Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

Я не поднимаю глаз, но мои ноги неподвижны, останавливая меня посреди ступенек.

— Принцесса. — хрипло произносит Кинг, его голос хриплый и грубый, не сломанный, но чувствуется, что он поврежден.

Мои глаза плотно закрываются, нижняя губа дрожит.

— Котенок. — лениво протягивает Рекс, но грустно, очень грустно, и я не могу заставить свои ноги двигаться, мои колени дрожат от осознания того, что он тоже здесь.

Они пришли за мной.

Я отшатываюсь назад, падая на ближайший стол. Мои книги и компьютер с грохотом падают на пол, но мне все равно. Я поднимаю руки, прячу лицо в ладонях. Глубокое, душераздирающее рыдание сдавливает чашечку моих рук. Холодные и липкие на моем ноющем лице.

Руки гладят меня по плечам, спускаются по позвоночнику. Грудь прижимается к макушке, когда я наклоняюсь вперед. Другое тело обхватывает меня. Кинг впереди меня, Рекс за спиной, они оба обнимают меня и ничего не говорят, и я вдыхаю их сквозь влажное дыхание: апельсины, черный перец, дым и сахар. Смесь ароматов, в которых чувствуешь себя как дома.

Сильные мускулы и крепкие руки.

Теплые, безопасные и мои.

— Садись сюда, с нами. — хрипло говорит Кинг, тихонько откашливаясь.

Толстые пальцы обхватывают мои запястья, мягко отводя мои руки от лица. Он опускается передо мной на корточки. Его подбородок приподнят, глаза перебегают по моему лицу, когда я моргаю. Серо-стальные глаза скользят по моему лицу, и я хочу спрятаться.

Я хочу откинуть волосы еще дальше вперед, когда Рекс откидывает их назад, удерживая у меня на затылке. Его костяшки пальцев приятно прижимаются к верхней части моего позвоночника. Раскрывает меня, как какой-то сломанный предмет для обозрения.

Мои плечи выгибаются вперед, пытаясь хоть как-то спрятаться, в то время как мужчина передо мной продолжает сковывать мои запястья. Его большой и указательный пальцы обхватывают мои руки манжетами, остальные пальцы широко растопырены, как будто они пытаются коснуться как можно большего, удержать меня всю.

Руки Рекса скользят под моими, поднимая меня, пока Кинг поднимается на ноги, а затем они усаживают меня на ступеньки между собой. Рекс рядом со мной, Кинг за нашими спинами. Его колени широко расставлены, ступни раздвинуты, чтобы я идеально поместилась между его кроссовками.

Руки Кинга скользят по моим плечам, подушечки его больших пальцев касаются моих ключиц. Прижимая меня к себе, Рекс обхватывает мою руку, нога Кинга между нами, но это не мешает ему полностью завладеть моим вниманием. Я поднимаю взгляд на Рекса, мои волосы — желанное укрытие, чтобы разглядывать его сквозь пряди, но свободной рукой он заправляет их за мое ухо, сначала одно, потом другое, его пальцы касаются шипов на тыльной стороне моих сережек.

Он проводит своей большой рукой по моей макушке, грубая ладонь захватывает выбившиеся пряди, расчесывает их по всей длине, пока его длинные пальцы не завязывают кончики в узел, сжимая их в кулак, давая ему контроль над движением моей головы.

— Котенок. — он сглатывает.

Мой подбородок приподнимается, я смотрю ему в глаза. Веки обрамлены густыми темными ресницами, синеватые впадины под глазами, кожа бледнее, чем обычно. Это заставляет меня нахмуриться. Беззаботная улыбка исчезает с его тонких розовых губ, вместо нее они поджимаются, отчего у меня чешется кожа.

— Я никогда не смогу загладить свою вину. — быстро говорит он, прикусывая нижнюю губу, прикусывая кожицу.

— Пожалуйста, не делай этого. — шепчу я, его руки на мне неподвижны, но подергиваются. — У тебя пойдет кровь.

Я протягиваю свободную руку и нежно касаюсь большим пальцем его нижней губы, освобождая ее.

Рекс отдергивает голову, удивляя меня, стискивает челюсти, прежде чем сглотнуть. Его горло поднимается, затем опускается.

— У меня должна была пойти кровь после того, что мы с тобой сделали.

— Я чувствую, что всем и так было достаточно больно. — я пожимаю плечами.

Руки Кинга поднимаются и опускаются вместе с едва заметным движением моих плеч, его пальцы впиваются глубже.

— Я не хочу этого ни для кого из нас.

Медленно я снова поднимаю руку между нами, большим пальцем провожу по нижней губе Рекса, обхватываю пальцами широкую квадратную кость его челюсти.

— Я просто хочу, чтобы все это прекратилось сейчас же.

— Хорошо. — рычит Кинг.

Его голос вибрирует по всей длине моего позвоночника, там, где я покоюсь в колыбели его мощных бедер.

— Для всех. — говорю я, облизывая губы и переводя взгляд с Рекса на Кинга.

Его голова была наклонена вниз, несколько распущенных косичек выбились из ленты на макушке и упали на глаза. Его рот так близко от моего, что я чувствую вкус его дыхания, мятного и свежего, холодного на моих губах. Я дрожу, хлопая ресницами, зная, что это наше прощание.

Вот почему я позволила Беннетту остаться прошлой ночью, вот почему я послушала Линкса. И вот почему сейчас я сижу так близко между этими крупными мужчинами, позволяя им обнимать меня. Эгоистично, потому что я буду скучать по этому, по их запаху, их глазам, рельефным мышцам и большим рукам. Имена, которые они используют, предназначены только для меня.

Я думаю о признании Кинга мне, о том, что ему тоже было больно, по-другому, чем мне, но боль не делает различий. Она только исходит. Заражающая, отравляющая, загрязняющая все вокруг.

Если вы позволяете.

Я больше не позволю так поступать с этими ядовитыми мальчиками.

— Я не хочу, чтобы кому-нибудь из вас снова было больно. — то, как я шепчу слова, глядя в темно-серебристые глаза, похоже на признание.

— Даже Линксу? — Тихо спрашивает Рекс, возвращая мое внимание к себе.

Его пальцы крепко сжимают мои, между темными бровями образуется глубокая складка.

Особенно Линксу.

Я думаю про себя, что он просто тоже хочет соответствовать, чтобы его кто-то любил. Я чувствую, что теперь, после прошлой ночи, я отношусь к нему лучше, чем когда-либо прежде. Неудивительно, что я думала, что наша связь была самой глубокой и быстрой.

Ничто из этого не является прощением, но я не могу изменить прошлое. Я могу только контролировать будущее.

— Даже Линксу. — я сглатываю комок в горле, когда киваю, всего один раз, и Рекс улыбается.

Он наклоняет голову, целует костяшки моих пальцев. Наши руки все еще связаны, облегчение немного ослабляет напряжение в его плечах.

— Поппи. — голос Кинга потрясает мои внутренности самым лучшим и ужасающим образом.

Я поднимаю взгляд, выгибая шею, и Рекс отпускает кончики моих волос и кладет руку мне на бедро. Его другая рука все еще переплетена с моей. Макушкой я касаюсь пресса Кинга, когда он сидит на