Со смертью нас разделяют слезы - Ао Морита

– Но у меня нет билета.

Хосино вытащила из сумочки две карточки и одну протянула мне:

– Помнишь, я говорила, что в кружке есть еще одна девочка, из двенадцатого класса? На самом деле мы хотели сходить вместе с ней, но она загремела в больничку, сказала, чтобы я пригласила кого-нибудь еще – а я и не стала упираться.

Мне стало немного неловко, но не пропадать же билету? И я согласился. Только про себя решил, что надо обязательно навестить сэмпая[7] в больнице и принести какой-нибудь достойный гостинец.

– «Ред Стоунз»… – озадаченно прочитал я на билете незнакомое название.

Отец с детства запрещал мне слушать музыку, так что я о них прежде не слышал.

– Да ладно, ты не знаешь «Редов»? Они же суперзнаменитые! Их по всем музыкальным каналам крутят, и они в топе чартов у старшеклассников!

Да что я поделаю, если их не знаю? Я отвернулся от Хосино, соловьем разливающейся про величие этой группы, и шагнул ко входу в зал.

– Между прочим, музыка потрясает душу! Я плакала над их песнями.

А, так вот почему музыка была для меня под запретом. Родители берегли меня от всего, что может довести ребенка до слез. Некоторые люди плачут от музыки, картин и фотографий. Они не знали, как я отреагирую, и старались по возможности вообще не выпускать меня из дома.

– Так вот. Раньше у них был гитарист Рюдзи, но его в прошлом году не стало. Погиб при пожаре, когда спасал кого-то из пожилых соседей. Ох, как я рыдала… Я была на их концерте прямо перед трагедией, тогда тоже не сдержалась.

Хосино рассказала, что после смерти гитариста группа осталась играть уже в составе трех человек. Раньше все слова и музыку писал Рюдзи, но теперь должность композитора занял вокалист Сёя. Группа переживала череду бурных взлетов и падений.

– «Редов» и раньше слушали, но после Рюдзи на них обратили внимание не только у нас, но и во всем мире. В следующем году у них намечается тур по Европе. Уверена, Рюдзи на том свете очень за них радуется.

– Ого. Здорово.

После гибели гитариста количество просмотров клипов в Сети перевалило за десятки миллионов, и «Ред Стоунз» стали достоянием мировой сцены.

Однако и на этом вдохновенная речь Хосино не закончилась:

– Старшая девочка из нашего киноклуба, Момока-тян[8] – моя подруга детства. Вот она большая фанатка Сёи и очень переживала, что не попадет на концерт.

Так я и узнал имя нашей таинственной старшей участницы. В качестве гостинца я решил прикупить ей что-нибудь с концерта. А тут мы как раз нашли наши места и сели в ожидании начала выступления.

Я даже не заметил, как Хосино вооружилась красным лайтстиком. Впрочем, почти весь зал поменял цвет с помощью светящихся палочек. Верхний свет погасили, и осталось только это алое мерцание. Фантастический и совершенно незнакомый мне вид завораживал.

Прошла пара минут, артисты появились на сцене, и зал взорвался восторгом. Хосино, неистово размахивая лайтстиком, выкрикнула одно из имен. При этом свободной рукой она зажимала рот. Почти тут же зазвучала музыка. Подруга мне на ухо объяснила, что эта песня называется «Ставридка в кляре». Какое, кхм, оригинальное название.

Хосино вообще подробно представляла каждую песню. Мол, вот эта – про безответную любовь, а эта – про смерть лучшего друга, а эта написана по мотивам реального убийства.

И все это для того, чтобы я проникся песнями и расплакался.

Увы, ее план практически не сработал, и глаза у меня даже не увлажнились. Куда больше меня взволновало то, насколько близко Хосино приходилось ко мне наклоняться ради комментариев, поэтому на музыку я внимания почти не обращал.

Во время интермедии участники вспомнили Рюдзи, и со всех сторон – а уж про мою подругу и говорить нечего – раздались всхлипы. Я покойного не знал, поэтому ограничился кивком.

Концерт шел часа два, и после его окончания Хосино утерла пот и слезы полотенцем с официальным логотипом группы.

– Прекрасно выступили, – довольно поделилась впечатлениями она, когда мы вышли наружу.

– Ага, – не стал отпираться я.

Никогда прежде не видел вблизи музыкантов, и меня впечатлило, насколько они завели зал.

Мы дошли пешком до шоссе и завернули в какое-то семейное кафе: еще вчера договорились, что поужинаем вместе.

Официантка посадила нас за самый дальний столик.

