Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

Ты не приехала к Наташке… что мне думать? Да я во всех местах поседела за это время! Я такси уже вызвала, чтобы тебя искать!.. И что Айке говорить, не знаю-у, — Александрия горестно заскулила, и по щекам Стефании тоже побежали слёзы.

Пошарив в мобильнике, она перевела связь с динамика авто на телефон, но это не сильно помогло.

— Немедленно говори, где ты! — громко рявкнула Рыжая.

— Саш, п-прости, но я не одна, — Стефания всхлипнула и покосилась на меня.

Прикидываться слепым и бесчувственным мне ещё сложнее. Сейчас я очень понимаю Рыжую и, видит Бог, не хочу быть свидетелем её истерики. А уж как она этого не хочет, могу себе представить. Но через десять минут полночь, а ехать нам не близко. Сев на хвост Андрюхе, я выжимаю из новенькой бэхи почти максимум и стараюсь абстрагироваться от разговора, однако неожиданное признание Стефании снова заставляет меня растопырить уши:

— Нет, со мной точно ничего не случится, п-потому что я со знакомыми ребятами, и ты тоже их знаешь… С Геной и с Риммочкиным Андреем… Сашуль, не кричи, п-пожалуйста.

Александрия оказалась понятливой и сразу притихла. Могу себе представить её реакцию на моё имя! Зато допрос закончился почти сразу. Правда, позитивное настроение у моей девочки тоже закончилось.

— Я такая г-глупая, — потерянно пролепетала она. — Надо же ещё Наташе позвонить… Господи, я всем испортила п-праздник.

— Меня можешь смело вычёркивать из компании этих всех, — я нащупал руку Стефании и поднёс к своим губам. — Благодаря тебе, малышка, мой праздник получился гораздо лучше, чем я рассчитывал.

Теряя скорость, я целую прохладную ладошку, согреваю дыханием и, не выпуская, снова целую.

— У тебя такие руки... — шепчет Стефания на грани слышимости. — Такие б-большие и сильные.

— А это чтобы крепче обнимать тебя, моя девочка, — цежу сквозь зубы и жму на тормоз.

Всё — терпелка сдохла!

Прибив тачку к тротуару, я нетерпеливо и резко притягиваю к себе Стефанию и, замешкав лишь на секунду, чтобы увидеть в её глазах желанный отклик, с жадностью целую приоткрытые губы. Прикусываю их, облизываю, смакую… требовательно раздвигаю языком… И снова ныряю в эту манящую и губительную воронку, поглощающую мой разум и разгоняющую кровь.

Для моих умелых губ и жадных ищущих рук здесь ещё столько неизведанных и скрытых от глаз соблазнов. Но я не спешу, усмиряю беспокойные руки и, как непорочный пионер, довольствуюсь тем, что мне доступно под распахнутой шубкой. Изящная шея — манок для моих губ, бархатистые плечи (ух, эти плечи!), полуобнажённая спина… и сводящий с ума горько-сладкий аромат.

Такой странный и непривычный опыт для матёрого пахаря, но до одури волнующий. Возможно, так работает эффект запретного плода. И я берегу его, едва касаясь и истекая голодной слюной.

И выпускаю из рук, как только ощущаю сопротивление.

Стефания упирается ладонями мне в грудь, поглаживая и царапая сквозь рубашку игривыми пальчиками… дразнит, обводя своим хулиганским языком мои губы… и тихонько смеётся.

— Генка, а п-почему у тебя такой нахальный рот?

— А ты не знаешь?.. Это чтобы слаще целовать тебя, мой ангел! — я снова пытаюсь поймать в плен её губы, но они ускользают.

— Ангел… — шепчет Стефания. — Мне н-нравится, как это звучит.

— Ангел-искуситель… уникальный вид.

— То есть падший? — она закусывает нижнюю губу.

— Не-эт, нежный и чистый… и не ведающий своей силы, — я снова целую раскрытую ладошку, подушечки пальцев и не свожу взгляда с лица Стефании.

— Хм… — её глаза хитро сощурились, а на губах расцвела открытая и бесхитростная улыбка.

Ну, говорю же — невинная бестия.

— Гена, погнали быстрее, — она отстраняется и округляет глаза. — Там же Андрей с-совсем один, а у нас всего п-пять минут.

— Тогда пристегнись, Ангелочек, я буду очень стремительным и резким.

Больше не отвлекаясь, я лечу по опустевшим улицам, мысленно прикидывая время до транзитных объектов — около минуты до архитектурной академии, ещё минута до цирка и пара минут до площади. Должны успеть!

— Наташ, прости! — мурлычет Стефания, и я догадываюсь, что она звонит нашей общей подруге. — У меня тут такое п-приключилось — жуть-кошмар! Т-только я тебе чуть позже расскажу… ладно?.. Нет, не бойся, уже всё х-хорошо, меня спасли!.. Ну-у… а д-давай, не сейчас… Нет, прости, я не п-приеду… только не обижайся, пожалуйста…

Я кожей ощущаю взгляд Стефании и ловлю каждое её слово. И не зря.

— Почти угадала, Натусик… п-потому что я встретила мужчину своей мечты… Не-а, он самый лучший!

Эти слова, прозвучавшие настолько естественно и непринужденно, так органично вплелись в моё сознание, что у меня даже мысли не возникло, что речь не обо мне. И все же, дождавшись окончания разговора, я уточнил:

— А мужчина твоей мечты — это… надеюсь, я?

— А кто же еще? — Стефания плещет мне на душу бальзамчиком, заставляя мое воображение расширить границы. — Андрей, конечно, к-классный парень, но вид у него ч-чересчур устрашающий. К тому же я вряд ли отважилась бы стать соперницей Риммы. А ты как думаешь, у них серьёзно? П-просто они такие разные…

— У них определённо есть перспективы, — твёрдо заявил я, хотя…

Действительно, более странной парочки, чем Римма с Андрюхой, я ещё не встречал, и до сих пор не слишком верю в их отношения. Но буду рад ошибиться, потому что такой союз вселяет надежду… ведь мы со Стефанией тоже… пусть не настолько, но всё же разные. Я — весь вот он, а до неё, как до неба — высоко, захватывающе… и непонятно.

— Кстати, Гена, а у нас есть шамп-панское! — радостно сообщила Стефания, когда впереди засверкала праздничной иллюминацией главная городская ёлка. — Это мне тот нервный дурачок Глеб п-подбросил. Аж две бутылки и ананас!..

— Ну, с паршивой овцы…

— Только у нас стаканчиков нет. Ой, всего ми-минута осталась. Быстрее, Ген! Смотри, смотри как там к-красиво! А вон наш Андрюшка!..

Эту монументальную фигуру сложно не заметить. К нему мы и рванули.

А дальше попёр чумовой калейдоскоп!..

— Бегом! — кричит Стефания и, впихнув мне в руки две бутылки игристого, не оглядываясь, летит к ёлке. Юбка алыми всполохами, волосы — золотыми лентами, а моё сердце — рваными толчками.

«Раз!» — оглушительно орёт толпа на площади вместе с первым боем башенных часов.

— Погнали! — толкаю