Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

и посмотрел на меня пылающим ненавистью взглядом, от которого разобрал озноб. Хотя я понимала, что эти чувства не относятся ко мне лично, но всё равно захотелось куда-нибудь испариться.

— Тогда я обрёл новую цель, и именно тогда стал журналистом — эта профессия давала гораздо больше возможностей. Я объехал десятки городов, проверил сотни предсказателей и гадалок, и все они оказывались в сговоре с кем-то из власть имущих… — Хантли сделал паузу, а у меня перед глазами мгновенно пронёсся эксперимент, в котором меня вынудили участвовать. — Теперь вы понимаете, почему я не могу позволить своей жене работать в этой сфере? Любое ваше неосторожное слово, пусть вы сами верите в то, что делаете, может привести людей к несчастью и даже смерти.

Сказать, что последние слова произвели эффект удара молнии — это ничего не сказать. Все страхи и переживания за Хантли, всё сочувствие к его судьбе смыло волной досады, раздражения и обиды. Меня буквально подбросило на скамейке, хотя захват, в который превратились ещё совсем недавно нежные объятия, удержал меня рядом с журналистом.

Пришлось медленно выдохнуть через рот, представляя, что я дышу пламенем, как мифический огненным лис, и отцепить чужие пальцы от своего плеча. Эрнет словно только сейчас понял, насколько сильно меня сжал.

— Простите, Амелия, я не хотел… — начал он, опуская руку.

Почувствовав свободу, я, наконец, поднялась, отряхнула платье, встала напротив этого невыносимого газетчика и ещё раз медленно выдохнула, пытаясь справиться с бушующими эмоциями.

— Вот умеете вы всё испортить двумя словами, господин Хантли! — в сердцах бросила я и прожгла его взглядом, не менее пылким, чем он бросал на меня недавно. — А я почти прониклась к вам сочувствием и уважением, но вы зачем-то всё снова испортили. Честно, если бы не данное обещание, я бы всё-таки стукнула вас. Сколько там ещё осталось?

Хантли с очень серьёзным выражением лица потянулся за часами, но я видела, как подрагивают уголки его губ в сдерживаемой улыбке. Щёлкнула крышечка, и он с предельным вниманием не меньше минуты изучал циферблат, как будто первый раз в жизни видел стрелки.

— Кажется, у меня в запасе ещё четыре с половиной минуты, а потом, я так понимаю, вас ничто уже не удержит?

— Бегите, господин Хантли, — совершенно серьёзно ответила я.

— Я как-то не привык бегать от проблем и не считаю нужным сейчас приобретать этот навык. — Он тоже встал, сразу возвысившись надо мной. — Можете считать, что два часа уже закончились. — Эрнет шагнул вперёд и встал совсем близко. Настолько, что пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — И что же вы будете делать, Амелия?

Глава 45

Это «Амелия» он выдохнул мне прямо в губы, склонившись так близко, что заслонил собой весь мир. Остались только он, я и бушевавший внутри огонь. Но моя злость превратилась во что-то иное — кровь кипела, но желание бить сменилось совершенно другим.

Я не ответила. Просто подалась вперёд, и Хантли резко прижал меня к себе. А потом всё утонуло в головокружительном обжигающем поцелуе, куда выплеснулись все чувства, которые каждый из нас пережил при этом разговоре. Страхи, обиды, горечь, бессилие, восхищение, радость превратились в чистое, незамутнённое желание.

Эрнет прикусил мою губу, я охнула и приоткрыла рот, куда тут же проник его язык, заставляя отвечать с такой страстью, которой я в себе никогда не подозревала. Внутри всё горело, кружилось в хороводе звёзд, вспыхивало незнакомым удовольствием. Пальцы запутались в тёмных волосах, притягивая мужчину как можно ближе. Его руки на спине обжигали кожу даже сквозь ткань платья, сейчас как будто лишнего.

Я застонала, когда Хантли принялся целовать шею, спускаясь всё ниже. Наклонила голову, давая больший простор для манёвров. От его касаний меня словно пронзали маленькие молнии, оседая пожаром в низу живота. Дыхание сбивалось, воздуха не хватало, сердце лихорадочно билось, а всё вокруг плыло в тумане. Эрнет начал распускать шнуровку платья, прикусил мочку уха, заставляя мурлыкнуть от удовольствия…

Небеса раскололись грохотом. Всё вокруг залило белым яростно мигающим светом. Я дёрнулась в сторону, уверенная, что настал как минимум конец света, запнулась и чуть не упала, но Эрнет удержал и прижал сильнее, давая возможность прийти в себя.

— Наше время истекло, — поясним мне Хантли, но я всё равно не поняла, о чём речь. Потом он что-то сказал в сторону потолка, и жуткий грохот и подсветка исчезли. — Я арендовал всю оранжерею, но сейчас она открылась для всех. Пора выходить, иначе столкнёмся с другими посетителями.

— Что это вообще было? — задыхаясь от страха, произнесла я.

— Имитация раската грома.

Он гладил меня по спине, успокаивая, но испуг и накатившее смущение не хотели уходить. Я продолжала вздрагивать и никак не могла решить, как себя вести, после всего, что сейчас произошло. И как не думать о том, что могло произойти, если бы не кошмарный сигнал оповещения.

— Теперь, как честный человек, я просто обязан на вас жениться. — Дыхание Эрнета защекотало мне висок, а по телу побежали мурашки предвкушения, снова разжигая огонь в крови. — Теперь вы уж точно не скажете, что это из-за мэра.

Как только Хантли произнёс это воистину волшебное слово, я моментально пришла в себя. Вот зачем он опять вспомнил про Гудиса Панса⁈ Всё смущение и желание как рукой сняло, осталось только чистое возмущение и негодование.

— Можно хотя бы сегодня не вспоминать о нём? — буркнула я и упёрлась Эрнету в грудь ладонями, давая понять, что меня надо отпустить. Одёрнула платье, пригладила волосы и набралась смелости посмотреть на Хантли.

Вид у журналиста был расхристанный, и я тут же заподозрила, что выгляжу не лучше. Думаю, если так появиться перед людьми, сомнений в том, чем мы занимались, ни у кого не останется.

— Не переживайте, Амелия, сейчас всё будет в порядке, — увидев ужас на моём лице, Хантли усмехнулся. Щёлкнул пальцами, и его одежда и причёска тут же пришли в порядок. Теперь журналиста выдавал только блеск глаз. Мне стало ещё хуже — теперь всё выглядело так, будто я занималась непотребствами одна. Или — как неверная жена — с любовником, а потом нас за этим делом застукал муж и теперь ведёт провинившуюся супругу домой.

— А можно и мне также? — с неожиданной претензией потребовала я и сама испугалась того, как это прозвучало.