Возвращение домой - Евгения Преображенская

Стояла тёплая весна. Из земли сквозь примятую пожухлую траву прорастали свежие ярко-зелёные побеги, сияли жёлтые искорки первых цветов. Гудели и жужжали насекомые. С высокого синего неба светило ласковое солнце. А за рощей открывался вид ещё более волнующий.

Ксандр махнул семье, приглашая за собой. Василиса взяла за руки детей, и они зашагали сквозь молодую дубраву вперёд, всё дальше на юг. Они шли туда, где за холмом простиралось настоящее синее море. Шумели волны. Над волнами носились, перекрикивая друг друга, белые чайки.

Морской ветер принёс запах солёной воды и осушил слёзы на щеках Василисы, он игриво подхватил подол платья, словно силясь сорвать его. Василиса рассмеялась, узнав знакомую мелодию. Она огляделась, с удивлением услышала и другие голоса в витали ветра, воды и солнца. Словно духи её друзей, силы хранителей наполнили этот мир.

– Я слышу их! Всех! – с изумлением обратилась она к Ксандру. – Ты сделал это не один! Неужели? – она придержала подол платья. – Катан? Индрик! Сол! – она взглянула на небо и вдохнула полной грудью аромат весны. – Они все здесь… Это их энергии…

– Это сделали мы все, – улыбнулся Ксандр. – Ты и твой народ, мы и хранители.

– Но можно ли даровать людям эту драгоценность? – вдруг усомнилась Василиса. – Не испортят ли они всё снова?

– Ты сказочница, – напомнил Ксандр. – Ты рассказываешь свои истории и учишь детей быть хорошими людьми.

– Хватит ли мне на это сил?

– Уверен, у тебя все получится.

Волшебный эпилог

– Бабушка, ну скажи, кем же всё-таки был тот Враг? – спросила Василиса.

– Миром или богом, хранителем или человеком, вместившим в себя чью-то бесконечную тоску… Я не знаю, – призналась рассказчица. – Я дала ему пищу… Нарисовала небо и солнце, наполнила пустой сосуд, как могла. И он уснул.

– Что же было дальше? – нетерпеливо спросил старший, Шаран.

– Неужели это конец истории? – добавил младший, Зарон.

– Хорошие истории никогда не заканчиваются – напомнила их сестра.

– Ты права, Василиса, – кивнула бабушка.

– Я читала все твои истории, бабушка Василиса, – важно ответила девочка.

Женщина не сдержала улыбки, но промолчала. Все – да не все. Разве можно прочитать все сказки? И даже когда заканчивается книга, каждая история продолжает жить своей жизнью где-то там – в другом, не в этом мире.

– И всё же на сегодня это конец, – вздохнула пожилая женщина, закрывая книгу. – Вам, да и мне, пора спать…

– Нет, бабуля, ты ещё не почитала нам про отважного ведьмака, – возмутилась внучка. – Ты же обещала…

Бабушка Василиса ласково погладила девочку по золотистым волосам. Маленькая бунтарка вошла в тот переходный возраст, когда детская доброта сердца встречается со взрослой рассудочностью, ещё жива вера в чудеса, но ум жаждет знаний. И ей, старухе, уже не одолеть эту стихию; всё, что она может дать, – это тепло и ласку.

– Волшебных вам снов, любимые мои птенчики, – прошептала бабушка.

Тяжело поднявшись с постели, она выключила свет в детской и, шаркая ногами в тапочках, зашагала в гостиную.

Удивительно, каким немощным и непослушным может стать тело с годами. А как будто совсем недавно её называли королевой-воительницей, оружием против Врага, надеждой миров. Она и сама была такой же золотоволосой, одержимой мечтой двенадцатилетней девочкой.

Василиса-Дженна доплелась до гостиной и бросила взгляд на напольное, в рост человека зеркало в старинной раме. Подмигнула своему отражению. Совсем старая стала, аж смотреть тошно.

Хорошо, что Сайрон не видит. Его тело сдалось раньше, и пламенный дух хранителя пустился в новые захватывающие странствия, оставив немощную оболочку. Он ушёл, но не исчезло счастье, созданное супругами.

Семья у них была большая, все жили рядом, поддерживали друг друга. Бабушка учила внуков всему, что умела, играла с ними, пекла пироги и укладывала их спать. Дети, Василиса и Дарий, завели собственные семьи и подарили бабушке троих внуков-озорников.

Женщина со вздохом обернулась к окну. Несмотря на вечерний час, шум города не утихал: раздавались гудки машин и голоса проходящих мимо людей. Порой лаяли собаки, и по-весеннему неистово голосили коты. Многоэтажные башни сияли тёплыми огоньками окон. Чёрные шпили домов пронзали высокое вечернее небо, на котором каждый миг зажигалось всё больше звёзд.

Дженна замерла у окна, замечтавшись. Ох уж эти звёзды и их манящий свет!

– …Ну, привет, красавица, – негромкий юношеский голос вывел её из размышлений.

От неожиданности женщина схватилась за сердце, но вовремя рассердилась. Что за безобразие? Кто посмел пугать? Она обернулась и рассмеялась. На кресле возле зеркала, деловито закинув ноги на подлокотник, устроился длинный худой юноша лет семнадцати. Чёрные волосы, синие глаза, крупный нос ворона, тонкая змеиная улыбка.

– Катан, – негромко, чтобы не потревожить детей, возмутилась Дженна. – Ты явился, чтобы довести меня до инфаркта?

– Пташка моя, – юноша подскочил на ноги и, приблизившись, заключил женщину в объятья. – Ты, как всегда, строга и холодна ко мне! Я рассчитывал на более жаркий приём.

– Постой, – отстранилась Дженна. – Почему ты помнишь меня? Я сохранила память лишь Сайрону.

– Ха, – развеселился юный дракон, – и ты думала, что я, великий Мудрец, кукольник, соединитель миров… и так далее, не найду способа вернуть себе память? Что я соглашусь забыть о наших с тобой чувствах, о битве, о смерти и возрождении? Ну уж нет.

– О наших чувствах, – вздохнула Дженна, усаживаясь в кресло. – Ты в своём репертуаре. Я ведь старая женщина, что тебе надо от меня? И как ты вообще сюда попал? Почему не засыпаешь?

– Не скрою, времени у меня немного, – ответил Катан. – Твой мир стал сильнее, но в нём нет места магии и волшебным созданиям, – он погрустнел. – Да и у тебя времени не так много осталась, душа моя… Ты отдала всю себя этому миру, детям, Сайрону…

– Все мы когда-нибудь умираем, – кивнула Дженна. – Я делала это много раз и готова к следующему…

– А я не готов, – Катан опустился на колени перед Дженной и взял её за руки. – Ты вытащила меня из тюрьмы, я задолжал тебе кое-что. Да и ты, если быть до конца честным, кое-что ещё не завершила…

– О чём