Ребенок для Азата - Мария Зайцева

совершенно домашняя, наивная, чистая девочка смогла буквально исчезнуть в море людей… Учитывая современные технологии, учитывая мои возможности, возможности моей семьи…

Наверно, я был слишком самонадеян… И слишком… Влюблен?

Дурак. Теперь понимаю, каким был дураком, не замечая очевидного…

Но тогда, год назад, все казалось настолько сладким, настолько правильным, что и мысли не возникало об обмане.

Нет, в самом начале, возникало, конечно.

О том, что у меня есть невеста, девочка из очень уважаемой семьи Перозовых, я знал с детства.

Наши деды, мой и старик Али Перозов, были побратимами, и решение связать наши семьи общей кровью, выглядело вполне логичным и правильным.

Сын старого Али, тоже Али, должен был жениться на дочери своего побратима, моей тетке. Но он нарушил волю отца, влюбившись в девушку, которую встретил в командировке в Стокгольме. Девушка была воспитана в наших традициях, сватовство прошло быстро, и на родину младший Али так и не явился. Только через много лет, наладив отношения с отцом, привез жену и дочь повидать родные края.

Тогда-то, я думаю, и была достигнута договоренность между нашими семьями. О нашем с Наирой браке.

Я в то время был подростком, учился, ездил на соревнования и особенно не вникал в семейные дела. Ну, есть невеста, и есть. Хорошо. Отцу виднее, на ком меня женить. К тому же, это должно было случиться только через десять лет, и этот срок казался вечностью.

А вот пролетел одним днем.

Моя невеста, чьими фото я даже не интересовался никогда, воспринимая ее, как данность, выросла в далеком Стокгольме, и, по словам ее родни, была правильно воспитана в традициях нашей родины.

Наире исполнилось восемнадцать, и совсем скоро она должна была прилететь к нам.

В тот момент мне было совершенно не до женитьбы, потому что бизнес, унаследованный от отца, требовал постоянного присутствия. Мой старший брат Адиль не мог заниматься всем официально, потому что пошел по стопам нашего дяди в политику. Но, конечно, мы с ним делили контрольный пакет акций компании, пусть номинально владельцем был я.

Адиля не было в стране годами, в управление семейным бизнесом он не вмешивался, полностью предоставив это мне.

И потому вполне понятно, что новость о приезде невесты и своей скорой свадьбе я воспринял без должного интереса.

Даже холодно воспринял.

Ну, едет и едет… Женюсь. В конце концов, это надо сделать, уже в моем возрасте у отца был не только Адиль, но и я, и моя сестра Валия.

По моим расчетам, жена никак не должна была повлиять на мой образ жизни. На что вообще может повлиять женщина?

Ее место — в доме, обустраивать, следить, делать все для комфорта мужа. Рожать детей, наконец…

Я собирался после женитьбы отправить Наиру в наше поместье в горах, под крыло моей мамы, а сам планировал оставаться в городе, живя прежней свободной жизнью.

Работая, общаясь с друзьями.

Развлекаясь с женщинами.

Почему нет?

Жена — для дома и детей.

Женщины — для удовольствия.

Именно так я думал до встречи с Наирой… И даже немного после этого.

Наивный, слепой дурак.

Глава 12

Азат

— Брат, остановись, — Адиль появляется откуда-то сбоку, перехватывает меня за локоть, заставляя затормозить и бешено взглянуть на него.

Я знаю силу своего взгляда, кого-то другого уже унесло бы к дверям, но брат может со мной во многих вещах посоперничать. А кое в чем и превзойти.

По крайней мере, когда мы с ним сходимся в тренировочных поединках, я далеко не всегда выхожу победителем…

И сейчас Адиль жестко фиксирует меня за руку, жмет, останавливая и предостерегая.

— Не здесь, брат. Не здесь.

Его голос немного сбавляет то красное марево перед глазами, что появилось, когда моя Наира кричала: “Ненавижу! Всегда ненавидела!”

Я кривлюсь, рву локоть из железных пальцев… Но прихожу в себя, уже понимая, что нестись бешеным буйволом, не разбирая дороги, по офису новообретенных партнеров по меньшей мере, неправильно.

Мы выходили на этот рынок долгих три года, и теперь я очень легко могу все разрушить…

Азиаты очень щепетильны в вопросах уважения и корпоративной этики. А то, что я делал за закрытыми дверями конференц-зала недавно, мало подходит под это понятие. И то, как я веду себя сейчас, тоже.

Брат это понимает и пытается донести до моего затуманенного злобой сознания.

— Ты… Ничего ей не сделал? — осторожно уточняет Адиль, — мне нужно быть к чему-либо готовым?

— Нет, — рычу я, но уже на тон ниже, — ничего… Из того, что хотелось бы.

— Хорошо, — кивает Адиль, — пойдем.

Я медлю, обдумывая возможность возвращения в конференц-зал. Ярость и кровь в глазах, которые затмили разум, уже немного утихли, и мне сейчас невероятно хочется вернуться обратно и… Доделать то, что не сделал.

То есть, просто схватить свою жену и утащить ее с собой.

Не вспоминая о ее словах, не слыша ее крики, не думая о последствиях.

Просто.

Забрать.

Своё.

Эта идея настолько привлекательна сейчас, что я невольно кошусь на закрытые двери конференца.

Адиль замечает этот взгляд и, судя по всему, правильно его истолковывает, потому что опять хватает меня за локоть и, низко, раздраженно рыча, тащит к выходу.

Я пытаюсь тормозить, но брат в ярости — просто бешеная машина, и остановить его можно, только устроив потасовку.

На мгновение в голове возникает картина нашей драки прямо посреди офиса с таким трудом найденных партнеров… Идиотская картина, если быть честным.

Потому я перестаю сопротивляться, вырываю руку из железных пальцев Адиля и, с достоинством кивнув на прощание директору местного филиала теперь уже и моей компании, первым иду к выходу.

Адиль следует за мной, и взгляд его мрачен. Жжет через пиджак. Хорошо, что у меня с детства кожа бронированная, натренирована на наших постоянных потасовках, а вот подчиненным его я не завидую.

В машине Адиль опускает звуконепроницаемую перегородку между салоном и водителем, и разворачивается ко мне всем корпусом:

— Ты совсем с ума сошел?

Голос его похож на рычание раздраженного барса, но я и сам не хуже.

Еле сдерживаюсь, чтоб не оскалиться и не послать брата заниматься своими делами и своей жизнью.

Останавливает только то, что в этом случае мы неминуемо начнем драку.

А учитывая наши с Адилем габариты и ограниченное пространство автомобиля… Это, по меньшей мере, смешно.

Потому молчу.

— Брат… — Адиль, видя мою сдержанную ярость, неожиданно смягчается, — я все понимаю…

— Не понимаешь! — Меня все же срывает на рычание, — не понимаешь!

— Понимаю! — давит он голосом и тоном, —