По щелчку - Лана Ива

она не отморозила свой маленький пушистый зад. – Она такая забавная, но с характером. Вам бы точно понравилась. Утром она требует прогулку, не спрашивая, хочу ли я. И я иду. Иногда злая, разбитая, лохматая, но всегда иду. А ещё Робин очень любит поесть и, как результат, после этого всегда довольно выразительно пукает. – Я шутливо закатила глаза и рассмеялась, представив брезгливое лицо Тео, когда он это услышит. Если услышит. – И всё равно я люблю её. Порой мне кажется, что я люблю её даже больше, чем она меня.

Я вздохнула, стряхнула новый снег с камня, и снова улыбнулась, а моё сердце радостно забилось.

– Кстати, первый триместр позади! Доктор говорит, всё хорошо и можно выдохнуть. На днях я даже узнала пол ребёнка.

Я закусила губу, пальцами нежно погладила живот, до сих пор не веря, что это правда. Это одновременно была и самая радостная новость в моей жизни, и тяжёлая оттого, что я всё ещё держала её в секрете, не сказав никому, хотя тот самый срок в 12 недель истёк уже чуть больше недели назад.

Рождество я встречала вместе с Кейт и Кортни. Мы пекли имбирное печенье, пили безалкогольный глинтвейн и смотрели рождественские фильмы. Я так хотела рассказать о беременности им и Тео – особенно в ночь перед праздником, когда всё казалось возможным. Но не смогла. Потому что боялась признаться даже самой себе в том, что это на самом деле происходит. А ещё боялась всё испортить.

Я часто вспоминала, сколько стресса испытала за это время, сколько текилы выпила и думала, если мой малыш переживёт это – он будет самым сильным на свете.

И он справился. Мы справились.

На этот срок я построила вокруг себя настоящую крепость из тишины, мягких пледов и горячего чая – максимально спокойную и безопасную жизнь. Я не могла позволить себе снова нервничать.

И вот этот срок истёк. Время пришло. Осталось только решиться на серьёзный разговор с не менее серьёзным отцом моего ребёнка.

Несмотря на миллионы, которые Маршалл оставил мне, я всё равно нашла работу и устроилась внештатным автором в один из самых дерзких женских журналов Нью‑Йорка. Они писали о реальной жизни – об отношениях, мечтах и потерях. Я бралась за статьи о чувствах, о том, как люди учатся быть счастливыми после горя, как находят себя в хаосе большого города. Писала так, будто разговаривала с подругой за чашкой чая – честно, тепло, без глянцевых масок.

Работать можно было удалённо из любой точки мира: хоть с крыши отеля в Париже, хоть из шумной кофейни в Бруклине. От меня требовалось только одно – присылать статьи вовремя.

Работа и Робин не давали мне опускать руки, не позволяли утонуть в тишине и рутине. Они втягивали меня в ритм жизни – заставляли просыпаться утром, выходить в город и дышать свежим воздухом, замечать лица прохожих и истории, которые жили в каждом из них.

Месяц назад я начала вновь встречаться с психологом, открывать в себе то, что прежде старалась забыть. Пыталась разобраться в неутихающих чувствах к Тео. Несмотря ни на что, мы продолжали быть связанными. Я не могла изолироваться от него насовсем, он ведь всё-таки отец моего ребёнка. И я очень надеялась, что он поймёт моё молчание.

Я думала о нём постоянно – о том, кем он был для меня тогда и есть сейчас. Конечно, я до сих пор помнила, что он сделал с Оскаром. В какой-то момент я была готова снова осудить его за это, но в конце концов осознала: он сделал это не потому, что был жестоким, а потому, что любил меня и не хотел меня потерять. Я не могла обвинять его за то, что он сражался за нас.

Я периодически писала ему, давая понять, что я помню, что он существует, что я всё ещё думаю о нём.

А если серьёзно, собственница внутри меня просто не могла позволить, чтобы он забыл обо мне.

