По щелчку - Лана Ива

✦

Весь день я пытался работать. Уткнулся в бумаги, в графики, в счета, в телефонные звонки, в чёртовы совещания. Разгребал то, что накопилось за неделю пьянства. Делал всё, чтобы не думать.

Но её голос был в голове:

«Почему тогда ты не со мной? Почему бросил меня?»

«Я хотел уберечь тебя, детка. От себя самого».

Она бы возненавидела меня, если бы узнала. Точно возненавидела. Ведь я соврал ей.

«Это просто ещё один шаг в бездну, из которой потом уже не выберешься. Даже не думай об этом. Слышишь? Ты что, планируешь убить его?»

«Нет, конечно нет. Просто спросил».

Лжец. Я уже был в этой бездне.

Я откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.

«Какой же ты придурок, Тео. Ты вообще не должен был влюбляться в неё, знал ведь, что опять будет больно. Теперь мучайся».

Ага, иди в жопу, подсознание.

✦

После работы я хотел только одного – услышать её голос. Да, я идиот. Ничему меня жизнь не учит. Но мне просто хотелось узнать, как она. По-дружески. Что в этом такого?

Пальцы сами схватили телефон, имя «Ханна» загорелось в избранных, как крошечный маяк. Словно она сама кричала мне: «Нажми, давай, просто позвони!»

Но я не нажал. Вместо этого я поехал в спортзал.

Пятнадцать километров на велотренажёре без перерыва, потом штанга, потом гантели, потом снова штанга.

Когда тело уже трясло от усталости, я подошёл к боксёрской груше. Сердце стучало в груди, как отбойный молоток – быстро, больно, злобно.

Я не знал, на кого злюсь сильнее – на неё, на себя или на весь этот мир. Я бил без остановки, пока не перестал чувствовать руки. Хотел выбить из себя всё – ярость, боль, её голос в голове.

Но он всё равно не исчезал.

– Решил прибегнуть к моим методам избавления от боли? – справа раздался знакомый голос, и я резко обернулся – Джеймс.

– Ага, – задыхаясь и обливаясь потом, ответил я. – Полная хрень, Джеймс. Не помогает твой способ.

Он хмыкнул.

– Тяжёлый случай. Дай мне полчаса и попробуем старый-добрый метод.

– Я больше не пью.

– Тогда просто поговорим.

Я нахмурился, но кивнул и ушёл в душ.

✦

– Она всё ещё важна для тебя? – спросил Джеймс, когда мы уселись в кофейне неподалёку от спортзала.

– Да, – буркнул я, отхлебнув крепкий горький кофе. – Но я её не заслуживаю.

– Почему?

Я не мог сказать ему правду. Он врач, спасает жизни. А я… я одну забрал. Пусть она и была гнилой.

– Вероятно, из-за того же, из-за чего Сара изменила мне спустя шесть лет отношений.

– И почему она изменила тебе?

– Не знаю, – рявкнул я, сжав чашку в руках. – Она просто сказала, что я сломаю Ханне жизнь так же, как сломал её.

Джеймс нахмурился.

– Ты должен знать, почему, прежде чем отталкивать Ханну, не находишь? Поговори с Сарой. – Его голос был спокойным, но уверенным. – Я бы хотел знать, почему женщина, которую я любил, мне изменила.

– И что это изменит?

– Как минимум ты узнаешь правду.

Я помолчал, сжал и разжал кулаки.

– А ты сам говорил с Айрис?

Джеймс помрачнел и отвёл взгляд. Сделал глубокий вдох и выдохнул.

– Да.

– И?

Он вновь посмотрел на меня.

– Ты ведь знаешь, какой я, Тео – угрюмый, правильный, предсказуемый. Айрис сказала, что ей стало со мной скучно. Что со мной её душа… умирала. Ей хотелось «живого» человека рядом, и она его нашла.

– Дерьмово, – пробормотал я и, чтобы немного сгладить углы, заявил: – Но я знаю одну брюнетку, которая в восторге от угрюмых зануд.

Джеймс улыбнулся.