– Я сто лет нигде не ела. А ты?

– И я. Вообще в таких местах почти не бываю.

Мы оба остановили выбор на сете с бифштексом, а пока ждали еду, Хосино положила на стол тот самый блокнотик, «Тетрадь слез».

– Что пишешь?

– Как это – что? Отчет о сегодняшнем дне. Журнал надо вести!

– Так ведь мы же киноклуб, разве концерты считаются? Хотя не скажу, что мы и кино-то серьезно изучаем, – заметил я, хотя, казалось бы, на что мне жаловаться.

Но что за кружок такой, участники которого смотрят фильмы, читают книжки, ходят на футбол и концерты? Не многовато ли свободы?

– Да ладно тебе, главное – весело, – возразила Хосино, заполняя «Тетрадь».

Все же это странно. Обычно участники кружков ведут журнал совместно, а Хосино блокнот держала строго у себя. Если честно, я даже не был уверен, что за нашей отчетностью правда кто-то следит.

– Прочти хоть, что написала.

– Не-а.

С тех пор как я случайно заглянул во вторую половину блокнота, она его мне уже не доверяла. Меня, конечно, мучило любопытство, но я не знал, с какой стороны подступиться к этой теме, и ничего не спрашивал.

Закончив писать, Хосино захлопнула «Тетрадь» и спрятала ее в сумку. Последние несколько минут перед ней на столе без конца вибрировал телефон, но она его словно не замечала.

В свою очередь я, не зная, чем еще себя занять, уставился в экран своего смартфона. Хотя одноклассница вытащила меня под предлогом работы кружка, но по здравом размышлении у нас получалось самое настоящее свидание. От этой мысли щеки как огнем обожгло.

– Сэяма-кун, тебя дома не будут ругать? Уже довольно поздно.

– Не. Раньше бы влетело, но в последнее время отец стал спокойнее к этому относиться, так что порядок. А тебя?

Я бросил взгляд на часы и обнаружил, что уже перевалило за половину девятого. Пусть я сам только что заверил подругу, что мне ничего не будет, но, строго говоря, я еще никогда так сильно не задерживался.

– Нормально. За мной строго не следят.

– Да?

Мне вдруг подумалось, что я совсем ничего про нее не знаю. Мы болтали в основном о фильмах и книгах, а про ее жизнь я никогда ничего не спрашивал, да и она не рассказывала. А вообще-то благодатная тема! Я постарался выбрать самый безобидный вопрос:

– Хосино, а у тебя братья или сестры есть?

Та как раз подносила к губам стакан, но в этот миг рука ее застыла в воздухе. И – может, мне показалось, конечно, – даже лицо у нее окаменело.

На несколько секунд Хосино замерла, но после этого глотнула воды как ни в чем не бывало.

– Простите за ожидание! Приятного аппетита. – Тут как раз принесли наши бифштексы, и разговор прервался.

Хосино набросилась на еду, едва только перед ней поставили тарелку.

– Вкуснотища! Сэяма-кун, налегай, пока не остыло!

– Л-ладно…

Я несколько растерялся. Переспрашивать было неудобно. Вот же неудачно улучил момент – и гадай теперь: то ли я наступил на больную мозоль, то ли Хосино предпочла утолить свой голод, а не мое любопытство. Впрочем, не ответила она и после дегустации.

– Скоро каникулы… Сэяма-кун, есть планы? – спросила подруга, отправляя в рот очередной кусок.

– Особых нет. Обычно я просто дома сижу, в этом году так же собирался.

– Да ну-у-у? Жалко же дома сидеть в самые длинные каникулы в году! Мне не нравится дома, поэтому я стараюсь побольше гулять.

Тут я наконец начал догадываться, что у нее в семье не все гладко. И про братьев с сестрами она не ответила, и дома ей не нравится. Да и звонящий телефон она явно игнорировала неспроста. А что, если это родители ее торопили, чтобы возвращалась скорее домой?

– Кстати, наш кружок летом не бездельничает! Я тебе еще не все фильмы показала, какие хотела, и книги тоже остались в запасе, и я бы тебя кое-куда сводила. Так что будет время – присоединяйся! И надо навестить Момоку-тян в больнице!

– О, это я с удовольствием! А то и за билеты поблагодарить надо, и познакомиться наконец, раз уж мы состоим в одном кружке.

– Точно! – искренне улыбнулась Хосино.

Похоже, ее радовал как поход к подруге, так и летняя деятельность кружка.

Лично я почти все свободное время сидел дома и играл. У меня не было