Летний сад - Полина Саймонс

дом, их маленький подтянутый дед спокойно сидел на стуле на веранде, спокойно распутывая лески на удочках, склонив над ними великолепную седую голову, словно был глухим.

Но бабушка глухой не была. Она была крупнее деда, седая и властная, и, закрыв все окна, бормотала:

– Непристойно! Настоящая похабщина!

Она повторяла это снова и снова, будто у нее просто не было других слов. Она включила маленький радиоприемник, повернула звук на всю громкость, но приемник ловил только статические шумы.

Никто не знал, что сказать, кроме деда, который занимался лесками; все то и дело бросали нервные взгляды на Татьяну.

Бабушка сказала:

– У нас есть где-нибудь рябина? Некоторые суеверные люди утверждают, что рябина отгоняет злых духов.

– Анна! – Дед вдруг повысил голос на бабушку, что было ему несвойственно. – Тебе что, больше нечем, совершенно нечем заняться? Какая еще рябина?

Татьяна засмеялась.

Позже той ночью, когда бабушка и дед давно лежали в постели, Даша, Паша и Татьяна сидели на маленькой веранде вокруг керосиновой лампы и говорили о Сайке и ее шрамах.

– Она полностью разделась перед всеми вами? – недоверчиво спросила Даша. – Завтра я ей скажу, чтобы больше так не делала. Или, клянусь, расскажу ее матери!

Паша кашлянул. Даша кашлянула.

Татьяна улыбнулась.

– Ее мать, она… так громко предсказывает будущее? – сказала она.

Ох, этот кашель брата и сестры!

– Идем, Таня, разве тебе не интересно хоть немножко? – сказал Паша, легко меняя предмет разговора. – Настоящая предсказательница! Я хочу сказать, это ведь волнует, да? Некто, кто видит будущее сквозь непостижимое, твой путь в жизни? Мы никогда таких не встречали. Бланка Давидовна и ее чайные листья не считаются. Разве не интересно?

– Нет, – ответила Татьяна. – Ничуточки.

Она сидела на полу между ногами Даши, наблюдая за тем, как Паша тасует карты, а Даша заплетала ей волосы, разделяя на пряди, связывая бело-золотые косы атласными лентами. Когда ее руки касались головы Татьяны, Татьяна закрывала глаза, чувствуя сонливость.

– А почему нет? – спросил Паша.

– Да, Таня, – поддержала его Даша. – Даже мне интересно, что она может сказать.

Расслабившись, Татьяна сказала:

– «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные…»[6]

Развеселившись от собственной шутки и упоминания о волках и видя своих забавных родных, Татьяна засмеялась.

Но Паша и Даша не смеялись.

– Кто говорит о лжепророках? – сказала Даша. – Где ты это слышала?

– От Бланки Давидовны.

– Э-э-э… Но может, у тебя есть какие-то вопросы, Таня? – Паша снова странно кашлянул, словно у него в горле застряла рыбья косточка. – Ко мне… или, может, к Даше?

– Ну, если у вас, умников, есть ответы на все вопросы, – сказала Татьяна, весело подмигивая ему, – то зачем вам идти к горластому предсказателю?

Судьбоносный визит

В пятницу вечером из Ленинграда приехала на выходные мама. Но приехала не одна. Она привезла с собой Марка. Марк! Начальник Даши, дантист.

Когда Татьяна через окно увидела их, шедших по пыльной дороге, она спрыгнула с кровати и выбежала на крыльцо с другой стороны дома, тряхнула сестру, читавшую газету, и зашипела:

– Мама привезла Марка, Даша! Марка!

Сложная ситуация. И, судя по ужасу на лице Даши, Татьяна и половины всего не знала. Да, возможно, но она знала, что на прошлой неделе, после всех домашних дел, ужина и мытья посуды, Даша привела себя в порядок, надела лучшее платье и ушла на долгую прогулку со Стефаном.

Вошел Марк, в костюме, – лысеющий мужчина за тридцать. Воцарилось неловкое смущение. Даша что-то бормотала, хихикала и наконец предложила ему выпить чая. Бабушка предложила кое-что покрепче. Дед, как всегда, ничего не сказал.

Они поужинали. Разговор шел напряженно, неровно. Даша и Марк обменялись мнениями о погоде, о Ленинграде, о белых ночах и работе. Дед и Марк немножко поговорили о Гитлере и Италии, об Абиссинии и Испании. Таня помалкивала. Уставшая мама сидела рядом с Пашей и тихо задавала ему вопросы. Как он себя чувствует? Как спит? Как рыбная ловля? Как Татьяна себя ведет?

В десять вечера, когда уже, казалось, слишком поздно для гостей, Татьяна услышала стук во входную дверь. Дед отправил Татьяну открыть. Снаружи стояли Сайка и Стефан.

Даша чуть не застонала вслух.

Татьяна тихо стояла перед ними, ничего не говоря. Наконец подошла бабушка и сказала:

– Татьяна Георгиевна! Да что с тобой такое? Пригласи своих друзей войти. Входите, пожалуйста. Входите.

Татьяна вздохнула, направляясь обратно, чтобы сесть рядом с Дашей, которая немного отодвинулась от Марка. И встала, когда вошли Сайка и Стефан.

Бедная Даша выглядела настолько смущенной, что дед был вынужден сам представить всех друг другу. И неулыбчивый Стефан пожал руку улыбавшемуся Марку.

Несколько минут дед сидел в дипломатическом молчании, потом сказал, что ему пора спать, и утащил с собой бабушку.

– Предоставь молодежи свободу, Анна. Они сами разберутся, как всегда.

Татьяна так не думала. Она спросила, не хочет ли кто-нибудь поиграть в домино. Ее родные обычно отказывались играть в домино с ней, но Марк рассеянно сыграл шесть партий. И все шесть раз проиграл. Паша, чтобы утешить его, сказал, что ему никогда не выиграть, как бы он ни сосредотачивался на костяшках.

Их разговор шел неловко. Марк несколько раз повторил, что у него выпали редкие для него выходные. Он ведь дантист, и Даша работает у него, хотя и не летом. Он, должно быть, заметил холодные взгляды, которые Стефан бросал на Дашу, потому что умолк, и разговор окончательно сошел на нет. Не слишком скоро, но Стефан наконец встал и заявил, что им пора уходить.

Потом вдруг Сайка протянула Даше ее шаль и сказала:

– Ты ее забыла у нас, Даша, когда вернулась с прогулки со Стефаном.

Татьяна, сильно нахмурившись, отвела взгляд. Это была настоящая катастрофа. Что вытворяла Сайка? Татьяна извинилась и ускользнула в свою комнату, а через мгновение Сайка постучала в ее окно и спросила, не хочет ли она выйти. Татьяна не хотела.

Когда погасили свет и она уже почти заснула, во дворе послышались голоса. Сначала ей показалось, что это снова Сайка, но это были Даша и Марк, и Даша старалась говорить как можно тише, а Марк – как можно громче.

Татьяне не хотелось слышать ни слова, но, поскольку она не могла закрыть окно, не дав знать, что она не спит, она накрыла голову подушкой и начала напевать. И только когда голос Даши стал громче, любопытство и огорчение за сестру заставили Татьяну убрать подушку и прислушаться.

– Почему я сюда приехал? – говорил Марк. – Я приехал потому, что хотел быть с