Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова

А я даже не нахожу слов. В груди мучительно ноет, и трудно сохранять на лице бесстрастное выражение. «Никогда бы не нарушила клятву». Если бы он только знал! И тут же в голове всплывают прежние опасения: «Что будет, если он узнает, для чего на самом деле нужны добытые нами деньги? Если выяснит, что так я откупаюсь от бывшего мужа, с которым расторгла брак? Что я не та женщина, за которую он меня принимает?» Мысли мелькают, словно в калейдоскопе.

– Тогда, похоже, причин для беспокойства нет, – пожимает плечами Кроул.

– Это опасный прецедент, – не отступает Вентрис.

– Он принял надлежащие меры предосторожности. С подношением все хорошо. И, согласно ее словам – которые, если верить Ильриту, столь же праведны, как сама леди Леллия, – это путешествие было необходимо. Кроме того, больше нет опасности, что они уйдут снова. Верно? – уточняет Кроул у меня.

– Никакой, – заверяю я. Ильрит прав в одном: я готова принять свою судьбу.

– Тогда давайте закроем этот вопрос. Мы…

– А что насчет его прикосновений к ней? – перебивает Рэмни Вентрис. – У меня есть множество свидетелей.

– Да, что насчет прикосновений? – поспешно вмешиваюсь я, пригвоздив Вентриса взглядом к раковине. – На самом деле это я его касалась. Необходимая мера во время путешествия через бассейн, поскольку ничто не могло бы привязать меня к этому миру. Но, – продолжаю я, пока он пытается вставить хоть слово, – почему вы меня схватили? Какая в том была необходимость? Ваши воины все видели и могут подтвердить.

Вентрис, резко побледнев, откидывается на спинку раковины. В сознании слышится тихий отзвук смешка Ильрита. Мой герцог изо всех сил сдерживает ухмылку. Прочих герцогов, похоже, позабавила ситуация. У Рэмни такой вид, будто ей приходится иметь дело с несмышлеными детьми.

– Вентрис, может, все же закроем этот вопрос? – снова предлагает она многозначительным тоном.

Вентрис хмуро взирает на меня, после переводит взгляд на герцогиню. Натянув на лицо маску спокойствия, вновь поворачивается ко мне. Я склоняю голову, безмолвно предлагая: «Ваш ход».

– Очень хорошо, – неохотно соглашается он, силясь глубже вжаться в свою раковину.

– Мудрое решение, – коротко бросает Рэмни. – Как я уже сказала, у нас есть более важные заботы. Нужно закончить приготовления и организовать последнее благословение и прощание.

– Ильрит, будь добр занять свое место. – Севин указывает на крайнюю раковину справа.

Ильрит непринужденно подплывает к своему месту и одним плавным движением опускается на сиденье. А у меня внутри что-то тихо щелкает, напряжение спадает, а мысли замедляют ход. Как будто для настоящего спокойствия мне требовалось убедиться, что с ним все хорошо.

– Может, вызвать сопровождающих для подношения, пока мы обсуждаем эти вопросы? – уточняет Рэмни.

– Я хочу остаться, – прошу я. Все тут же поворачиваются ко мне. Я же просто желаю убедиться, что после моего ухода они не набросятся на Ильрита. Да и, кроме того, мне любопытно. Меня очаровывают сирены и их традиции.

– Это довольно необычно, – замечает Севин абсолютно ровным голосом. Просто констатирует факт.

– Вам еще нужно провести помазание, – заявляет Вентрис таким тоном, будто разговаривает с непослушным ребенком.

– Проведете позже.

– У нас мало времени, – возражает он.

– Если я не ошибаюсь, до солнцестояния еще несколько месяцев. Времени вполне достаточно, – едва заметно улыбаюсь я.

Хмурый Вентрис порывается что-то сказать, но Ильрит его перебивает:

– Сомневаюсь, что собрание продлится долго. Большинство деталей мы обсудили еще до того, как я привел сюда подношение.

– И оно поистине восхитительно… человек с подобным пылом! – оценивает Севин. А меня охватывает ощущение, что для них я скорее вещь, чем личность. Ощущение, которого я не испытывала с момента появления в Вечноморе. Оно кажется весьма неприятным и в то же время странно знакомым… Вероятно, мне и раньше приходилось с ним сталкиваться. – Возможно, в твоих нестандартных методах, Ильрит, что-то есть.

– Я ведь уже объяснял вам, что в ту ночь нырнул в бассейн, повинуясь зову древних. Виктория станет последним подношением лорду Крокану. Скоро в Вечноморе снова воцарится мир. Что касается оставшегося помазания…

Я больше не участвую в разговоре, а просто наблюдаю. Ко мне никто не обращается, хотя ясно, что обсуждают они именно меня. Лишь только Ильрит время от времени бросает на меня взгляды, полные ободрения и отчего-то беспокойства. Я сохраняю бесстрастный вид. Не хватало еще, чтобы меня выгнали отсюда за то, что влезла вне очереди. Тогда я потеряю отличную возможность побольше узнать о том, что меня ждет.

Вентрис в общих чертах обрисовывает, как будут проходить дальнейшие помазания. Остальные кивают, судя по всему, соглашаясь со всем, что предлагает герцог Веры. Потом разговор переключается на придворных – низшую знать, которая соберется для торжественного представления, заключительного помазания и проводов. Насколько я могу судить, в последний день моего пребывания в этом мире состоится грандиозное мероприятие.

Меньше часа спустя они завершают собрание финальной песней, в которой голоса сплетаются в идеальной гармонии. Вентрис берет в руки ракушку с постамента, и на миг она ярко вспыхивает.

– Как всегда, леди и джентльмены, было приятно пообщаться. – Севин поднимается из раковины и, больше не теряя времени, направляется к выходу.

– Скоро увидимся на заключительной церемонии благословения, – улыбается Кроул, кивает каждому в отдельности, включая меня, и уплывает.

Рэмни приближается к Ильриту, как раз покинувшему раковину, и кладет руку ему на плечо.

– Ты хорошо справился. – Она указывает на меня. Опять обо мне говорят так, будто меня здесь нет, но я прикусываю язык. – Знаю, ты многим рисковал ради нее. Но порой самый большой риск вознаграждается наивысшим образом.

– Надеюсь на это, – почти торжественно произносит Ильрит.

И я успокаиваюсь. Злость и досада, вызванные их отношением ко мне, немного утихают. Никогда еще не видела, чтобы в глазах Ильрита светилась столь искренняя и хрупкая надежда. Он скрывал ее все те месяцы, что прошли с момента нашего знакомства. На миг он вновь становится похож на слабого, испуганного мальчика из того видения.

– Человеку ни за что не усмирить Крокана, – шипит Вентрис. – Особенно такому, которого нашли и взрастили не в соответствии с правилами герцогства Веры.

– Вентрис… – предостерегает Рэмни.

Однако герцог Веры удаляется, бросив напоследок сердитый взгляд через плечо. Когда он проплывает мимо меня, в его глазах еще отчетливо читается злость. Судя по всему, Вентрис отчасти винит меня в собственных обидах и ошибках.

– Надеюсь, вы в ближайшее время вернетесь в свои покои для помазания, – коротко бросает он и скрывается в туннеле, соединяющем комнату с остальной частью замка. Трудно сказать, слышал ли его еще кто-то, кроме меня.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, ваша святость, – сообщает Рэмни и тоже удаляется.

Мы с Ильритом остаемся одни.

– Ну, что скажешь о своем первом Хоре сирен? – спрашивает