Истинная за Завесой - Натали Карамель

наш союз. Любое дальнейшее обсуждение ее замужества, любое посягательство на ее выбор, любое требование, обращенное к ней мимо меня, будет расценено как оскорбление нашей Связи, вызов клану Игниусов и лично мне.» Он медленно обвел взглядом драконов, и в его глазах горело предупреждение, подкрепленное силой древнего зверя, дремавшей под человеческой оболочкой. «Древо вынесло свой вердикт. Он непреложен.»

В зале повисла гнетущая тишина. Старейшины-маги переглядывались, их планы рушились в прах. Драконы мрачно смотрели на Далина и на место над сердцем Кати, где скрывалась ненавистная Печать, делавшая ее неприкосновенной для их инстинктов. Метка Истинного Жениха была высшим законом, сильнее любых советов и амбиций. Она была щитом и неприступной стеной. Оспорить благословение Древа Любви – значило бросить вызов самим основам их бытия.

Первыми, с тихим шорохом мантий и недовольным бормотанием, поднялись маги. Их уход был красноречивее любых слов – игра проиграна. За ними, медленно, неохотно, с последними тяжелыми взглядами на Катю, стали расходиться драконы. Сириус Ноктюрн задержался дольше других. Его ледяной взгляд скользнул с Кати на Далина, в нем читалось не смиренное принятие, а холодная, отложенная ярость и расчет. Он развернулся и вышел, не сказав ни слова.

Внезапно опустевший зал оглушил тишиной. Катя опустила руку с кулоном, дрожь наконец пробежала по ее спине – отсроченная реакция на адреналин и напряжение.

«Что… что теперь будет? Со мной? С нами?» – спросила она Далина, ее голос звучал хрипло.

Он повернулся к ней, вся суровость исчезла с его лица, сменившись бесконечной нежностью. Он взял ее руки в свои.

«Все, что ты захочешь, солнышко моё. Абсолютно все. Я буду рядом. Не могу не быть рядом, теперь уж точно,» – он тронул место своей Печати. – «Но это не клетка. Это… гарантия. Гарантия того, что я всегда буду там, где ты нуждаешься во мне. Так чего ты хочешь? Прямо сейчас?»

Катя глубоко вдохнула, оглядывая знакомые стены Зала Совета, ставшие вдруг символом отвоеванной свободы.

«Я хочу… учиться. Закончить академию. Разобраться со своими силами, с Котиком,» – она мысленно послала спящей сущности ласковый импульс. – « Пожить… своей жизнью. А там… посмотрим. Шаг за шагом.»

Далин улыбнулся, его глаза смягчились до теплоты расплавленного золота.

«Как скажешь, любовь моя. Как скажешь, так и будет. Академия, учеба, шаг за шагом. Рядом.» Он обнял ее, притягивая к себе. Его объятия были крепостью, убежищем, домом.

Катя прижалась к нему, закрыв глаза. И тогда он наклонился. Его губы коснулись ее губ сначала легко, вопросительно – легкий, нежный поцелуй, как прикосновение крыла бабочки. Но этот миг касания вспыхнул, как искра в порох. Нежность взорвалась страстью. Его руки крепче сомкнулись на ее спине, ее пальцы впились в его плечи. Поцелуй стал глубже, жарче, полным всей той любви, нежности, страха потерять и обретенной уверенности, что копились месяцами. Они дышали друг другом, забыв о зале, об академии, обо всем мире. Золотые Печати на их груди горели синхронным, ярким светом.

Далин оторвался первым, тяжело дыша, его лоб прижался к ее лбу. Глаза были темными, полными желания и… упрека к самому себе.

«Если я сейчас не остановлюсь…» – он прошептал хрипло, – «то грош цена всем моим словам о твоем выборе и твоем времени. Я улечу… но я вернусь. Завтра. И послезавтра. И каждый день, пока ты здесь.»

Катя кивнула, не в силах вымолвить ни слова, ее губы еще горели от его поцелуя, а сердце бешено колотилось.

«Лети. И… возвращайся.» – она прошептала.

Он капризно надулся, как мальчишка, которого отрывают от любимой игрушки: «Не хочу улетать. Хочу смотреть, как ты дышишь.»

Но его руки уже отпускали ее, нехотя, с бесконечным сожалением. Он сделал шаг назад, потом еще один, его взгляд не отрывался от нее.

«До завтра, моя Истинная. Моя Невеста.» Он развернулся и вышел, но Катя знала – он не уйдет, пока не убедится, что она в безопасности. Она почувствует его присутствие, даже за стенами академии. Теперь – навсегда.

Вечером, когда первые звезды зажглись над «Солнечным Шпилем», а академия затихла, переваривая события дня, в комнату Кати постучали. На пороге стоял служка с небольшим, изящным сосудом из матового стекла. В нем пышно цвели нежные пионы – белые, с едва розовеющей сердцевиной, пахнущие летом и чистотой. К вазе была прикреплена маленькая, сложенная записка.

Катя взяла сосуд, и сердце забилось чаще. Она развернула пергамент. Текст был написан знакомым, ровным почерком, но в словах чувствовалась непривычная нежность:

«Моей любимой невесте Катеньке.

Пионы – как утро после грозы. Как надежда. Как ты.

Спокойной ночи. Жду завтра.

Твой Далин».

Катя прижала записку к груди, туда, где под тканью светилась золотая Печать. Она поднесла к лицу цветок, вдыхая его нежный аромат. Впервые за долгое время будущее не казалось туманным и пугающим. Оно было здесь. В тепле Печати. В аромате пионов. В обещании «до завтра». И это было... бесконечно правильно. Она была не трофеем. Она была Катей. Его Истинной. Его Невестой. И теперь весь мир должен был принять этот факт.

Эпилог: Начало Вечности

Годы в стенах «Солнечного Шпиля» пролетели для Кати, пока еще Бродской, но это уже формальность, невероятно насыщенно. Они были наполнены упорной учебой, постижением бездонных глубин ее магии Алмаза Четырех Стихий под чутким руководством наставников, которые теперь смотрели на нее не с презрением, а с благоговейным уважением. Она научилась не просто управлять океаном внутри, а гармонично сосуществовать с ним, направляя его мощь с изяществом и точностью. Котик полностью смог освоиться в океаническом пространстве Кати, и теперь существовал, как отдельная вредная, но милая личность, которая требовала сливочных эклеров за то, что он просто есть.

Диплом с отличием, врученный ей на торжественной церемонии, был не просто куском пергамента. Это был символ ее победы. Победы над обстоятельствами, над предрассудками, над самой собой. Ее ждало блестящее будущее, и пути расстилались перед ней широко.

Арден, по-прежнему энергичный директор Института Драконьих Исследований, первым изложил свое предложение: возглавить новый отдел изучения взаимодействия человеческой и драконьей магии. «Катя, только представь! Ты – живой мост между мирами! Твои инсайты, твой уникальный опыт… Мы сможем совершить прорыв!» Его глаза сияли энтузиазмом. Академия, в свою очередь, предлагала почетную должность мастера-наставника для особо одаренных студентов, специализирующихся на сложном слиянии стихий. Поступали и другие заманчивые предложения от влиятельных гильдий и королевских