– Выключи режим сводника, Тео, и включи мозги. Поговори с Сарой. Прошлое всё ещё держит тебя. Разорвёшь эту цепь – сможешь идти дальше. Хватит мучиться, ты же вроде не мазохист. – Он усмехнулся, и я хмыкнул. – Сорви уже этот пластырь. И Ханна заслуживает настоящий ответ, почему ты порвал с ней, а не отмазку «я не тот мужчина». Не хочешь говорить правду мне, твоё дело, но ей ты должен сказать. А она уже сама решит, нужен ты ей такой или нет. Не отбирай у неё это право своим страхом.

Глава 33

Когда я вернулся домой, было уже десять вечера. В доме царила тишина – даже Бэтмен, как обычно, не выбежал мне навстречу.

Мягкий свет из гостиной подсказал, что мама не спит. И что-то внутри ясно дало понять: она ждёт меня.

– Ты поздно, – спокойно сказала мама, когда я подошёл к ней и чмокнул в макушку.

– Был в спортзале и встречался с Джеймсом. – Я бросил пиджак на спинку кресла и сел на диван. – Где мой кот?

Мама улыбнулась.

– Наигрался, поел и уснул без задних ног.

Я усмехнулся, даже немного позавидовав пушистому засранцу.

– А ты почему не спишь?

– Ждала тебя. Хотела поговорить.

– О чём?

– Обо всём. Мне нужно кое-что рассказать тебе. Кое-что важное.

Я напрягся, ожидая продолжения.

– Говори.

– Я вижу, как тебе тяжело, Тео, – начала мама издалека и мягко накрыла мою руку своей. – С тех пор, как отца не стало. И я бы хотела извиниться перед тобой.

– За что?

– За то, что меня не было рядом, когда на твои плечи свалилось столько ответственности. – В её глазах заблестели слёзы, и она сжала мою ладонь сильнее. – За то, что не поддержала, когда Сара предала тебя. За то, что замкнулась и так долго утопала в своих мыслях…

– Я не злюсь. Тебе тоже было тяжело, я понимаю.

Мама затрясла головой, затем ненадолго замолчала, будто собиралась с духом, и я не мешал ей.

– Мы с твоим отцом всегда выглядели как идеальная пара, Тео, – вдруг тихо сказала она.  – Но это была иллюзия.

Я смотрел на неё, не моргая.

– Мы поженились не по любви, а по страсти. Но страсть быстро угасает, если в отношениях нет заботы, уважения, доверия. А у твоего отца на чувства всегда был дефицит. Особенно с тобой. – Мама вздохнула. – Мы часто с ним спорили о твоём воспитании. Он считал, что я слишком мягкая, что позволяю тебе слишком много. Ему нужен был хищник, наследник с клыками, а я растила тебя с сердцем. Он называл это слабостью, я называла это любовью. Я пыталась всячески помочь тебе, давая свободу.

Это правда. Мама всегда была добра ко мне. Она не ломала меня, не лепила «идеального наследника», а просто позволяла быть собой. Давала пространство, в котором я мог дышать, думать, ошибаться. Отец хотел, чтобы я шёл по головам, мама – чтобы я шёл по совести. Благодаря ей я знал, что такое сострадание, что такое границы, что такое выбор.

Я почувствовал, как внутри заболело, будто кто-то вырвал часть плоти. Теперь, сидя напротив неё с руками, запятнанными кровью, я чувствовал, как предал её принципы. Я оборвал чужую жизнь, шёл по головам, манипулировал – как отец. Делал всё то, что она презирала. В какой момент своей жизни я свернул не туда?

– Ты вырос таким, каким я и хотела тебя видеть, – продолжала мама. – Свободным, добрым, с жаждой к жизни. Я видела, как Джеральд продолжал давить на тебя, как ты сопротивлялся. В последние годы он стал невыносим – злым, раздражительным. Я пыталась достучаться, вразумить его, но власть опьянила его и свела с ума. Он превратился в тирана, начал обвинять меня во всех своих бедах. И однажды он… ударил меня. За то, что я лишила его сына.

Кровь в жилах закипела, и я сжал кулаки до боли в суставах.

Я не знал. Ни черта не знал, потому что думал только о себе и своей жизни. Я просто хренов эгоист.

– Почему ты не сказала мне?

– Потому что не хотела разрушить твою веру в нашу идеальную семью. Мне казалось, я