Голос Арчера - Миа Шеридан

– Как Энн? – спросил он.

Я подняла руки.

– С ней все будет в порядке. Утром приедет ее сестра. – Я вздохнула. – Мне так жаль, что это тебя напугало! Я не хотела тебя оставлять, но и оставить Энн одну я тоже не могла.

Арчер поднял руки.

– Понимаю, – сказал он и снова прикрыл глаза.

Я кивнула, прикусив губу.

– Ты как? О чем думаешь?

Он молчал так долго… Я уже подумала, что Арчер не собирается мне отвечать, но тут он наконец поднял руки.

– Я думаю о том дне.

– О том дне? – сбитая с толку, переспросила я, наклонив голову.

– В тот день, когда в меня стреляли, мой дядя пришел, чтобы увезти нас с мамой от моего отца.

Мои глаза расширились, но я не сказала ни слова – просто смотрела на него и ждала продолжения.

– Мой отец был в баре… как правило, он там засиживался. – Арчер на секунду прервался, глядя куда-то мне за спину, но потом снова нашел меня взглядом. – Он не всегда был таким. Раньше, когда хотел, он мог быть веселым, очень обаятельным. Но потом начал пить, и с этого момента все покатилось под откос. Он бил маму по лицу и обвинял ее в том, что делал сам. Как бы то ни было, мама любила только одного мужчину, и это был мой дядя Коннор. Я это знал. Это знал мой отец. Это знал весь город. И, по правде говоря, я тоже любил его больше.

Он снова на минуту замолчал, глядя куда-то мимо меня. Наконец Арчер продолжил.

– Поэтому, когда дядя Коннор пришел за нами в тот день и я узнал, что я его сын, а не сын Маркуса Хейла, я был счастлив. Я просто ликовал.

Арчер смотрел на меня сверху вниз, без особых эмоций, как будто был глубоко погружен в себя, спрятался.

– Бри, в меня стрелял мой дядя. Маркус Хейл. Я не знаю, намеренно ли он это сделал или пистолет выстрелил случайно, когда я побежал к нему в гневе. Но в любом случае он выстрелил в меня, и вот к чему это привело, – Арчер поднес руку к горлу и провел по шраму, а затем жестом указал на себя. – Вот к чему это привело.

Мое сердце упало.

– О Арчер!

Он продолжал смотреть на меня сверху вниз и казался почти оцепеневшим.

– Что с ними случилось? С твоей мамой? – спросила я, глядя на него снизу вверх и сглатывая ком в горле, который угрожал меня задушить.

Арчер секунду помедлил, прежде чем ответить.

– Маркус врезался в нашу машину сзади, пытаясь столкнуть нас с дороги. Мы перевернулись. Мама погибла в аварии. – Он на минуту закрыл глаза, сделал паузу, а затем открыл их и продолжил: – После того как Маркус выстрелил в меня, Коннор сцепился с ним на дороге. – Он снова на минуту замолчал. Его глаза были похожи на глубокие янтарные озера печали. – Они застрелили друг друга, Бри. Прямо там, на шоссе, под голубым весенним небом, они застрелили друг друга.

Я почувствовала ужас, и на меня накатила слабость.

Арчер продолжил:

– Потом появилась Тори. И еще я смутно помню, как через минуту подъехала еще одна машина. А дальше я очнулся в больнице.

Рыдания подступили к горлу, но я их проглотила.

– Все эти годы… – Я покачала головой, не в силах понять, какие муки он, должно быть, испытывал. – Ты жил с этим все эти годы – совсем один. О Арчер… – я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать эмоции.

Он посмотрел на меня, и в его глазах наконец-то ненадолго промелькнули эмоции.

Я придвинулась поближе, вцепилась в его футболку и положила голову ему на живот. Слезы тихо текли по моему лицу, а я снова и снова шептала:

– Мне очень жаль…

Я не знала, что еще сказать в ответ на рассказ обо всем том ужасе, который довелось пережить этому маленькому мальчику. Но я наконец осознала глубину его боли, душевной травмы, того бремени, которое он нес. И я поняла, почему Виктория Хейл ненавидела его. Она не просто стремилась отнять у него голос – она хотела отнять у него уверенность, самоуважение, его личность. Арчер был подтверждением того, что ее муж любил другую женщину сильнее, чем ее, и не только отдал этой женщине свое сердце, но и подарил ребенка – своего первенца. И этот ребенок мог отобрать у нее все.

Я продолжала его обнимать. Казалось, прошло много времени, прежде чем я снова выпрямилась.

– Тебе принадлежит земля, на которой стоит этот город. Ты – старший сын Коннора.

Он кивнул, не глядя на меня, словно ему было все равно.

– Ты не хочешь этого, Арчер? – спросила я, вытирая слезы со своих мокрых щек.

Он посмотрел на меня:

– Что, черт возьми, мне с этим делать? Я даже не могу общаться ни с кем, кроме тебя. Не говоря уже о том, чтобы управлять целым городом. Люди будут смотреть на меня как на несуразную шутку.

Я покачала головой:

– Это неправда. Ты хорош во всем, что делаешь. На самом деле у тебя бы это отлично получилось.

– Я не хочу, – сказал он, и на его лице отразилась мука. – Пусть этим занимается Трэвис. Я не хочу иметь с этим ничего общего. Я не только неспособен, но и не заслуживаю этого. Я во всем виноват. В тот день они все погибли из-за меня.

Я отшатнулась и глубоко вздохнула.

– Ты виноват?! Ты был всего лишь маленьким мальчиком! Как это могло случиться по твоей вине?

Арчер посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

– Само мое существование стало причиной их смерти.

– Причиной их смерти стал их собственный выбор, а не семилетний ребенок! Прости, но ты никогда не убедишь меня, что на тебе лежит хоть капля ответственности за то, что произошло в тот день между четырьмя взрослыми людьми. – Я яростно замотала головой, пытаясь физически подчеркнуть сказанное.

Арчер все смотрел мне через плечо, уставившись на что-то, видимое только ему. Так прошло несколько минут. Я ждала.

– Я привык считать, что проклят, – сказал он, и легкая невеселая улыбка тронула уголок его рта, но тут же превратилась в гримасу. Он снова провел ладонью по лицу и поднял руки. – Казалось невероятным, что кому-то может достаться столько несчастий за одну жизнь. Но потом я понял, что, скорее всего, это не проклятие, а наказание.

Я снова покачала головой.

– Нет, это не так.

Его глаза встретились с моими, и я выдохнула.

– Я тоже