Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Цинь-ван собрали под своим командованием войско из двухсот пятидесяти тысяч солдат и разделили их на три фланга для контрудара. Чучжоу оказался в критическом положении. Юйчжан-ван подавил восстание в Пэнцзэ и убил местного цыши. Соседние округа и области испугались мощи Сяо Ци и капитулировали.

На третий день седьмого лунного месяца Чучжоу был потерян. Уле-хоу стремительно выступил в поход, отрезав единственный путь к столице.

На пятый день седьмого лунного месяца левый фланг Юйчжан-вана совершил неожиданное нападение на путь Хуанжан. Через четыре дня и три ночи ожесточенного сражения Уле-хоу потерпел поражение и погиб в бою.

На девятый день седьмого лунного месяца войска Юйчжан-вана взяли штурмом перевал Силу и в долине Гуйу устроили засаду войскам Канпин-цзюньвана. Генерал Чжэнлу неожиданно напал на тыловой лагерь Цзяньнин-вана, взял в плен Цзинъань-хоу и Синьюань-хоу. Канпин-цзюньван получил тяжелое ранение.

Одиннадцатого дня седьмого лунного месяца Юйчжан-ван лично повел главные силы армии в Синьцзинь и в Долине безудержных ветров столкнулся в кровопролитной битве с многочисленным войском Чэнхуэй-вана.

Цзяньнин-ван разделил войска – с одной частью он помыслил бежать, вторую часть оставил у перевала Линьлян.

Потерпев поражение, Чэнхуэй-ван бежал. Одни из оставшихся войск обратили оружие против своих же, а другие капитулировали. Юйчжан-ван приказал своим войскам преследовать беглеца.

Пятнадцатого дня седьмого лунного месяца всего в трехстах ли [178] от столицы, за перевалом Линьлян, снова встретились войска Цзяньнин-вана и Юйчжан-вана.

На следующий день прибыл разведчик с донесением. Второй принц поджег дворец, у ворот императорского дворца напал на полководца дворцовой стражи второго ранга, затем, переодевшись в форму охраны внутренних покоев дворца, бежал из Запретного города. Той же ночью выяснилось, что он выполнял тайный указ императора и вступил в войска Цзяньнин-вана.

В тайном указе говорилось, что семья Ван вступила в сговор с Юйчжан-ваном, они исказили императорские повеления, чтобы заставить императора отречься от престола. Императорский род находился в смертельной опасности. Согласно высочайшему указу императора, тот низверг императрицу и понизил до простолюдинки, а наследным принцем приказал назначить Цзыданя. Полководец охраны второго ранга Ван Сюй погиб в результате покушения.

Когда пришло донесение, я как раз помогала Сяо Ци – разбирала военные донесения. Когда я услышала, что Цзылюй поджег дворец, я в растерянности уставилась в потолок, вмиг позабыв о своем занятии. Я не могла поверить в то, что Ван Сюй погиб… Как это понимать? Мой шуфу, тунлин [179], командир императорской гвардии, полководец охраны второго ранга Ван Сюй… мертв? Я взглянула на Сяо Ци, он пристально смотрел на меня.

Молодой офицер продолжал стоять на коленях. Сяо Ци, не шелохнувшись, поджал уголки рта и равнодушно сказал:

– Ясно. Можешь идти.

Я уронила стопку бумаг на стол – несколько листков медленно опустились на пол. Я наклонилась, чтобы поднять их, но в этот момент Сяо Ци схватил меня за руку. Он заключил меня в крепкие, сильные объятия, лишив возможности отстраниться. Я непонимающе посмотрела на него и пробормотала:

– Это неправда. Они его с кем-то перепутали. Как мой шуфу мог умереть?.. Мой шуфу…

У него всегда была широкая яркая улыбка. Я будто увидела его перед собой – он словно прошел мимо, а его длинная борода покачивалась на ветру. Я росла на его руках, он учил меня верховой езде и стрельбе из лука. Шуфу… как он мог погибнуть?! Мы уже почти приехали, до столицы оставалось всего несколько сотен ли! Остался последний рывок!

– Это правда. Генерал Ван погиб, сражаясь за родину.

Сяо Ци пристально, строго смотрел на меня. В его глазах я видела сожаление и скорбь.

– Я опоздала всего на шаг!

Ноги мои стали словно ватные. Я прижалась к Сяо Ци, чувствуя, что сейчас упаду. Силы покинули меня, мне не хватало воли, чтобы сделать простой вздох. Сяо Ци крепко молча прижимал меня к себе. Я чувствовала, как напряжено его тело. Спустя время он прошептал мне на ухо:

– А-У, обещаю, что за его жизнь принесу тебе голову Цзылюя!

Цзылюй… Меня словно окунули в снег и лед, я не могла поверить во все это! Как это мог быть Цзылюй?! Наследный принц – Цзылун-гэгэ, его второе высочество Цзылюй, третий принц Цзыдань… Эти трое совершенно разных юношей провели со мной во дворце больше десяти чудесных лет. По кровным узам ближе всех ко мне был наследный принц; в чувствах и вопросах первой любви – Цзыдань. Только Цзылюй оставался молчаливым, нелюдимым юношей.

Наследный принц отличался своим высоким положением, он был уважаемым человеком. К родной матери Цзыданя у императора была особая любовь. Только родная мать Цзылюя была слабой по здоровью наложницей – она скончалась от болезни, когда он был совсем маленьким, поэтому воспитание легло на плечи вдовствующей императрицы. Бабушка с детства проявляла к слабому и болезненному ребенку особое внимание и сострадание, она хорошо заботилась о нем. Даже когда он подрос, служанки не отходили от него ни на шаг, а в его покоях круглый год стоял едва заметный лекарственный запах.

В тот год, когда мой брат женился, Цзылюй тяжело заболел. Когда он поправился, то остался холодным как лед и иней [180]. Он перестал мне улыбаться. Тогда я была еще молода и глупа, поэтому была уверена, что Цзылюй-гэгэ просто не хочет больше со мной играть… В тот год произошло много печальных событий: жена старшего брата через полгода после свадьбы скончалась от болезни, а он уехал в Цзяннань. Осенью умерла бабушка. Когда скончалась вдовствующая императрица, Цзылюй еще больше закрылся в себе. Он целыми днями не выходил из дворца, зарылся головой в литературу, и настроение у него постоянно менялось от хорошего к плохому.

Я почти забыла, как он выглядит. В последний раз я краем глаза заметила его накануне моей свадьбы – он вышел из бокового входа дворца Дунхуа, в его руках был старый свиток. Он был одет в темные одежды с широкими рукавами, а волосы скреплены черной шелковой головной повязкой. Он встал в тени между кустарником сирени и яшмовыми листьями гибискуса. Тогда я заметила, как он слегка улыбнулся мне, словно холодный омут колыхнули едва заметные порывы весеннего ветра. Но улыбка его исчезла в тот же миг.

Как же холодно… Я дрожала всем телом, и даже в горячих объятиях Сяо Ци не чувствовала тепла. Накинув мне на плечи накидку, он отстранился, чтобы позвать лекаря. Я схватила его за руку, покачала головой и сказала с грустной улыбкой:

– Со мной все в порядке. Просто побудь со мной.

Его