Тяжело вздохнув, я посмотрела на браслет, который вылез из-под рукава пальто. Улыбнулась и вслух спросила:

– Почему твой браслет тогда зацепился за пуговицу Тео, мама? Это был знак? Намёк на то, что он особенный? – Я ухмыльнулась. – Или он просто понравился тебе, потому что на папу похож?

Вдруг подул ветер – крепкий, уверенный, но не злой. Он не бил по лицу ледяными плетьми, не гнал снег в глаза. Нет. Этот ветер был другим – тёплым, обволакивающим, почти родным. Словно кто-то набросил мне на плечи невидимый плед.

Словно мама обнимала меня своими нежными руками и шептала: «Да».

Я улыбнулась сквозь слёзы, позволив этому теплу проникнуть в сердце, и вспомнила слова Тео в отеле: «Найди себе хорошего мужчину, Ханна. Какого-нибудь милого голубоглазого ангелочка для разнообразия. Того, кто не будет разрушать и пугать тебя. Кого бы точно одобрил твой отец».

– Ты бы одобрил его, папа? – серьёзно спросила я, поднимая взгляд к серому хмурому небу.

И в ту же секунду ветер снова обнял меня. Сильнее. Теплее. Он тронул мои волосы, закружил шарф, заставил сердце пропустить удар. Но в этом порыве не было ни капли угрозы – только бесконечные любовь и поддержка.

Как будто папа тоже говорил мне: «Да».

Не знаю, было ли это на самом деле или мне просто показалось, но я почувствовала невероятное облегчение и свободу.

– Спасибо. Спасибо за всё. И ещё раз простите меня, что так долго не приходила. Я люблю вас.

И наконец-то готова встретиться с Тео и всё ему рассказать.

Раньше я боялась говорить. Теперь боюсь молчать. Тянуть больше нельзя: с каждым днём это становится всё невыносимее. Молчать дальше – значит лгать. А ложь – это уже предательство.

Я не могу больше так жить – одна, без него. Не могу оставить его в прошлом. Он – мой дом. Немного поломанный, но всё равно идеальный.

Он – моя семья.

Он стал частью меня в ту самую секунду, как коснулся меня глазами в клубе. Своим взглядом он выбрал меня среди миллионов лиц, среди миллиардов жизней. И никакая боль, никакие страхи уже не смогут это изменить.

Я чувствую, что теперь всё будет иначе. Потому что я изменилась. Потому что я люблю его. Он – мой единственный. Моя вселенная, полная чёрных дыр и самых прекрасных звёзд.

Моя родственная душа.

Я буду выбирать его снова и снова, даже если весь мир будет кричать, что это безумие.

И не нужен мне никакой ангелочек. Не нужно сладкое и тихое счастье. Мне нужен мой дьявол. Мой Тео. Со всеми его демонами.

Я готова спуститься за ним даже в ад, если это будет необходимо. И если он откажется бороться, то я сделаю это за нас обоих.

Я буду биться за нашу семью. До конца.

✦

Когда я вернулась в Нью-Йорк, сомнений уже не осталось. Я написала Тео:

Привет. Мне нужно с тобой поговорить

Лично

Это очень важно

Когда ты сможешь прилететь в Нью-Йорк?

Сердце забилось быстрее, едва сообщения улетели. Я знала, что с этого момента всё изменится.

Ответ пришёл через две минуты:

Тео

Привет

Завтра в 12:00 я буду у себя в офисе

Я сглотнула. Не ожидала, что он прилетит так скоро.

Ханна

Отлично, я приеду

До завтра, Тео

Тео

До завтра, Птичка

Я почувствовала, как внутри всё оживает. Завтра. Уже завтра я снова увижу его.

Я широко улыбнулась и положила руки на свой пока ещё совсем не выразительный живот.

– Готовься к встрече с папой, малыш.

✦

Я вошла в лобби отеля за пять минут до назначенного времени и сразу увидела Тео. Он стоял у ресепшен, небрежно облокотившись локтем о стойку, в чёрных брюках и расстёгнутой на две пуговицы рубашке. От его сексуального вида во рту мгновенно пересохло, и я застыла на