Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

– Этой информацией в присутствии Ребекки я делиться не намерен, – отзывается в тон Арчи, уклонившись от ответа.

– Если хотите совета: сырые яйца и чеснок. Смешайте, выпейте, и похмелье сразу пройдет, – не отступает Резерфорд.

– Вы советуете подобное лекарство, потому что сами им часто пользуетесь? – обеспокоенно уточняю я.

– Нет, вовсе нет, – напрягается он.

– Всем добрый день, – приветствует нас Рид, появившись рядом, с этим его привычным видом, как бы говорящим: «Вы ждали только меня?»

Да, и я с трудом пытаюсь это скрыть. Улыбаюсь ему глазами, и он улыбается в ответ. В руках он держит блюдце с разнообразными закусками, которые предлагают уважаемым гостям у богатого буфета. Он подносит тартинку ко рту, и та исчезает в один укус, а затем облизывает губы, многозначительно глядя на меня.

– Запасаешься, Ридлан? Что так, дома есть нечего, поэтому приходишь сюда, чтобы наесться за чужой счет? – насмехается Чарльз.

– По правде говоря, это не мне – по крайней мере, не все. Не зная, что предпочитает леди Ребекка, я взял всего понемногу. – И с этими словами он протягивает блюдце мне, чтобы я могла что-то выбрать.

– Леди Ребекка не говорила, что голодна, – кисло возражает Чарльз.

– Но леди Ребекка всегда голодна, – отвечаю я, беря кусочек пудинга. – Сэр Нокс не мог ошибиться.

– Братец, не хочешь убраться с дороги? Состязания вот-вот начнутся, и я хотел бы смотреть на них, а не на тебя.

– На кого ставим, Ребекка? – спрашивает меня Арчи, и Уиндэм потрясенно смотрит на него.

– Вы в самом деле все еще позволяете своей кузине делать ставки? – ошеломленно спрашивает он.

– В прошлый раз, как мне помнится, она прекрасно справилась, и я пожалел, что упустил такую великолепную возможность. – Арчи окидывает Чарльза Резерфорда взглядом. – И я не выдам ее замуж за того, кто будет давать ей меньше свобод, чем я.

С будущей точки мировоззрения утверждение Арчи все равно ошибочно, поскольку никто в принципе не имеет права ограничивать свободу женщины, но для 1816 года его заявление звучит пугающим образом вольно.

О крикете я знаю еще меньше, чем о лошадях, но сегодня утром сверилась с альманахом в смартфоне, так что знаю, какой будет итог, без риска ошибиться.

– «Мэрилебон» выиграет, – уверенно заявляю я. – С десятью калитками.

– Ты хочешь еще и на количество калиток поставить? – уточняет Арчи. – Сколько?

– А сколько мы хотим выиграть? – отвечаю я.

Чарльз Резерфорд произносит что-то вроде «неслыханно».

– Десять гиней? – спрашивает кузен.

– Давай двадцать, – поднимаю ставку я.

– Пятьдесят, – решает Рид. – Вы принимаете партнеров?

– Только выставляя себя напоказ, ты счастлив, да, Ридлан? – сквозь зубы произносит его брат.

– Ничто не мешает и тебе поучаствовать, Чарли. Или ты вдруг и вовсе передумал делать ставки?

– Я не собираюсь участвовать в этом фарсе. Развлекайтесь, но я сразу проясню, что своей жене ставки делать не позволю.

Рид смотрит на него, приподняв бровь:

– Поздравляю, я не знал, что ты женился.

Чарльз Резерфорд раздраженно встает:

– Не волнуйся, когда это произойдет, ты узнаешь об этом первым. Арчибальд, наслаждайтесь прекрасным днем. Леди Ребекка, увидимся в среду вечером у вас на балу.

Узнать результат состязания можно только после второго иннинга[39], он состоится завтра, но я на нем присутствовать не смогу – нужно будет готовиться к балу. Но до ухода, в конце игры, я перехватываю Аузонию.

Ее, как и всегда, сопровождает мать, слева от нее Максим Дювиль.

Когда я подхожу к ним, он превозносит открытие охотничьего сезона.

– У вас есть подходящая лошадь, леди Аузония? – спрашивает он.

– У меня есть лошадь, но я не знаю, подойдет ли она, – отвечает она, лихорадочно обмахиваясь веером.

– Моя конюшня одна из лучших в Сассексе. Я был бы рад дать вам одного из своих чистокровных жеребцов.

– О, я была бы рада прокатиться на любом из ваших чистокровных жеребцов.

Господи, они флиртуют. Я почти уверена, что Аузония предлагает прокатиться вовсе не на лошади.

Жаль, что она не знает, что этого жеребца уже оседлала Джемайма.

– Аузония, добрый день, – приветствую ее я, натянув на лицо веселую улыбку. – Мое почтение, леди Осборн.

Однако мой заклятый недруг не стесняется продемонстрировать раздражение из-за того, что кто-то прервал их обмен двусмысленными репликами.

– Ребекка, как ты вовремя.

Максим Дювиль тоже кивает мне:

– Леди Шеридан.

– Я пришла напомнить тебе о своем бале. Ты еще не подтвердила приглашение.

– Я не знаю, есть ли у меня подходящее платье, – вздергивает нос она.

– Поговорим наедине? Возможно, я смогу дать тебе пару советов.

– Мне не нужны твои советы, спасибо за беспокойство.

Хорошо, давай попробуем поговорить на твоем языке.

– Но да, в общем-то ты права. Тебе не нужны советы, Аузония, а вот Мэгги Блайдж… Я слышала, она выставила себя в не лучшем свете на балу, который давали Бакстеры.

От моих слов ее глаза сверкают, как у змеи в ожидании жертвы – то есть сплетен, и ее отношение сразу же меняется:

– В самом деле? И что произошло?

– Пойдем со мной к буфету, я тебе по секрету все расскажу. – Ради возможности вонзить зубы в новую и вкусную сплетню она идет за мной.

– Я скоро вернусь, лорд Дювиль. Едва ли наши дамские разговоры вам интересны.

Когда мы отходим на достаточное расстояние, я меняю подход:

– Послушай меня, Аузония: беги от Максима Дювиля, он – ходячая опасность. Что бы он тебе ни говорил, это ложь.

Она изумленно смотрит на меня:

– Ах ты, завистница, ты сошла с ума?

– Ты мне не нравишься, и я считаю, что он заслуживает вечно страдать в обществе такой змеи, как ты, но, если я могу спасти тебе жизнь, я это сделаю. Держись от Максима Дювиля подальше, если тебе она дорога.

– О, ну конечно! Ты хочешь меня напугать этими выдумками, чтобы помешать мне выйти за него замуж. Не волнуйся, леди Ребекка Шеридан, никто не украдет у тебя твой звездный час – главной свадьбой сезона определенно будет твоя. Если только… – Она злорадно смотрит на меня и замолкает.

– Если только?

– Если только герцог Уиндэм не передумает. О ваших доверительных отношениях с сэром Ридланом Ноксом уже все болтают. Если тебе дорога честь, скажи ему отойти в сторону. Иначе ты порадуешь всех не свадьбой, а скандалом сезона.

– У меня есть основания полагать, даже более того, я убеждена, что руки Максима по локоть в крови Эмили, – говорю я, не обращая внимания на ее колкости.

Аузония разражается истерическим смехом:

– Ты читаешь слишком много книг.

– Твоя сапфировая