Укушенная - Джордан Стефани Грей

— Отвечай мне. Если бы я хотела, чтобы ты молчала, я бы вырвала твой язык из горла.

У меня кровь стынет в жилах.

Правда.

Я видела доказательство этого в темнице. Я… Слова наполняют мой рот, но тут же покидают его. Непрошеные. Неконтролируемые.

— Вы приговариваете меня к смерти. — Нет. Нет, нет, нет. Здесь я бессильна. Я скажу ей правду, даже если это последнее, что я хочу сделать.

— Интересно, почему ты так думаешь?

Я поднимаю взгляд, прежде чем она успевает заставить меня заговорить, чтобы она не смогла заставить меня. Её диадема сверкает — тысячи бриллиантов, сформированных в соответствии с фазами луны, покоятся на её седеющих волосах.

— Я боюсь, — честно признаюсь я. Потому что разве есть другой вариант?

Если она хочет убить меня, надеюсь, что она сделает это быстро. Резко. Я не хочу провоцировать её ещё больше.

— Ты самая неприметная особа, которая когда-либо украшала этот двор, — выплёвывает Королева Волков из накрашенных красных губ. — Твоё сердце открыто для всех. Почему?

— Я… я не знаю. — Ледяная плитка впивается в моё платье. Я думаю, я умру. Я умру, а мой отец ничего не узнает. Я никогда не узнаю, кто убил Селесту. Всё это будет проделано впустую. Здесь важна каждая секунда.

— Скажи мне правду, — требует королева, сверкая чёрными глазами.

Так я и делаю.

— Я не могу контролировать свои чувства. Они поглощают меня. Мне грустно. Так грустно и разбито внутри. И одиноко. Все, кого я люблю, покидают меня, и я…

— Хватит. Замолчи.

Я замолкаю. Мои губы превращаются в камень. Я хнычу… пытаюсь хныкать. Звук не выходит из моей груди.

— Жалкие людишки. — Королева Сибилла опускает голову на руки. — Я ожидала от тебя силы, мисс Харт. Наблюдая за твоими тайными прикосновениями и взглядами с принцем в течение нескольких месяцев, я подумала, что ты начала строить планы на лучшую жизнь для себя. Но посмотри на себя. Ты такая же слабая, как и тогда, когда мы нашли тебя на улице.

Она щёлкает пальцами, и лорд Аллард приближается. За спиной у него длинный лук, а на бедре золотые ножны. Из ножен торчит рукоять огромного меча цвета морской волны. Я дрожу от ужаса. Он собирается убить меня.

— Тебе есть в чём признаться? — спрашивает королева. — Хоть в чём-нибудь? Отвечай честно.

Я закрываю глаза, не в силах бороться с ней или её принуждением, и неопровержимые доказательства осудят меня. Возникают слова. Ком застрял у меня в горле. Нет, мне нужно сосредоточиться. Уна говорила, что оборотни могут искажать свои слова, чтобы избежать собственной лжи. Мне нужно сделать это сейчас. Мне нужно сосредоточиться на другой правде. И не просто на какой-нибудь другой правде, а на такой безобидной и невинной, что королева не сможет думать обо мне иначе, как о маленькой глупой Укушенной.

— Ну?

— Я… я… — я открываю глаза и вижу её чёрные глаза в свете факела. — Я ненавижу сыр. Плавленый сыр, чеддер, проволоне, Гауда — они горькие и острые на вкус, и я ненавижу их текстуру.

— Ты ненавидишь сыр? — Королева Волков подается вперёд. Она яростно моргает. — Сыр?

Лорд Аллард, стоящий рядом со мной, замирает. Его рука остается на рукояти меча, но он не поднимает его. Пока нет.

— Да, — невинно отвечаю я. — Очень сильно.

— Звезды небесные. Покажите ей доказательства, лорд Аллард. — Королева взмахивает рукой, и лорд Аллард роняет что-то тяжёлое к моим ногам. Я боюсь смотреть. Может быть, Лира действительно выдала меня… а почему бы и нет? Если бы нас обоих поймали, её бы тоже убили. Если дело только во мне, то она жива.

Я смотрю на пол, но… это не доказательство того, что произошло прошлой ночью. Это мой дневник.

У меня скручивает желудок. Грубая коричневая кожа словно издевается надо мной, в то время как королева Сибилла улыбается такой леденящей кровь улыбкой, что у меня волосы на руках встают дыбом.

— Ты не хочешь это объяснить? — спрашивает Королева Волков.

Я смотрю на неё.

Это не совсем доказательство какого-либо предательства. Когда я писала о Селесте и Эви, всё было расплывчато — случайные списки и основные пункты. Большая часть дневника заполнена заметками и исследованиями, сделанными на моих уроках. Я не настолько глупа, чтобы излагать свои планы письменно.

— Это всего лишь записная книжка.

— Неужели? — Королева Сибилла встает и спускается по лестнице со своего трона. Она бродит по периметру своей комнаты, стуча каблуками по кафелю. Её когти бегают по поверхности письменного стола, её личного обеденного стола, даже по самому лорду Алларду, когда она утверждает своё господство. Она владеет всем и всяким в этом замке. В том числе мной.

Но я не понимаю. Я оставила дневник Уне. Она должна была хранить его до тех пор, пока он мне не понадобится в следующий раз.

А Уна… Она меня сдала?

Я с трудом сглатываю, и королева Сибилла прекращает расшагивать. Она поворачивается ко мне, хватает со стола бронзовый нож для вскрытия писем и целится им мне в голову, как дротиком.

— Открой, — приказывает она.

— Клянусь, здесь нет ничего…

— Открой, — приказывает она. Затем, обращаясь к своему Первому генералу, она говорит: — Меня тошнит от непослушания.

Лорд Аллард кивает.

— Это должно быть выбито из них.

Я ненавижу их. Их обоих. Но у меня нет другого выбора, кроме как открыть свой дневник и… нет. Нет, это неправильно. Он заполнен. Каждая страница заполнена нецензурными словами и отвратительными ругательствами.

К чёрту Королеву Сибиллу и её двор…

… уничтожу их. Всех их.

Я, Ванесса Харт, стану причиной гибели двора Королевы Волков.

— Это неправда, — выпаливаю я, несмотря на то что мои руки покалывает, а по спине пробегает ледяной холод. — Это… это не так. — Я поднимаю взгляд на королеву. — Клянусь, я этого не писала. — Но кто?

Она усмехается.

— В отличие от тебя, Укушенная, я не способна распознать ложь.

— Заставьте меня, — умоляю я.

Она швыряет нож для вскрытия писем мне в голову, и я едва успеваю увернуться. Нож вонзается в землю рядом со мной.

— Не приказывай мне. — Королева Сибилла шагает вперёд и пяткой отбрасывает дневник в сторону. — Для меня не имеет большого значения, написала ли ты сама изобличающие доказательства. Либо ты замешана в государственной измене, либо ты настолько предала члена этого двора, что они сами втянули тебя в это дело.

Нет, нет, нет. Я втягиваю воздух, и он сотрясает меня, пока я не оказываюсь дрожащей у её ног.

— Я… Я…

— Ещё раз заикнёшься, и я выколю тебе глаз.