Летний сад - Полина Саймонс

Татьяна бросилась вдогонку и нырнула головой вперед, буквально пролетев мимо Сайки, которая тут же остановилась и заявила:

– Погоди, это нечестно.

Татьяна неохотно остановилась.

– Я же не знала, что ты можешь вот так прыгать.

– А я не знала, что «три» означает «до трех», – возразила Татьяна, возвращаясь. – Но я ведь не стала жаловаться.

– Ну, если тебе это не понравилось, надо было пожаловаться.

– Это не важно.

– Это нечестно, – повторила Сайка, потирая мокрую грудь.

– Хорошо. Начнем сначала.

Они начали сначала. На этот раз Сайка рванула вперед почти на счет «три», а Татьяна не стала делать прыжок.

Сайка была сильной, и она была быстрой. Но она также была и тяжелее Татьяны, и, должно быть, вес тянул ее вниз, потому что через двадцать метров Татьяне пришлось притормозить, а потом через тридцать, и к тому времени, когда они проплыли сорок метров, Татьяна плыла так медленно, что, пожалуй, на спине продвигалась бы вперед быстрее, чем Сайка, задыхавшаяся, сопевшая. Татьяна перестала работать руками. Потом и ногами тоже. Дыхание у нее было немного быстрее нормального. Наконец она позволила Сайке выбраться из воды первой и упасть на берег.

– Тяжелая победа, – выдохнула Сайка. – Но хорошее состязание.

Не выходя из воды, Татьяна изогнулась назад и погрузила в волны голову, чтобы волосы пригладились, а потом уже вышла на берег и села рядом с Сайкой.

Сайка сказала:

– А ты неплохо поработала для такой малышки. – Она еще не восстановила дыхание.

– Спасибо, – тихо ответила Татьяна.

– Когда будешь готова, поплывем обратно.

– Тогда прямо сейчас?

– Давай подождем секунду. – Сайка все еще задыхалась.

Им понадобилось много времени, чтобы добраться назад. Сайка едва шевелила ногами, и ее сносило течением.

– Сайка, если не будешь осторожна, окажешься в Балтийском море. Посмотри, как мы уже далеко от остальных. Поплывем немного быстрее.

Но Сайка не могла плыть немного быстрее.

Когда они наконец вышли на берег, Паша тут же сказал:

– Таня, что с тобой случилось? Ты так выглядела, словно умираешь там.

Сайка резко повернулась и бросила на Татьяну ледяной взгляд. Потом всякое выражение исчезло с ее лица, но Татьяна запомнила.

– Оденься, Сайка, – сказала она, отворачиваясь. – Мне пора домой.

Кое-что о Татьяне

По дороге от реки домой, мокрые, голодные и усталые, они встретились с группой женщин в длинных юбках, с Библиями в руках. Лица женщин осветились при виде Татьяны, а она улыбнулась, тихонько вздохнула и спряталась за Пашу.

– Что не так? – спросила Сайка, но, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, старые женщины уже были рядом.

Они оттащили Татьяну от Паши, их морщинистые руки гладили ее волосы, крестили ее, целовали ей руки.

– Танечка, – ворковали они. – Как сегодня наша милая?

– Ваша милая в порядке, – ответил за Татьяну Паша, дергая ее обратно.

Татьяна представила им Сайку. Женщины кивали, но не стали пожимать девушке руку, да и Сайка руки им не протянула. Они неловко стояли, Татьяна все так же в центре.

Паша объяснил Сайке, что эти женщины крестили его и Таню в двадцать четвертом году.

– Крещение – это так провинциально, дамы, – заявила женщинам Сайка. – Наш новый закон двадцать девятого года четко заявляет: никаких религиозных наставлений детям, пока они не станут взрослыми. Неужели вы до сих пор крестите детей, которые пока не могут ничего решить сами? – (Все затихли.) – Крестите? – повторила она, не испугавшись их молчания.

– Ну, нет, нет, уже нет, – ответила одна из женщин.

После неловкого молчания Татьяна спросила:

– А тебя крестили, Сайка?

– Нет, я не принадлежу к культу Христа. Мои предки принадлежали к езидам. У нас не крестят.

Женщины разинули рот.

– Только не езиды!

– А, образованные деревенские женщины! – сказала Сайка. – Ладно-ладно. Да, но я, вообще-то, больше к ним не принадлежу, дамы. Я первопроходец.

– Ты – воинствующий атеист? – улыбнулся Паша. – Или принадлежишь к молодым безбожникам?

– Нет, но, когда мне исполнится восемнадцать, я вступлю в комсомол – это энергичная, свободомыслящая часть нового мира.

Сверх меры заинтересованная, Татьяна отошла в сторону и позвала Сайку, которая окинула женщин суровым взглядом и лишь потом присоединилась к Метановым; дальше они шли молча, и Сайка взбивала пыль на дороге старыми коричневыми сандалиями.

– В чем дело, Таня? – спросила она наконец. – Почему эти старухи так тебя обожают? Эта ваша Берта утром просто рук не могла оторвать от тебя, почему?

– Объясни ей, Таня.

– Паша, заткнись.

– Все старые люди в Луге думают, что Таня может спасти их от смерти.

– Паша, заткнись!

Паша, как всегда, не обратил на нее внимания:

– Сайка, семь лет назад случился пожар в одном из деревенских домов. Бланка Давидовна, самая старая в деревне, была там одна. Ее дочь Берта, которую ты сегодня видела, была в Ленинграде. И наша Таня вбежала в тот дом и вывела Бланку, когда дом уже пылал. Конечно, когда наша мать об этом узнала, она чуть не убила Таню за то, что она туда полезла. – Паша засмеялся. – Пожалуй, это было бы забавно, а, Танечка?

Паша наклонился к сестре и пощекотал ее мокрую шею.

– Паша, не мог бы ты помолчать? – сурово произнесла Татьяна.

– Как ты умудрилась ее вывести, Таня? – спросила Сайка.

– Не знаю. Я не помню. Мне было всего семь.

– Но прежде всего – почему ты туда полезла?

– Не знаю. Я не помню. Мне было всего семь. Мне показалось, я слышу, как она зовет.

– Ну да… с другой стороны деревни! – снова засмеялся Паша. – А тебе, Сайка, послушать бы, как Бланка Давидовна рассказывает эту историю! – Паша вытаращил глаза, изображая старую женщину. – Ох, наша Та-а-анечка, она просто схватила меня за руку и повела меня – повела меня, говорю же вам, прочь из горящего дома! Погоди, увидишь Бланку с Таней…

– Паша, клянусь, если ты не замолчишь…

То, что Сайка услышала о том событии, вызвало у Татьяны непонятную тревогу. Тайна того пожара и то, как она, семилетняя, вбежала в тот дом, казалось странным и ей самой, учитывая то, как легко она пугалась всяких бесконтрольных событий. Ей не нравилось говорить об этом, ей не нравилось об этом думать, и, уж конечно, ей не понравилось то, как пристально Сайка смотрела на нее. Татьяна испытывала уверенное чувство, что ей не хочется, чтобы Сайка знала о ней что-то такое, чего Татьяна не могла понять или объяснить даже себе самой.

Кое-что о Сайке

В тот вечер, в гамаке в их маленьком, заросшем сорняками дворе, Сайка играла