Укушенная - Джордан Стефани Грей

Син смеётся, но это звучит неправильно. Холодно.

— Если ты хотел одолжить непристойный журнал…

— Тебя снова не было, — рычит Каликс, и у меня кровь стынет в жилах. Он совершенно серьёзен. Мурашки пробегают по моим рукам от предупреждения в его голосе — предупреждения, которое я когда-либо слышала только в свой адрес. Син, однако, кажется, не так обеспокоен этим, как я.

— Мне позволено жить своей жизнью, Каликс, — говорит он с насмешкой, всё ещё стоя передо мной, защищая меня. И если Каликс ещё не знал о нас, то теперь знает. То, как он смотрит на меня, говорит мне об этом, и ему это совсем не нравится.

«Тебе следовало держаться от него подальше».

Его глаза сверкают золотом.

— Ты знаешь, что происходит, когда пропадаешь без вести.

Син расслабляется, тяжело вздыхает и, обняв меня за талию, оттаскивает от Каликса, чтобы прислониться к камню за нашими спинами.

— Знаю. Мне жаль.

Каликс кривит губы.

— Нет, это не так.

Син усмехается — его красивые губы слегка подёргиваются, что совершенно не соответствует грубым чертам лица его кузена.

— Да, не так.

— Ублюдок.

— Мудак.

— Королевская задница.

— Предательская пиявка.

Они обмениваются колкостями так, как девушки могли бы обмениваться искренними чувствами в туалете после полуночи, и наблюдать за этим увлекательно. Увлекательно и пугающе. Кажется, я не могу дышать, когда мой взгляд мечется между ними, светлыми и тёмными. Принцем и его стражем.

Громко рассмеявшись, Син подходит к Каликсу, хлопает его по плечу, и напряжение, кажется, покидает их обоих. Когда Каликс фыркает и закатывает глаза, давление в моей груди немного ослабевает. Я не хочу видеть, как они ссорятся. Ни о чем, но особенно не обо мне — бессмысленное беспокойство, понимаю я, когда в следующую секунду раздражённый взгляд Каликса встречается с моим. Как будто он только что вспомнил, что я всё ещё здесь.

Я стараюсь не чувствовать себя оскорблённой.

— Тебя вызвали, — просто говорит он, будто это точно объясняет, почему он держал нас троих взаперти за пределами класса.

— Зачем? — спрашивает Син, снова встревая в разговор, но Каликс игнорирует его, слишком занятый изучением моего лица.

— Я… я ничего не делала, — спешу сказать я. — Клянусь.

Но взгляд Сина встречается с моим, и… у меня скручивает желудок. Чёрт. Я действительно кое-что сделала. Я не только развлекалась с принцем, но и нашла темницу, полную заключённых-людей, напротив лагуны. Дерьмо. Кровь шумит у меня в ушах. Хотя я с трудом сглатываю, я сохраняю осторожный зрительный контакт, решив не давать Каликсу повода заподозрить меня.

Однако он всё равно замечает, как учащается мой пульс, и тихо говорит:

— Я предупреждал тебя, чтобы ты была осторожна.

— Я была, — инстинктивно отвечаю я, хотя это ложь, и это не так. Я не была.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Страх пробирает меня до костей. Кто мог на меня донести? Когда Лира была со мной, на лестнице стояла охрана, но она спрятала меня в лагуне. И… Лира.

У меня скручивает желудок.

Я забыла об Оракуле. Как я могла быть такой глупой? Конечно, она должна была признаться. Она работает непосредственно под началом королевы.

— Эй. — Каликс дотрагивается до моей руки — одно быстрое прикосновение, от которого меня словно ударяет током. Будто я проклята. Я отскакиваю в сторону — чуть не выпрыгиваю из собственной кожи — и его лоб морщится от такой бурной реакции. Он тут же опускает руку. — Тебе нужно идти. Королева Сибилла потребовала аудиенции. Если ты сейчас же не уйдёшь, она пришлёт ещё охрану. Охрану похуже.

Син хмурится, прежде чем схватить меня за руку и сжать мои пальцы, когда они начинают дрожать.

— Всё будет хорошо, Ванесса. — Но это ложь, и мы оба это знаем. Син понятия не имеет, что ждёт меня в комнатах его матери. Понятия не имеет, что у неё может быть в запасе. — Я пойду с тобой…

— Нет, ты не пойдёшь. — Каликс резко качает головой, и его тон не терпит возражений. — Она потребовала аудиенции с Ванессой, а не с тобой. — Затем Каликс вполголоса говорит Сину: — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, кузен. — Пауза. — Или она заплатит за это.

Хотя у меня по спине пробегает холодок, я притворяюсь, что не слышу его. Син тоже.

Испуганная, но не имеющая возможности возразить, я позволяю Каликсу отвести меня в личные покои королевы. Он также не входит со мной, не произносит ни слова ободрения, когда я открываю золотые двери. Он даже не смотрит на меня, когда я вхожу внутрь.

Когда я разговариваю с королевой, это происходит наедине.

Королева Сибилла Севери восседает на золотом троне в самом сердце своих чертогов из чёрного дерева.

Розы заполняют пространство, наполняют воздух. Чёрные, красные, белые — так много, что их лепестки осыпаются на каждый предмет мебели и даже на саму королеву. Она смотрит на меня чёрными, как смоль, глазами Королевы Волков. Титул, который не всегда принадлежал ей, но который она носит так, словно он её плоть и кровь. Что, я полагаю, так оно и было. Так оно и есть.

Я опускаюсь на колени перед троном, сцепив руки за спиной, чтобы унять дрожь. Розы распускаются подо мной, лепестки раскрываются и щекочут мне грудь, когда королева вздыхает.

Она знает. Не может быть, чтобы она не знала.

Я могу умереть. Прежде чем она успеет встать и перерезать мне горло своими украшенными драгоценностями когтями, я могу умереть от ужаса. Я прикусываю губу, опустив голову так низко, что вижу только почерневшие лепестки перед собой и угольную плитку под ними.

— Ты действительно будешь кланяться целый день, если я не отпущу тебя? — протяжно произносит королева Сибилла.

Ненависть скапливается во мне, ещё больше усугубляя узлы, которые были там с тех пор, как я ушла в её комнату. Я вдыхаю через раздутые ноздри, считая до десяти. Двадцать. Будет лучше, если я промолчу, чтобы она не услышала дрожь в моём голосе.

Она вздыхает.

— Да, да. Мы понимаем твоё послушание. Сядь прямо.

Принуждение. Я выпрямляю спину. Мой подбородок вздёргивается вверх так резко, что шея чуть не ломается. Я не отрываю взгляда от подола её платья. Длинные слои вышитого чёрного шёлка были прошиты серебряной нитью. Могущественная, она носит на себе нашу слабость. Победительница смерти.

— Ты знаешь, зачем я позвала тебя сюда, мисс Харт?

Я качаю головой, и королева