю наш чат и усмехаюсь на последнее сообщение, которое она только что отправила. Это мем о попытках починить сломанный код в 3 часа ночи — то, что всегда заставляет меня смеяться.

Я:

Черт, КАК ЭТО РЕАЛЬНО

Кейн:

ЛОЛ. Я знала, что ты поймешь.

Кейн:

Как ты? Увязла в работе? Кажется, прошла вечность с тех пор, как мы общались.

Я улыбаюсь, набирая ответ.

Я:

Лол. На самом деле, не работа…

Я колеблюсь. Часть меня хочет выложить все — рассказать ей о шторме, безумной ночи, о том, как Мал заставляет меня чувствовать себя одновременно неуязвимой и на грани падения в самом удивительном смысле.

Но это не совсем мой стиль, и, кроме того, как вообще объяснить что-то подобное? Это слишком личное, слишком… интимное.

Кейн:

Звучит сочно.

Я:

Лол. Скажем так, у меня была отличная ночь. Сделала что-то безрассудное, что в итоге оказалось супер веселым.

Кейн:

Ооо, загадочно! Обожаю! Безрассудное в каком смысле?

Я улыбаюсь любопытству, скрытому за ее словами, но решаю оставить ответ расплывчатым. В конце концов, делиться личными вещами с Анникой — это одно. Она как сестра. Кейн, как бы я ее ни полюбила, — нет.

Я:

Это включало воду, ветер и серьезный выброс адреналина.

Пауза. Я представляю, как Кейн сидит за своим ноутбуком, работает над каким-то загадочным проектом или взламывает систему просто ради удовольствия. Через мгновение появляется ее ответ.

Кейн:

Катаешься на волне хаоса, да? Надо уважать такую энергию.

За этим следует эмодзи с волной.

Я:

Ты даже не представляешь, насколько это сейчас точно.

Кейн:

Погоди, серьезно?? Ты действительно занималась серфингом??!

Я:

Девчонка, я думала, что утону. Но это было так чертовски весело.

Кейн:

Так круто! Я всегда хотела попробовать. Но слишком боюсь, лол!

Я:

Я тоже была такой! Но меня убедили. Видимо, сейчас я живу безрассудно.

Кейн:

Черт, девчонка. Безрассудство — это хорошо, но помни, в реальном мире нет спасателей. Не переборщи!

Я качаю головой, забавляясь тем, насколько близко она описала то, что произошло прошлой ночью. Она не ошибается — в шторме определенно не было спасателей, только я, Мал и безумный океан. Я ценю заботу, даже если она обернута в игривый тон.

Я:

Постараюсь не утонуть. Обещаю.

Кейн:

Хорошо. Было бы жаль потерять моего нового напарника по взлому кодов из-за случайной волны.

Я тихо смеюсь, вспоминая темные волны, воющий ветер и то, как мир чувствовался одновременно живым и опасным. Мои пальцы зависают над экраном на мгновение, прежде чем я печатаю последний ответ.

Я:

Поверь, волны того стоили.

Кейн:

Рада это слышать. Теперь возвращайся на берег, пока не оказалась в цунами или чего похуже.

Кладу телефон и откидываюсь на диван, мои мысли блуждают. Сердце все еще бьется в ритме энергии прошлой ночи, интенсивности всего, что произошло. Но этот разговор с Кейн стал хорошим отвлечением, способом вернуть меня к нормальности, хотя бы на время.

Может быть, я живу на заемное время. Но сейчас я катаюсь на волнах, и не готова останавливаться.

38

МАЛ

Утренний свет пробивается сквозь края затемненных штор, окутывая спящую Фрею мягким золотистым сиянием.

За последнюю неделю я заменил оконные стекла на специальные, блокирующие ультрафиолет, которые обычно используются в химических лабораториях и художественных музеях. Если она собирается остаться здесь — а она останется — то я хочу, чтобы она была в безопасности и защищена.

Она свернулась калачиком рядом со мной, ее дыхание ровное и медленное, одеяло едва прикрывает ее обнаженное плечо. Я наблюдаю за мягким подъемом и опусканием ее груди, чувствуя устойчивое притяжение чего-то, чего не могу назвать.

Мои пальцы движутся без мысли, скользя по ее скуле. Она слегка шевелится от моего прикосновения, что-то бормочет во сне, но не просыпается. На ее лице — покой, которого я не вижу, когда она бодрствует — хрупкая тишина, которой нет в нашем хаотичном мире, — и я знаю, глубоко внутри, что моя задача — защитить это.

Я не стану называть это тем, чем оно, вероятно, является. Не могу. Сломанная часть меня не позволит мне произнести это слово или принять эту эмоцию. Но я глубоко в этом с ней — глубже, чем когда-либо позволял себе быть с кем-либо.

Это должно пугать меня. И, пожалуй, немного пугает. Но я не могу отстраниться. Не сейчас. Не когда каждая минута, проведенная с ней, кажется спасательным кругом.

Я провожу тыльной стороной руки по линии ее челюсти, стараясь не разбудить. Ненавижу, что не могу защитить ее от всего этого. Ни от прошлого, ни от неизвестного будущего.

Но я попробую. Ради нее попробую.

Мой телефон вибрирует на тумбочке, нарушая тишину комнаты. Я убираю руку с лица Фреи, бросая взгляд на экран.

Орен.

Осторожно выскальзываю из кровати, беру телефон и тихо закрываю за собой дверь. Внизу я выхожу на патио и отвечаю.

— Нашел что-то?

Голос Орена низкий.

— Да. Тебе, возможно, стоит сесть.

Он