Царствование Розы - Кейт Голден

Я едва оторвалась, все еще чувствуя вкус его дыхания, когда произнесла:

— Но…

Плечи Кейна замерли под моими руками.

— Но.

Слова чуть не согнули меня вдвое.

— Но разве ты не боишься? Того, что будет дальше? Разве мы не… — Я не могла сказать обречены или безнадежны. Не с всей этой красотой вокруг и сверканием в его серебряных глазах.

Он взял мои холодные руки в свои и притянул ближе. Его теплое дыхание обдувало наши сцепленные пальцы.

— Я боюсь лишь одного — остаться без тебя. В смерти. В жизни. Для меня нет разницы, если мы не вместе.

Пока слезы не успели разбить меня вдребезги, я снова прикоснулась губами к его. Наш поцелуй на этот раз был еще более стремительным. Более яростным. Более отчаянным. Языки, зубы, дыхание.

— Пойдем внутрь? — пробормотал он в мои губы.

— Мне уже даже не холодно, — сказала я, целуя его под ухом и скользя вниз по теплой колонне его шеи. Теперь дрожь пробежала по телу Кейна.

— Дело не в этом… — Он издал сдавленный стон, когда мои губы скользнули к основанию его горла.

Кровь во мне вспыхнула мгновенным пожаром

— Да, — пробормотала я. — Пойдем.

Кейн отпустил меня, и мы, словно беспечные юнцы, помчались сквозь искрящуюся, хрустальную снежную гладь обратно к крепости.

Глава 36

КЕЙН

— Я хочу кое-что попробовать, — прошептала Арвен, пока я целовал мягкий шелк ее ночной рубашки на ее животе и проводил пальцами вниз по ее стройным, подтянутым ногам.

С огромным трудом я оторвал губы от ее тела и взглянул на нее. Ее щеки все еще пылали румянцем от зимнего холода. Румянец был нежный, женственный. Нос тоже покраснел. Она откинула со лба выбившуюся прядь, и я представил, как бы смотрелось на ее левой руке мое перстень-печатка. От этой мысли по моим костям пронесся жгучий, почти что хищный порыв — пометить ее как свою.

— М-м? — Я подполз ближе и засыпал ее теплую ключицу щедрыми поцелуями. — Моя сладкая жена. — Я снова опустил губы к ее животу, приподнимая мешающее платье, стаскивая ее тонкие хлопковые нижние одежды…

— Кейн. — Она рассмеялась, вплетая пальцы в мои волосы. — Ты слышал меня?

Боги, как же я люблю, когда она произносит мое имя…

— Кейн?

Я приподнялся, немного ошеломленный. Немного пристыженный.

— Конечно, да. — Я старался не смотреть на то, как бретелька ее ночнушки соскользнула, обнажив сосок. — Что ты хочешь попробовать?

Арвен приподнялась на подушках и поправила тонкую шелковую бретельку, скрыв свою грудь. Мое дыхание стало ровнее.

— Я заметила, ты любишь сохранять контроль, — сказала она. — Когда мы в постели. Я думаю, нам стоит попробовать обратное.

Я отпрянул, изучая ее.

— Всего один раз, — уточнила она, словно беспокоясь о моем благополучии.

Но в моем сознании громыхала отвратительная мысль. Ты делал с ней то, что ей не нравилось. Требовал слишком многого. Позволил своей одержимости ею…

— Нет, нет, Кейн… — Арвен схватила мои руки, ее брови тревожно сдвинулись при виде того, что без труда прочла на моем лице. — Не для меня. Я люблю… Я бы не стала менять… — Она покачала головой. — Я хочу сделать это для тебя. Я думаю, тебе это может показаться… освобождающим.

— Конечно, — довольно слабо ответил я, а мысль о том, чтобы принуждать ее, все еще отдавала на языке горечью. — Что бы ты ни хотела, я готов.

Арвен нежно провела рукой по моему лицу, и я закрыл глаза от этого прикосновения.

— Ложись, — скомандовала она.

Я так и сделал, удобно взбил подушку за спиной и растянулся на кровати во весь рост. Рубашка слетела с меня в ту же секунду, как мы ввалились в спальню, брюки — тоже. На мне не было ничего, кроме кальсон39.

Волосы Арвен выглядели как карамель в мерцании мягкого свечного света. Она встала на колени между моих ног и принялась водить пальцами по моим бедрам мучительно медленно. Когда она провела одним пальцем по низу живота, я дернулся навстречу.

На ее губах промелькнула коварная улыбка — вспышка белизны в комнате, покрытой ночью.

— Неужели мне придется привязать тебя к этой кровати, мой король?

Помилуйте меня, Боги.

— Я буду хорошо себя вести.

Арвен устроилась поудобнее между моих ног и поднесла руку к своей груди. Мой член напрягся, когда она сжала ее, щеки ее зарумянились, а та чертовски соблазнительная бретелька вновь соскользнула с плеча. Ее рука была такой маленькой, прикрывая грудь. Такой нежной, когда она принялась мягко теребить свой сосок. Из моей груди вырвался низкий стон, который я сам не узнал.

Мой разум отключился, когда она завела другую руку под шелковый подол. Я мог только представлять, как ее пальцы скользят между ее ног.

Я лежал беспомощно, пока она не спеша водила пальцами, ее дыхание стало сбивчивым. Единственной точкой соприкосновения были ее ноги, зажатые между моих. Ее глаза закрылись, прекрасные губы приоткрылись, и я услышал звуки ее возбуждения. Влажные, сочные звуки, с которыми она играла с собой для меня. Мне нужно было провести языком по этой влаге больше, чем нужно было дышать.

А эта гребаная ночнушка… Я бы разорвал ее зубами.

— Сними ее, — грубо сказал я.

— Не тебе командовать, — сказала Арвен, ее глаза приоткрылись.

— Я просто не в себе. — Попытка пошутить, но вышло слишком уж серьезно.

Арвен, возбужденная собственными действиями, послушалась, сняв шелковую ткань через голову.

И открывшаяся картина… была великолепной. Она стояла на коленях, совершенно голая, ее пышная грудь с налитыми сосками вздымалась от дыхания. Алое лицо и зреющий, готовый влажный бутон блестел, когда она раздвинула для меня ноги пошире. Арвен наблюдала, как я ее пожираю глазами, а мое дыхание было тяжелым и сбитым.

Моя выдержка таяла на глазах. Эрекция причиняла боль, умоляя о хоть каком-то облегчении. У меня кружилась голова, и я не мог вынести ни минуты, ни секунды больше, видя, как ее собственная потребность стекает по гладким бедрам.

Тебе нужно успокоиться. Ты практически шипишь, похотливый ублюдок.

Словно почувствовав мою боль, Арвен освободила меня от кальсон, и мой член выпрыгнул наружу, набухший, тяжелый и с каплей влаги на головке.

— Такой прекрасный, — прошептала она, оценивая меня.

— Ты даже не представляешь, — сказал я, глядя, как ее влажные, пухлые губы приоткрылись и ее язык скользнул по ним.

Мое тело содрогалось от губительной потребности, желание и мучительная необходимость оставаться неподвижным боролись во мне. Но Арвен, казалось, это не волновало. Она раздвинула себя одной рукой