В Рождество звезды светят ярче - Софи Жомен

Хлоя прыскает.

– И наклеишь себе усы!

– И наклею себе усы! – подхватывает Агата.

Да поможет ей небо! Хлоя будет неумолима.

Агата опускается на колени, протягивает руку и убирает с ее лица пену.

– Поверь, мне действительно жаль, что приходится изменять своему обещанию. Я постараюсь в два счета удовлетворить все требования этого негодника патрона.

– Он противный?

– Вообще-то нет, совсем не противный.

– Значит, он красавчик?

Агата улыбается и вскидывает обе руки.

– Да, признаюсь, но ведь ему необязательно это знать?

Хлоя весело мотает головой.

– Ты помнишь, что у меня тоже будут рождественские каникулы, одновременно с твоими? – спрашивает ее Агата.

– Правда?

– Да, мое сердечко. Не успеешь оглянуться, как они начнутся.

– Еще целый месяц!

Она гладит Хлою по щеке.

– Верно, через месяц. Все, а теперь мойся, когда закончишь, я приду и вымою тебе голову.

Агата выходит и затворяет за собой дверь. Каких бы изменений ни потребовал Александр Артман, ей не придется щеголять в шапочке для душа и с усами, потому что в этот раз она сдержит слово.

Она падает на диван, запрокидывает голову на подушки, закрывает глаза.

Одна неделя.

Ни дня больше.

4

– Ну, вот, мадемуазель Мурано, мы можем приступать.

Агата пришла на двадцать минут раньше. Неплохо, но Алекс пришел раньше на целый час. Что бы о нем ни думала его оформительница, он никогда никуда не опаздывает. Он болезненно пунктуален, но у него нет намерения лечиться. В такие дни, как этот, собственная пунктуальность доставляет ему особенное удовольствие. Рыжеволосая скандалистка вошла в его кабинет с поджатыми губами – еще один повод ликовать. Каблуки у нее еще выше, чем накануне, теперь она достает почти до уровня его глаз.

Алекс внимательно разглядывает ее из своего кресла. Сидя перед ним, она разыгрывает самообладание, выгибает спину, руки сложены на коленях.

Не девушка, а ходячий парадокс!

Жанин утверждает, что она – сама скромность, но сейчас на ней такие узкие джинсы, что их, наверное, не снять без помощи монтировки, под майкой, сползающей с одного плеча, угадывается крупная грудь; ну, и где здесь скромность? Она не соответствует клише о романтичных рыжих девах с веснушчатыми щеками и носом, предпочитающих деревенские сарафаны, балетные туфельки и соломенные шляпки. Формы Агаты Мурано нельзя проигнорировать, даже если очень захотеть.

Неважно, он вызвал ее не для обсуждения ее гардероба, а для выработки основ их сотрудничества. Он дал себе слово выслушать ее требования, не корча из себя непреклонного работодателя. Он никогда им не был. У него есть, конечно, собственные требования, но им придется найти общий язык.

– Я вас слушаю.

Она поправляет волосы, явно сбитая с толку.

– Это вы меня вызвали, месье Артман.

– Да, чтобы поговорить о наших разногласиях по вопросу оформления магазина. Я весь внимание. Почему, по-вашему, ничего не надо менять?

– Вопрос стоит иначе: почему вы считаете, что надо ВСЕ изменить?

Он улыбается. Напрасно он ее недооценивал. Она самоуверенна, знает свое дело, ее нелегко переубедить. Наверняка то же самое она думает о нем.

– Прекрасно. Для начала скажу, что не оспариваю того факта, что вы полностью выполнили требования моего отца. Тем не менее мое представление о «Галерее Артман» несколько современнее всей этой архаичной традиции, согласной которой каждый квадратный сантиметр должен быть заставлен и завешан украшениями. Буду откровенен: ваше оформление, пускай устаревшее и эклектичное, весьма гармонично, просто оно неудобоваримо, как блюдо из кислой капусты.

– Чего вы от меня хотите? – спрашивает она неожиданно спокойно.

Теперь застигнут врасплох сам Алекс. Накануне она так сражалась, что сейчас он не готов к ее смирению.

– Нам придется вместе пересмотреть оформление.

– Даже на четвертом этаже? – спрашивает она скучающим голосом.

– Конечно нет, там все в порядке, мадемуазель, я вам уже это говорил.

Он ждет от нее какой-нибудь реакции – признака удовлетворения, хотя бы жеманства, но не происходит ровным счетом ничего. По всей видимости, она не из тех, кого можно купить комплиментом. Один – ноль в ее пользу.

– «Феерии» начинаются в следующий понедельник, к тому времени все должно быть готово, – продолжает он.

– Для того чтобы все заново продумать и переделать, одной недели мало, месье.

– Неделя, и ни дня больше, – упорствует он, хотя бы ради удовольствия увидеть, как она мрачнеет.

Он знает, что при всем напускном спокойствии ей ужасно хочется наговорить ему гадостей, но этого не произойдет.

– Полагаю, компромисс исключен? – осведомляется она.

Алекс озадачен.

– Компромисс какого рода?

– Можно было бы ограничиться удалением некоторых элементов, чтобы сделать блюдо съедобнее.

При иных обстоятельствах он бы поразмыслил и, возможно, согласился бы, но ему хочется попробовать эту молодую особу на зуб, потому что он убежден, что она способна на кое-что большее, чем все эти побрякушки, как из американского телесериала. Оформление четвертого этажа демонстрирует высоту ее полета, к тому же по ряду причин, не только сугубо финансовых, «Галерея» достойна оформления, отвечающего его амбициям, не зря же он теперь ее владелец.

– Нет, мадемуазель Мурано, мы переделаем все.

– Месье Артман, я предпочитаю сразу расставить все точки над i. Даже работая допоздна каждый рабочий день и весь выходной, мы с Жозефиной не уложимся в этот срок. И это еще не считая трудностей с поставщиками, которые не предоставят всего необходимого в предрождественской запарке. Все это вы знаете и без меня.

– Мы подберем других поставщиков, которые с радостью придут нам на выручку. Поверьте, ради чести сотрудничать с «Галереей Артман» они будут готовы совершать чудеса.

– Сомневаюсь…

Алекс удивленно приподнимает бровь.

– Положитесь в этом на меня.

– Как скажете, – фаталистически отзывается она.

– Составьте список всего, что вам необходимо, и я займусь закупками.

– Необходимого МНЕ?

– Совершенно верно.

Ее глаза вспыхивают непонятным зеленым светом.

– Месье Артман, все изменить – ваше, а не мое желание. Надеюсь, вы четко представляете, чего хотите, потому что у меня не будет возможности обдумать новый дизайн.

– Вам и не придется.

– Не придется? – Она, наконец, позволяет себе насмешливую улыбку. – Не знаю, как вы готовите такие проекты, но оформление интерьеров требует как минимум раздумий и организации.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, мадемуазель Мурано. Я хочу, чтобы вы воспроизвели на двух других этажах атмосферу четвертого.

Он думал ей польстить, но она неожиданно бледнеет.

– Рада, что вам так нравится наш четвертый этаж, но, думаю, вы не отдаете себе отчета, сколько времени нам потребовалось для достижения такого результата. Мы месяцами бились над мельчайшими деталями, потом три полных дня все монтировали. Даже при всем желании