В Рождество звезды светят ярче - Софи Жомен

Агата старается демонстрировать свой непоколебимый профессионализм: останавливает его, когда он пускается в неосуществимую эксцентричность, сообщает о существующем выборе материалов, о вариантах размещения, о технической доступности того или иного решения. При этом она то и дело до боли стискивает зубы и ждет возможности при всех сбить с Александра Артмана спесь. Это станет моментом ее торжества.

На третьем этаже новый патрон задерживается на балконе, чтобы окинуть взором холл. Кончиками пальцев, с гримасой отвращения он приподнимает с ограждения переливающуюся гирлянду с ветками остролиста и красными бархатными бантами.

– Это – явный перебор!

Максимилиан смущенно откашливается.

– Месье Артман, все, что вы до сих пор предложили, требует большой работы, но в целом осуществимо при условии привлечения дополнительной рабочей силы, а вот убрать почти четыре километра гирлянд и по-новому украсить балконы нельзя будет в такие сжатые сроки, если вы хотите, чтобы все было готово уже к понедельнику.

Александр Артман снисходительно вздыхает.

– Вовсе нет, вы все закончите еще до завтрашнего вечера. – Он похлопывает электротехника по руке. – Я на вас рассчитываю!

Максимилиан готов его придушить, остальные растерянно шепчутся.

– До завтрашнего вечера? – переспрашивает Агата. – Вы говорите о вторнике? Раньше речь шла о воскресенье.

– Именно так, – подтверждает патрон с прежней улыбочкой, – почти все должно быть сделано уже завтра, тогда у нас будет время до открытия в понедельник, чтобы все отшлифовать. Не надо делать большие глаза, это вполне осуществимо.

Агата видит, как ошарашены все вокруг, но с усилием размыкает челюсти и выдавливает улыбку.

– «У нас»? Вы собираетесь нам помогать, месье Артман?

– Почему бы нет? – воодушевляется патрон.

Агата выразительно смотрит на его костюм-«тройку», надраенные башмаки, длинные пальцы с ногтями после маникюра. Грех упускать такую удобную возможность…

– Раз так, не будем терять время, прямо сегодня и начнем, – предлагает она. Ее посетила идея, такая же блестящая, как и ее путеводная звезда, решившая, наконец, просиять.

– Месье, – гнет свое придушенным голосом Максимилиан, – нам никак не успеть, времени не хватит.

Агата поворачивается к испуганному электротехнику и подмигивает ему в знак благодарности, хотя тому смысл ее подмигивания остается неясен.

– Месье Артман утверждает, что все получится. Всего-то дел – убрать украшения и оформить все заново! Раз месье Артман соблаговолит нам помогать, то дайте ему инструмент для удаления этих жутких красных бантов и кошмарных листьев остролиста.

Максимилиан смотрит на нее как на ненормальную.

– Но позвольте, мадемуазель Мурано, – возражает он, – это техническая работа, ее не сделает…

Он прерывается, не смея закончить фразу из страха показаться неучтивым. Александр Артман не думает на него обижаться и реагирует со своей невыносимой улыбкой:

– Эта работа не для интеллектуала и не для бюрократа, это вы хотели сказать? Неужели забыли, сколько раз находили меня, малыша, у себя под верстаком, за игрой с вашими инструментами? Дайте-ка сюда!

Он подходит к угрюмому электротехнику и отнимает у него кожаную сумку, старую и потертую. Порывшись в ней с явным наслаждением, он достает плоскогубцы.

– Это то, что надо?

– Если не возражаете, – смелеет Максимилиан, – я бы посоветовал взять кусачки или клещи, с ними было бы сподручнее…

– Да бросьте вы, – добродушно перебивает его Александр Артман, – вы же не станете советовать мне инструмент, одобренный НАСА, для выдирания гвоздей? Вполне сгодится и это.

Обиженный Максимилиан хмурится и складывает руки на груди.

– Как скажете, месье Артман, вы – наш патрон.

– В добрый час! Не будем больше медлить. Уберем эти ужасные украшения!

Александр Артман подходит к ограждению, воздев плоскогубцы, словно это жертвенный нож, а он – древний жрец.

Вот потеха! Агата помимо воли закатывает глаза, потом заговорщически улыбается Максимилиану. Сейчас патрон опозорится, остаются считанные секунды.

Александр Артман уверенно сует ладонь под ветку, и результат не заставляет себя ждать.

– Ой!

Он отдергивает руку, весь правый указательный палец у него в крови.

– Это не инструмент, а дерь… – Он прикусывает язык, почувствовав устремленные на него взгляды.

Агата сдерживается из последних сил, чтобы не возликовать. Разумеется, когда неумеха хватается за неподходящий инструмент, несчастный случай на работе обеспечен.

Она наблюдает, как патрон слизывает с пальца кровь. Ничего страшного, ерундовая царапина, но она использует подвернувшийся шанс.

– Месье Артман, вы поранились?! Как вы себя чувствуете? Может быть, вы приляжете, пока мы вызовем скорую?

Он вопросительно вскидывает бровь, глядя на откровенно издевающуюся над ним молодую сотрудницу, и пронзает ее негодующим взглядом.

– Обойдемся без ампутации, мадемуазель Мурано, хватит простого бинта. Отнесем это на счет моего избыточного энтузиазма.

Агата качает головой и часто моргает. Только бы не прыснуть!

Югетт, старший кассир этажа, приносит аптечку первой помощи, и уже через несколько минут на указательном пальце их патрона белеет повязка. Он подходит к Максимилиану.

– Как называется инструмент, который вы советовали мне применить?

– Кусачки, месье.

Новый патрон «Галереи Артман» молча протягивает руку, и старый сотрудник с нескрываемым удовлетворением вручает ему упомянутый предмет.

– Что ж, – говорит Александр Артман, – не позволим этому маленькому инциденту помешать нашей работе. Вперед!

Он опять подступает к ограждению. Во взгляде Агаты все еще сквозит озабоченность. Если она считала, что пустяковая царапина заставит патрона отступиться от задуманного, то это потому, что она недооценила его упорство. Она хмурит лоб. Ничего, появятся другие возможности. Нельзя, чтобы они не появились.

Увы, проходит минут двадцать, и на полу вырастает гора из листьев остролиста и бархатных бантов. При этом становится ясно, что ничего, кроме примитивного ручного труда, ждать от Александра Артмана не приходится. Его дорогая рубашка теперь вся в поту и в пятнах крови, он пыхтит и бранится, когда особенно упрямый зажим больно ударяет его по локтю.

Максимилиан несколько раз пытается вмешаться, помочь патрону, но Агата оттаскивает его за рукав: только этого не хватало! Александр Артман не сомневался, что поставленная им задача выполнима в назначенные им же сроки, вот пусть сам и проверит, так ли это.

Ценой самоотверженных усилий Александр Артман добирается до первой опоры балкона. Можно подумать, что он пробил несущую стену или преодолел горный этап велогонки «Тур де Франс», так он утомлен, но на самом деле он продвинулся всего на… два метра. Агате трудно решить, смешно ей или жаль его. Дойдет ли до него в конце концов, что он позорит себя своим упрямством?

Похоже, что нет, не дойдет… Увидев прислоненную к стене стремянку, он приставляет ее к опоре, вокруг которой обвиты гирлянды с остролистом.

– Осторожно, месье Артман, – не выдерживает Максимилиан, – стремянка шаткая, сперва ее надо закрепить и…