Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости - Лина Калина

— Всё в порядке. Ты справишься. Я знаю.

Я рывком поднимаюсь на ноги.

— Эдриан…

Он задерживает взгляд на мне — долгий, наполненный чем-то, что я не могу понять до конца. Печаль? Прощание? Тепло? Всё сразу.

Я вдыхаю… но не могу вымолвить ни слова.

Эдриан улыбается — так, будто знает, что я скажу.

— Береги себя, упрямица, — голос его тает, словно догорающая свеча. — Теперь крепость твоя…

Я бросаюсь вперёд.

— Эдриан! — мой крик тонет в холодной тишине.

Мир вдруг теряет чёткость, ноги подкашиваются…

Чьи-то сильные руки подхватывают меня прежде, чем я рухну на колени.

— Тише, Ирис, — шепчет Фехос. — Тише.

Он не пытается меня успокоить, не требует объяснений. Просто держит, пока дрожь не уходит.

* * *

Утро ползёт по стенам крепости серыми тенями, разбавляя ночь блеклым светом. Холод цепляется за камни, забирается под одежду, оставляя ощущение, будто сама крепость скорбит вместе со мной.

Дозорные открывают ворота склепа, и церемония начинается.

Тело Эдриана, облачённое в погребальный саван, покоится на каменном постаменте. На груди мерцают серебряные пластины — печать, оберегающая его магию от рассеивания.

Храмовник склоняет голову и прикасается кончиками пальцев к сердцу покойного, затем к своему и, наконец, к полу — жест, означающий признание его пути в потоке Вечности.

— Светлая вода примет тебя, — произносит он, голос его глубок, ровен, будто течёт неспешной рекой. — Земля отпустит, ветер унесёт твоё имя, но огонь сохранит память. И если круг замкнётся, ты вернёшься.

Затем он берёт небольшой кристалл из прозрачного кварца, касаясь им лба Эдриана. Камень мерцает тусклым светом, будто впитывая последнее эхо его магии.

Я не слушаю слов, но чувствую, как воздух в склепе меняется, густеет. Время будто замедляется.

По драконьему обычаю, когда последний огонь гаснет, дух окончательно покидает этот мир.

Храмовник выдыхает на свечу, и пламя исчезает.

В этот миг внутри меня что-то сжимается. Всё кончено. Он ушёл. Навсегда.

Мы покидаем склеп молча.

Снаружи хмурое утро, промозглое и тяжёлое, словно само небо оплакивает потерю.

Но времени на скорбь нет.

121

Короткий сон и поздний завтрак не помогли — я всё ещё чувствую себя разбитой. Дел так много, что даже не знаю, с чего начать. В уме отмечаю: инспектора Лейза нужно навестить обязательно, но чуть позже.

Нехватка сна давит на виски, но я встряхиваю головой. Смотрю на платья и выбираю самое открытое. Не просто потому, что хочу выглядеть эффектно — мне нужно, чтобы меня видели. Чтобы запомнили. Чтобы не забывали, кто теперь хозяйка.

Фехос снова исчез неизвестно куда. А вот дозорные, стоит мне выйти из комнаты, следуют за мной по пятам.

В главном зале выстроились все слуги. Достаточно взглянуть на их лица — они явно не знают, чего ожидать.

— Сначала проверим состав и перераспределим обязанности, — негромко, но достаточно отчётливо говорю я.

Рядом со мной Элис, торопливо заносящая что-то в блокнот. И только сейчас замечаю, что её волосы острижены: тёмно-каштановые пряди вьются вокруг лица, придавая ему мягкость.

— Элис? — тихо зову я.

— Лиора? — она поднимает взгляд. Моего кивка достаточно, чтобы она поняла, о чём речь.

— Я решила, что так лучше, — негромко отвечает она, касаясь тёмного локона. — Воды здесь мало, и я не хочу выделяться. Не вижу смысла тратить дефицитные ресурсы на уход за служанкой.

— На хранительницу, — поправляю я. — Я не прошу тебя прислуживать.

Элис криво улыбается, чуть смущаясь.

— Я начинаю новую жизнь, лиора. А волосы… они отрастут.

Я вздыхаю. Элис понадобится время, чтобы научиться жить не только ради мести. Но я знаю — у неё получится.

Следующие полчаса я знакомлюсь со слугами. Сначала кажется, что разобраться в здешней иерархии — задача невыполнимая, но всё оказывается куда проще: здесь каждый знает своё место.

Старшие слуги подчиняются Элис. Экономка управляет всем хозяйством: следит за запасами, уборкой, ремонтом. Руномант — ключник и хранитель замковых рун, а в случае опасности командует дозорными. Повар, отец Мури, заведует кухней. Он составляет меню, закупает продукты, готовит угощения для хозяев и гостей.

В зале толпятся горничные, лакеи, прачки, конюхи. А вот и садовник — стоит чуть поодаль, сжимая в руках какой-то корень.

Я хмурюсь: садовник в замке есть, а вот сам сад напоминает заросший пустырь.

Дозорные не говорят ни слова, но их взгляды цепкие, настороженные.

Что же, людей здесь много. Теперь осталось понять, кому можно доверять.

Я снова внимательно оглядываю лица горничных. Арх в моей груди постепенно меняет крепость — грязь больше не появляется сама собой, а стены перестали «вредничать». По сравнению с тем, что было раньше, это уже серьёзный прогресс, хотя перемены ещё не завершились. Возможно, стоит пересмотреть штат и сократить количество горничных, но мысль о том, чтобы кого-то выгнать, мне не нравится.

Больше всего мне хочется разобраться с западным крылом: при Сиаре оно было заброшено, и его давно пора привести в порядок.

Я поручаю уборку горничным.

И тут же ловлю на себе злой взгляд Лианы.

Подзываю её жестом. Лиана оглядывается, вскидывает подбородок, но всё же подходит и останавливается напротив меня.

Вокруг нас уже нет толпы: каждый занят порученным делом.

В зале остаётся лишь Элис, что-то помечающая карандашом в своём списке.

Я много думала о Лиане. Выгнать её без причины — глупо, оставить без присмотра — опасно.

Но… может, стоит дать ей шанс? Ведь ошибаются все. В том числе и я.

— Что же, Лиана. Ты ведь в курсе, что многое поменялось? — начинаю я.

— Да… — она опускает глаза. — Лиора.

— Знаешь… Если сама сознаешься. Я помогу тебе смягчить наказание. Но ты должна всё рассказать.

122

— Что рассказать, лиора? Я ничего не делала.

— Ты дважды приносила еду лиорду Эдриану. Ты ведь помогала Сиару, да? Что он тебе обещал? Много капель? Домик с садом?

— Не понимаю, о чём вы. Сами старика отравили, а теперь на меня вину сваливаете? Не выйдет!

— Это твой последний шанс — исправить то, что натворила.

Лиана резко отводит взгляд.

Секунду кажется, что она заговорит. Но нет.

Жаль. Я дала ей шанс, но Лиана им не воспользовалась.

— Вместе с Неей займись уборкой в западном крыле.