Летний сад - Полина Саймонс

предыдущий внезапно уволился по причинам, в которые Бэлкман не вникал. Зато он с широкой улыбкой подробно выяснял, насколько хорошо подойдет для этой работы Александр.

Бэлкман много говорил, пожимал руку, смеялся. Он отнесся к Александру как к блудному сыну, вернувшемуся домой. Джей-Джей был намного более сдержанным. Бэлкман предлагал Александру возможность роста и хорошее жалованье. Когда Александр сказал ему, что у него нет опыта работы старшим рабочим, Бэлкман хлопнул его по спине и сказал:

– Ты вроде говорил, что служил в армии? Ну, значит, можешь делать всё.

– Да, если речь идет о том, чтобы стрелять в людей.

Бэлкману это понравилось. Ему было слегка за пятьдесят, у него были смешные висячие усы, отличный костюм и свободные манеры. Обойдя письменный стол в своем обшитом панелями, хорошо оборудованном кабинете, он еще раз пожал Александру руку.

– Думаю, мы сработаемся, отлично сработаемся. Давай-ка пройдемся. Я хочу тебя познакомить с моим сыном. Он другой мой бригадир. Думаю, вы с ним поладите.

Встав, чтобы выйти наружу, Александр посмотрел на дипломы в рамках и письма довольных заказчиков, висевшие на стене. Рядом с ними находилась большая цветная открытка с полуголой женщиной. Надпись на открытке гласила: «Привет Лас-Вегасу!»

Александр ничего не сказал и без выражения встретил взгляд Билла.

– Кстати, – сказал Бэлкман, – забыл спросить. Ты женат?

– Да.

Бэлкман снова хлопнул его по спине:

– Ну и ладно. Никто не совершенен. Но не беспокойся, мы на это не обратим внимания.

– Я не намерен не обращать на это внимания.

Строитель рассмеялся:

– Да я шучу! Увидишь. Мы здесь много шутим.

Они прошли четыре немощеных квартала к строительной площадке, где работал его сын. Бэлкман объяснял Александру, что быть бригадиром – значит быть архитектором, а заодно и немножко инженером, водопроводчиком, электриком, менеджером, командиром и психологом. Он улыбался.

– Как думаешь, справишься?

Александр не думал, что может быть очень хорошим руководителем. Может, этим следовало заняться Татьяне?

– Абсолютно, – ответил он.

– И мы здесь работаем усердно, Александр. Но и развлекаемся вовсю.

Александр согласился, что работа и отдых одинаково важны.

Стив Бэлкман выглядел удивительно чисто для человека, надзирающего за стройкой, – но он следил за работой из своего идеально отполированного автомобиля. Стив был молод и ухожен – идеально отполирован. Волосы аккуратно уложены, щеки недавно выбриты, от него пахло одеколоном, ногти с маникюром… Ну, по крайней мере ногти на левой руке, которой он неловко пожал руку Александру. Правая рука Стива была в гипсе от локтя до кончиков пальцев. Но в остальном он был симпатичным парнем, денди, милый и уверенный, улыбчивый. Такой же дружелюбный и открытый, как его отец.

– Рад познакомиться, – сказал Стив. – Будешь на нас работать?

– Пока не знаю.

– Что значит «не знаю»? Конечно будешь! – прогудел Бэлкман, еще раз от души хлопнув Александра по спине. – Никакого отказа! Когда можешь начать? Мы завтра начинаем готовить площадку в квартале отсюда, и заодно могу тебя окрестить огнем.

Александр отметил эту попытку использовать армейскую аналогию.

– Стив, Александр служил в армии, как и ты!

Александр бросил на Стива долгий взгляд.

– Стив базировался в Англии, – с гордостью сообщил Бэлкман. – Его ранило в ногу, не слишком серьезно, слава богу, и он вернулся домой. Так что он участвовал в боях всего четыре месяца.

– Случайный выстрел, – сказал Стив. – Ранило огнем союзников. Кто-то был небрежен со своим оружием. Я никаких боев и не видел. А ты, Александр? Участвовал?

– Тут и там.

– Получил ранение?

– Ничего серьезного, – ответил он, и эти слова сами собой включили миллиард нервных связей в его мозгу, в позвоночнике, и огонь вспыхнул в ране в нижней части спины. Один вопрос, мгновенное воспоминание – и это здесь, в Финиксе!

Бэлкман предположил, что Александр может захотеть прослушать несколько курсов проектирования и строительства гражданских объектов в Государственном колледже Аризоны в Темпе.

– Диплом архитектора весьма полезен в этом бизнесе. Мой Стив тоже подумывает туда отправиться, раз уж война кончилась. Так ведь, Стив?

Александру хотелось напомнить, что война кончилась уже четыре года назад. А Стив ответил усталым голосом:

– Я об этом думаю, па.

– Полагаю, колледж – очень хорошая идея, – сказал Александр, доставая сигареты. Бэлкман щелкнул для него зажигалкой. – Мой отец хотел, чтобы я стал архитектором.

– Вот видишь! – воскликнул сияющий Бэлкман, обращаясь к Стиву.

– А где теперь твой старик? – спросил Стив.

– Его уже нет, – ответил Александр, не моргнув глазом.

– Кстати, – сказал сыну Бэлкман, уже не так дружелюбно, – мне сегодня звонил строительный инспектор, он тебя ждал целый час, а ты так и не появился. Ему пришлось уехать на другую встречу. Ты где был?

– Я был там, па. Я думал, встреча в два, а не в час.

– Ясно же было сказано – в час, записано в ежедневнике!

– А в моем – в два. Извини, па. Я с ним встречусь завтра.

– Видишь ли, проблема в том, что завтра он не может. И не сможет до следующей недели. А это значит, нам придется отложить подготовку площадки, и обойдется это в две сотни баксов, нам же нужно ее выровнять, и придется заплатить цементной команде, а они готовы начать. Они отложили другую работу, и теперь мне придется это объяснять заказчику дома… – Он покачал головой. – Ладно, забудь. Инспектора встретит Александр. Я ему дам рабочий проект. Александр, ты как думаешь, можешь начать прямо завтра?

Александр получил работу. Слова об инженерных коммуникациях и архитектурных курсах, об ответственности, о том, чтобы изучить строительный бизнес с самого начала, образ Билла Бэлкмана, хлопающего его по спине, безостановочно крутились в его голове.

Пришла мысль, что, возможно, ему не следует сразу рассказывать все Татьяне… Но он был уверен в ее одобрении.

Стив спросил, не пойти ли им немножко выпить. В «Рокки», на Стетсон-стрит в Скотсдейле, они сели у бара и заказали пиво, и Стив сказал:

– Приятель, должно быть, ты здорово понравился папе. Он никогда не нанимает женатых.

Александр недоуменно уставился на него:

– Да сколько одиноких мужчин он может найти после войны? Полагаю, немного.

– Ну, я холост, – усмехнулся Стив. – И это после войны. – Он вздохнул. – Я в прошлом году обручился.

Александр был рад тому, что Стив не проявляет интереса к разговорам о войне; так ему не приходилось врать.

– А чего ради ты обручился, если теперь тоскуешь?

Стив от души рассмеялся.

– Я это сделал, потому что только и слышал что «когда, когда, когда», – пояснил он. – Вот я и купил ей кольцо, и теперь она помалкивает. Не совсем молчит, но стала тише. Понимаешь, о чем я?

Александр глотнул