Укради меня - Ольга Мурашова

вытянула ноги, закинув босые ступни на подлокотник, и чувствуя, как мускул за мускулом расслабляется уставшая спина. Ох, это просто праздник какой-то. Дождавшись, когда он уберётся на кухню с пакетом, я, наконец, раскрыла книгу. Но через пять страниц строчки поплыли у меня перед глазами, и я провалилась в сон, так и не осилив завязку сюжета хоть до какой-то логической точки.

Проснувшись, я первым делом увидела на столе кипящий электрический чайник. Из носика вырывалась струя пара, а мой подельник стоял у стола и держал над ней один из конвертов. Заметив мои открытые глаза, он пояснил:

– Ты же брала их в руки. Я где-то читал, что так можно убрать с бумаги отпечатки пальцев.

– Ты умеешь читать? – я ляпнула это автоматически, пытаясь разобрать окончание фразы и всё-таки понять, что же он делает. И зря ляпнула, потому что на его лице расцвела та самая улыбка.

– Умею. Кстати, о чём твоя книга? Ты так нежно её обнимала во сне.

– Долго объяснять. На первых пяти страницах там уже убили двоих человек.

– Интересный у тебя вкус, но я почему-то не удивлён. Убивали так скучно, что тебе не хватило драйва?

Я молчала. Он подошёл и сел на пол рядом с диваном, скрестив по-турецки длинные ноги. На мой вкус, даже слишком близко. Я даже могла бы дотянуться до него рукой, если бы захотела.

– Ну поговори со мной. Я правда не собираюсь тебе никак вредить, я просто здесь хочу пожить. И мне тоже просто чудовищно скучно, гораздо скучнее, чем тебе, ты хотя бы на улицу можешь ходить. А ещё четыре с половиной дня сидеть.

– Давай я тебе телефон разблокирую. Смотри там тик-токи и что там тебе надо. Он разблокируется...эээ, – я забыла слово. Ну, как забыла. Не знала.

– Отпечатком пальца, да?

Я шутку не оценила и протянула ему руку.

– Вот этот, прикладывай.

Он достал телефон из кармана брюк и ткнул кнопку включения. Потом ещё раз.

– Эх, телефон разрядился. Ты есть хочешь? Я тебе оставил.

– Очень благородно, что ты приготовил еду.

– Ну, я-то тебя точно не отравлю, это не в моих интересах, да и нечем, если честно. А ты меня вполне можешь. Поэтому я тебя к готовке не подпущу. Ничего личного.

А я-то думала, что он искренне. Показалось.

– Пойдём на кухню, зарядка для телефона была где-то там.

На обед были макароны. Они уже остыли и слиплись, причём, судя по всему, ещё в процессе приготовления, и даже разогрев в микроволновке с куском сливочного масла ситуацию не исправил. Ничего, я тоже не привередливая. Есть хотелось очень, аппетит я себе нагуляла, поэтому съела всё, что осталось, и это даже показалось мне вкусным.

На тёмном экране моего телефона медленно увеличивались цифры в индикаторе заряда батареи, а мы шли дальше по пунктам нашего плана. Чёрт, его плана, когда это он успел стать и моим тоже?

Мы сидели за столом в большой комнате и писали письма. Когда мы вчера обсуждали дальнейшие действия, он настоял на том, что нужно как-то попрозрачнее намекнуть руководству команды, что его в самом деле похитили. Чтобы не подумали, что сам сбежал. На мой взгляд, идея сделать это подмётным письмом выглядела несколько театрально, но кто я такая, чтобы мешать человеку развлекаться? Моей задачей было следить, чтобы он своими развлечениями не подставил меня. Для этого и понадобилась поездка к чёрту на кулички, чтобы найти почтовое отделение, где меня хотя бы не запалят сразу. А на случай, если зрение меня подвело, и камеры там всё же были, я готовила себе страховку – второе письмо, которое отправится в ящик вместе с первым. Если мне будут что-то предъявлять, я его с чистой совестью признаю – да, была там, да, вот моё письмо. А вот это вот, со слёзными мольбами, я вижу первый раз.

На купленной открытке я написала что-то очень нейтральное, вроде "Привет из Ростова!" и стала думать, кому бы её отправить. Маме точно не стоит – она посчитает, что её дочь окончательно чокнулась. Я стараюсь не держать её в курсе своих дел, это не специально, просто так получилось. В жизни каждого ребёнка наступает момент, когда он перестаёт слепо доверять родителям. У кого-то это происходит в момент осознания, что Дед Мороз, которого пригласили на семейный праздник, ненастоящий, а в моём случае доверие пропало в день, когда поведанная под большим секретом информация в тот же вечер стала известна половине маминых подруг, в том числе тех, чьи дети учились со мной в одной школе. После недели жёсткой травли и надолго приклеившейся ко мне погремухи “Стукачка” я решила для себя раз и навсегда, что некоторые вещи должны оставаться секретом даже для мамы, и с годами таких вещей становилось всё больше и больше. Когда она укатила к новому мужу в другой город, я испытала своего рода облегчение – и думаю, что она тоже. В последнее время информацию о своей жизни я начала выдавать совсем уж крупными вехами, в частности, она считает, что мы с подругами поехали на юг за солнцем, грунтовыми помидорами и каменным зодчеством, и в настоящий момент вовсю осматриваем достопримечательности в отпуске.

Но сейчас мне это было ой как на руку – нельзя допустить, чтобы в ближайшие пять дней меня хоть кто-то хватился. Насчёт девчонок я не переживала – мою пропажу с радаров они с большой вероятностью расценили, как смертельную обиду, и на рожон какое-то время лезть не будут. А потом я или вернусь, или, если он захочет избавиться от свидетельницы, мне будет совсем всё равно. Девчонки мне, скорее всего, и не писали даже – им самим сейчас очень страшно.

Написать на конверте свой адрес и имя я боялась – вдруг он всё-таки хоть немного, да может разуметь по-нашему – так глупо палиться я не хотела. Поэтому я написала на конверте имя бывшей подруги, которая год назад увела у меня парня. Не то, чтобы это были какие-то ценные для меня отношения, скорее я решила попробовать быть с кем-то реальным, а не проводить своё время в мечтах о человеке, который тогда казался мне совершенно недосягаемым, а сейчас вполне реально сидел напротив меня. Попытка оказалась неудачной.

Бывает.

Если честно, я даже рада